Ксения Мартьянова - Условный рефлекс

Некоторое время Брендон молчал, внимательно смотря ей в глаза и, по всей видимости, пытаясь осознать услышанное, а затем внезапно просто кивнул.

– Ладно, – ответил он, деликатно отстраняясь и отходя на несколько шагов назад, – будь по-вашему.

– По-моему? – Натали могла бы поклясться, что от неожиданности даже заморгала. – То есть… вы просто согласитесь с моим решением и не станете… меня заставлять?

Не то, чтобы она не была довольна его ответом, просто не думала, что этот мужчина так легко отступит.

– Я ещё никогда не принуждал к близости ни одну женщину, Натали. Они всегда ложились со мной в постель добровольно. – Сказав это, Брендон улыбнулся. Почему он такой довольный?!

– Мне бы и в голову не пришло, что вы… станете применять ко мне силу… просто… – чувствуя некоторую неловкость, она пыталась подобрать подходящие слова, – …думала, что вы будете использовать всякие… запрещенные приемы.

– Запрещенные приемы? – Он улыбнулся шире. – Например?

– Ну… – Натали подняла на него глаза, – …смотреть как-то по-особенному… случайно касаться… душиться одурманивающим парфюмом или… сокращать расстояние… между нами… – последние слова она выдохнула, понимая, что даже постоянные мысли о маме не сильно помогают ей отвлечься.

– Это изменило бы ваше решение?

– Моё решение? – Когда до неё, наконец, дошел смысл его вопроса, она нервно усмехнулась. – О, нет. Конечно же, нет, это было бы глупо, ведь я… твердо уверена и… всё такое. – Прочистив предательское горло, Натали отпрянула от вешалки и позволила ногам понести её вперед, согласившись с ними в том, что у выхода будет безопаснее. – Если вам больше ничего не нужно, то с вашего разрешения я пойду. Нужно успеть закончить кое-какие дела.

– Подождите, – остановившись у самой двери, она обреченно прикрыла глаза. Вот и всё, девочка. Недолгим было твоё облегчение. – Можете открыть, если вам интересно.

Не сразу сообразив, о чем идет речь, Натали попыталась догадаться. Не вышло. Повернувшись, она посмотрела на Брендона, а затем спросила:

– Что?

– Конверт, – уточнил он, как бы невзначай кивая в сторону стола, – когда я зашел, мне показалось, что вы собирались посмотреть свой балл.

– Я? – Она нервно улыбнулась, не заметив, как улыбка перешла в тихий смех. – Что вы! Вам, наверное, показалось. Балл!… – Чувствуя себя полной дурой и так же глупо улыбаясь, Натали завертела головой. – Понятия не имею, о каком балле вы говорите.

Снова. Она снова ему лжет. Когда-нибудь не Господь, а сам Брендон покарает её за это.

– Хорошо, мисс Хейворт. Вы можете идти.

Хвала Небесам!

Натали выскочила из кабинета с такой дьявольской скоростью, словно за ней неслось разъяренное стадо бизонов. Облегченно выдохнув, она направилась к лифту, на ходу собирая влажные волосы в пучок и приняв решение не размышлять о том, что произошло внутри. Ей совсем не хотелось думать, что поведение Адониса было слишком неестественным и противоречивым. Не хотелось думать о том, что, отпустив её, он не сдавался, наоборот – действовал согласно плана. Ей не хотелось думать об этом, но что-то внутри подсказывало ей, что всё было именно так.

И что совсем скоро её ждет испытание намного труднее.

***

Брендон бросил в стакан несколько кубиков льда, а затем плеснул в него односолодового виски пятнадцатилетней выдержки, дубовые бочки с которым хранились в его кладовой. Ирландское. Крепкое и ароматное. Лучшее среди тех, кто пытался ему подражать. То, которое так идеально, абсолютно во всем ему подходило. Он любил именно такой виски. И таких же предпочитал женщин.

Медленно прокрутив стакан в руке и заставив янтарную жидкость так же неторопливо скользнуть по прозрачным стенкам, Брендон поднес его к губам и, вдохнув хмельной аромат спирта и древесины, сделал глоток, на некоторое время задержав алкоголь во рту. Он любил пить виски неторопливо, смакуя ячмень на языке, наслаждаясь его насыщенным и резким вкусом. Он получал удовольствие, но в то же время, не позволял этому удовольствию завладеть своим разумом, оставляя его достаточно холодным и чистым. Точно такими же правилами Брендон руководствовался и в отношениях с женщинами.

Он любил секс. Не ограничивал себя в его получении. Позволял своим партнершам экспериментировать и часто предоставлял им почти полную свободу действий, но никогда и ни при каких обстоятельствах не показывал им себя . Настоящего себя. Того затравленного, непонятого сверстниками одинокого мальчика, который слишком долго жил внутри него и не смог исчезнуть даже спустя столько лет. Он отдавал сексуальным хищницам своё тело, физический объект, нуждающийся в удовлетворении, но ни одной из них не позволял увидеть самое главное – свою душу.

Брендон знал, что не может позволить кому-либо подойти к нему слишком близко: любить его, любить самому. Не может позволить этого никому, кроме неё – …единственной женщины, ради которой он готов был пожертвовать всем, что у него было. Потому что, если Она не была счастлива, если не улыбалась, всё остальное попросту не имело для него значения.

Сделав еще несколько глотков, Брендон поставил стакан на стол одновременно с раздавшимся звонком, оповестившем его о нежданном госте. Быстро прикинув, кто мог заявиться к нему домой в такое позднее время, он закрыл прозрачный графин стеклянной пробкой и неспешно направился к двери.

Не посмотрев на экран видеонаблюдения – посчитав это лишним – Брендон ввел цифровой код, заставив замок отщелкнуться, а затем повернул ручку и распахнул дверь, уже заранее почти на сто процентов уверенный в том, кто за ней окажется. И не ошибся.

Завлекающе облокотившись о стену, на пороге стояла Габриэлла. На ней был черный плащ чуть ниже колен, перевязанный на талии тонким поясом, и такие же черные на высоких шпильках туфли. Её светлые, идеально ровные и мягкие локоны волнами спадали на плечи, и она едва заметно улыбалась, впиваясь в него своим завораживающим кошачьим взглядом.

– Позволишь войти? – Промурлыкала она, и Брендон в который раз отметил, что у этой женщины даже тембр голоса и тот был верхом совершенства.

Он молча отодвинулся, и Габриэлла, осторожно оттолкнувшись от стены, эротично покачивая бедрами, которые привлекали к себе внимание даже через плащ, переступила порог. Закрыв дверь, Брендон обернулся, столкнувшись с вспыхнувшими страстью и желанием серо-зелеными глазами, и то, что случилось дальше, если быть откровенным, не удивило его, однако, эффект от отсутствия неожиданности меньше не стал. Медленно потянувшись к поясу, Габриэлла развязала тугой узел, а затем так же неторопливо разведя края плаща, заставила его безвольно скользнуть к её ногам. Красное кружевное белье, в котором она осталась, подчеркивало все достоинства её соблазнительной фигуры: красивая грудь, аппетитные ягодицы, округлые бедра и длинные ноги, которым искусно выполненные шпильки придавали максимум сексапильности и чувства. Но больше всего возбуждал маленький фиолетовый пакетик, прижатый к её телу тоненьким кружевом почти ничего не скрывающих трусиков.