Ольга САТОСОВА - Осталось жить, чтоб вспоминать

С такой несправедливостью мне пришлось уже столкнуться в деканате на комиссии по распределению. Выпускников на кафедре в тот год было около 130 человек, а по успеваемости я шла в первой "десятке".

Я могла рассчитывать на работу в сочинском "Интуристе", к тому же у меня были рекомендательные письма и отличные отзывы о моей бесплатной (волонтёрской ) работе в "Интуристе" летом после 1-го и 2-го курсов.

Я также могла надеяться на работу на кафедре, на худой конец, на работу в любой школе в Краснодаре, но не на "Тьмутаракань" где-то в бескрайних степях Калмыкии.

Я нисколько не удивилась, когда, приехав через год в Краснодар, я от своих друзей узнала, что некий Серёжа К., наш бывших однокурсник и, по совместительству, сын студенческого друга нашего декана, получил "тёпленькое" местечко преподавателя английского языка на кафедре в нашем университете.

За 5 лет обучения в ВУЗе я только 3 или 4 раза слышала его голос на наших общих занятиях и семинарах. Чаще всего он молчал, не зная предмета, и, чтобы не тратить драгоценное учебное время на долгое "выслушивание" молчания Сергея, тот или иной преподаватель просто просил его сесть и затем спрашивал другого студента. Ему ставили "3" вместо "2" лишь потому, что он был "блатным" студентом.

После одного случая на 4 курсе, когда нам нужно было в зимнюю сессию сдавать такую дисциплину, как теоретическая грамматика, один из очень сложных предметов, я очень зауважала Крылову, преподавательницу этой дисциплины, которая наотрез отказалась ставить ему "3". Она сказала в деканате, что Сергей К. получит "удовлетворительно" по её дисциплине только «через её труп».

Не знаю, как уж вывернулся в этой ситуации деканат, но не было ни трупа Крыловой, ни "двойки" у Сергея. Он каким-то образом всё же умудрился получить свою незаконную «тройку».

Так вот такой студент, знание английского языка которого – на уровне знания русского языка у моей кошки Люси, остался преподавателем в университете, а я поехала в глушь учить английскому и французскому языкам калмыцких ребят, некоторые из которых плохо говорили даже по-русски.

Тогда казалось, я навсегда уезжаю из Краснодара, и никогда мой жизненный путь не приведёт меня в места, где я познала счастье любить и быть любимой, а также познала горе и несчастье от такой любви.

Но пути господни неисповедимы.

С болью в сердце я покидала Краснодар и прощалась с тем, что мне стало дорого в этом городе.

ГЛАВА 9. ЖИЗНЬ И РАБОТА ПО РАСПРЕДЕЛЕНИЮ В КАЛМЫКИИ

Я прилетела домой в Сочи на полтора месяца, а потом мне надо было добираться до места моей первой работы после окончания ВУЗа в качестве молодого специалиста.

Как никогда будущее представлялось большим белым пятном, чем-то неизвестным и непредсказуемым.

В 20-х числах августа я решила отправиться к месту своего распределения. Сначала мне пришлось до Волгограда лететь самолётом, а потом самой искать пути до Чапаевского района в Калмыцкой автономной Республике.

Раз уж мне довелось побывать на легендарной земле Сталинграда, я целый день провела в городе, который дорог каждому советскому человеку.

Первое, что я посетила, это Мамаев курган. Не думала я, что, когда окажусь волею судьбы в этом месте, так близко к сердцу буду принимать смерть воинов, защищавших эту часть русской земли и отдавших свои жизни. Я ходила по Мемориальному комплексу, читала надписи на мраморных табличках и плакала, потому что нельзя было сдержать слёз при воспоминании о трагических событиях тех далёких военных лет.

Я думала, что здесь, куда ни ступи, каждый клочок Сталинградской земли полит кровью героических солдат, своими телами защитивших нашу страну.

Мне хотелось больше и лучше узнать этот город. Я собиралась 2 дня провести в Волгограде. Я хотела воспользоваться услугами экскурсионных агентств и ознакомиться со всеми, по возможности, достопримечательностями города. Но, увы, я не смогла найти гостиницу, в которой можно было устроиться на ночь. В центре города все гостиницы были заняты, а искать другие гостиницы на окраине города мне не хотелось, да и времени не было.

Мне надо было искать автовокзал, от которого расходились автобусные маршруты до других, близлежащих, городов и городков, в том числе и до населённых пунктов Калмыкии.

Уже ближе к вечеру я всё-таки добралась до того, богом забытого уголка земли, где мне предстояло провести 2 года своей молодости. От трассы, где меня высадил шофёр рейсового автобуса, до моего населённого пункта надо было добираться ещё км 20 или более. Об этом я узнала от пассажиров в автобусе.

Место, где я осталась стоять со своим чемоданом, представляло собой бескрайнюю калмыцкую степь без какого-либо намёка на человеческое жилище или пристанище в ближайшие, как мне тогда казалось, 100 км. Я стояла у трассы, от которой уходила куда-то вправо в степь к горизонту одинокая просёлочная дорога. Вот по ней, родимой, мне и надо было идти пешком со своим тяжёлым чемоданом.

По словам всё тех же пассажиров автобуса, если мне крупно повезёт, то кто-нибудь подбросит меня на телеге или своём мотоцикле до нужного мне места, а если не повезёт, то так и топать мне своими ножками в туфельках на каблучках до следующего дня.

Мне повезло! И повезло крупно! Где-то через 1,5 часа моего отважного одиночного марш-броска по пустынной и бескрайней местности на моё счастье появилась в клубах грязно-жёлтой пыли, как в приближающемся облаке, "линейка". Это такое транспортное средство – разновидность такси, запряженное одной или двумя лошадками. Догнавшая меня «линейка» была запряжена лихим белым рысаком, которым заправски управлял молодой кучерявый рыжеволосый парнишка, лет 20-25, словом, моего возраста.

Это оказался личный "водило" председателя совхоза, к которому относилась моя школа. По сегодняшним меркам я, если можно так выразиться, въехала во двор школы на белом "Мерседесе" – председательской "линейке", самом престижном виде транспорта для того места и того времени.

К моему большому счастью (и в этом повезло – прямо какой-то день везений) я ещё застала в школе директрису. Она тоже меня обрадовала замечательной новостью о том, что бывшая преподавательница английского языка недавно вышла замуж за местного тракториста, а это значит, моё место по распределению занято, и я теперь – вольная птичка и свободный человек, надо лишь получить «открепление».

Я попросила директрису школы дать мне все нужные документы с надлежащими печатями и подписями для получения законного «открепления» в Москве, в Министерстве Высшего Образования. К сожалению, таких документов мне на руки не дали, толи не ведая о реальной процедуре получения «открепления», толи специально, зная, что без соответствующих документов мне не видать «открепления», и я вернусь обратно в Калмыкию.