Ольга САТОСОВА - Осталось жить, чтоб вспоминать

Что-то, похожее на черты его лица, всплывает в памяти, но так туманно и так расплывчато, что всё его лицо всё равно вспомнить не могу.

И опять эта дрожь по всему телу.

Я уже не могу ни думать, ни вспоминать о нём без этой сладкой дрожи и «мурашек» по коже.

И каждый раз при мысли о нём ко мне возвращалось это ощущение лихорадки. Он стал сниться мне каждую ночь, где он нежно ласкал и целовал меня, хотя в реальной жизни до таких отношений нам было ещё далеко.

Чтобы он снова пришёл ко мне во сне, мне надо было всего лишь вспомнить его глаза в первый момент нашей встречи, просто представить его лицо… И с таким чувством сексуального влечения и возбуждения я ложилась спать каждую ночь, надеясь увидеть его во сне, как живого…

И потом, в последующие дни, только от его прикосновений всю меня нервно трясло, и всегда по коже бегали предательские «мурашки», выдавая моё состояние.

Я не знала, как мне дожить до воскресенья, до того дня, когда он должен был первый раз приехать на свидание к нам в общежитие.

Время тянулось убийственно долго. Были сделаны все домашние задания по всем предметам не только на понедельник, но и на другие дни недели, а свободного времени на ожидание ещё оставалось довольно много.

Я не знала, чем себя занять. Спасения в чтиве произведений зарубежной литературы, которые нам надо было читать для сдачи государственного экзамена по этой самой зарубежной литературе на 5 курсе, я тоже не находила. Я брала в руки книгу, но тут же выпускала её из рук – мне было не до героев зарубежных романов в те минуты, меня волновал только мой собственный роман.

Когда в воскресенье, день нашей встречи, уже счёт пошёл на часы и минуты, я не находила себе места.

И вдруг мысль, опять как молния, пронзила меня: "А что, если он не приедет? Что тогда?" Об этом "что тогда" даже не хотелось думать… Я гнала эту мысль прочь от себя и думала только о том, что мы встретимся, и я ещё раз увижу его лицо и никогда больше это лицо не забуду.

Мы договорились, что Ален приедет в 16.00.

За час до назначенной встречи сердце у меня билось, как у загнанного и затравленного борзыми собаками зайчишки. Сумасшедший пульс своего сердца я ощущала всем телом. Казалось порой, что сердце клокочет у меня в гортани.

Мне становилось всё хуже и хуже, и никакие уговоры Алёны Королихиной выпить валерьянку, успокоиться и взять себя в руки, не помогали и не достигали цели.

За полчаса до назначенного времени я спустилась вниз на первый этаж. У нас при входе в вестибюльное помещение находилась вахта – стол с телефоном и 2-3 дежурных студента, которые следили за порядком. Они не пропускали в общежитие посторонних людей без документов, но иногда они не пропускали людей и с документами – сейчас бы сказали, что они осуществляли "фейс-контроль" по своему, им только понятному, усмотрению, но непонятному для всех остальных. В их обязанности входило бегать с 1-го по 5-й этаж и вызывать студентов к единственному телефону, который как раз и находился на столе на вахте.

Я прождала Алена на 1-м этаже уже полчаса.

На настенных часах в холле стрелки часов показывали ровно 16.00.

Сердце моё с каждой последующей минутой как будто умирало. Шаги и голоса людей, приближающихся к зданию нашего общежития, громким эхом отзывались в моей голове.

Дежурные ребята, сидящие в тот день на вахте, даже не слышали звуков этих шагов и голосов и не замечали проходящих мимо их поста людей – они были заняты тем, что происходило на экране общежитского телевизора, находящегося здесь же, на 1-м этаже.

Уже на часах большая стрелка показывала цифру "6", а маленькая стрелка медленно, но уверенно подползала к цифре "5".Нервы мои были на пределе, меня стало подташнивать, и голова моя немного кружилась.

За это время несколько раз сбегала вниз с 3-го этажа Алёна. Ей хотелось прояснить ситуацию – толи мой "восточный принц" опоздал, толи его не пускают по своим, каким-то особым, соображениям дежурные студенты, толи я решила своего восточного красавца спрятать от глаз своих "сорумниц" и провести с ним наше первое свидание прямо в холле, втайне от них.

Но ситуация, похоже, была прозаичной и банальной – человек просто не приехал на свидание. В такое развитие событий трудно было поверить, в это не хотелось просто верить, и я не сдавалась…

Прошло ещё полчаса напряженных и мучительных ожиданий (я уже писала, что после знакомства с Аленом моя жизнь превратилась в сплошное ожидание), надежда его увидеть снова когда-нибудь таяла с каждой минутой.

Тут на столе у дежурных зазвонил телефон, и по обрывкам речи дежурного студента, разговаривающего с кем-то на другом конце телефонного провода, я поняла, что вызывают кого-то из нашей комнаты. Я спросила студента, кого вызывают из нашей комнаты, и он ответил, что интересуются некой Ольгой, и этой "Ольгой" была я.

Кровь прильнула мне к лицу, голова так закружилась, что я еле-еле держала равновесие, чтобы не свалиться с ног, но потом здравая мысль пронзила моё сознание, что этот звонок не мог быть от Алена – я не давала ему номер телефона нашего общежития…

Когда я всё же дрожащими руками взяла трубку, то на другом конце провода услышала мелодичный голос Иришки.

Иринка была девушкой не глупой. Она тут же быстро сообразила – раз к телефону за мной не пришлось долго кого-нибудь посылать на 3-й этаж и вызывать вниз к телефону, значит, я находилась тут же поблизости – на 1-м этаже. Это в свою очередь значило, что я ждала кого-то на первом этаже, и Ирина моментально вычислила, "кого" я ждала.

– Ну, что, Олюня, не приехал Ален? – как-то виновато этот вопрос прозвучал в устах Иришки, словно она была в этом виновата, но тут же она поспешила меня ободрить – ведь подруга всё же.

– Не переживай! Он должен приехать. Он произвёл на меня впечатление порядочного человека, а порядочные люди так не поступают. Ты подожди… подожди… не уходи только… Может, транспорт пришлось долго ждать. Сама знаешь, как у нас трамваи и троллейбусы ходят, – старалась успокоить меня подруга.

– Ира, я всё понимаю, но ведь уже целый час прошёл, как он должен был приехать. Может, адрес забыл, хотя я ему адрес на бумаге не писала, чтобы он его не потерял. Я на словах всё объяснила, это гораздо надёжнее.

– Это в том случае, если у человека память хорошая, – не дала мне договорить подруга. – Ты подумай, он ведь – иностранец, мог ведь что-нибудь и не понять на твоём чисто русском языке. Лучше уж было бы ему свой адрес на бумажке написать, по бумажке ему бы русские ребята всё правильно и доходчиво объяснили… А так вот, видишь, что получается…

– У него память отличная, и русский он прекрасно знает, – заступалась я за своего, не пришедшего друга. – С плохой памятью человека бы не взяли учиться в чужую страну, да ещё в медицинский институт…