Александр Наумов - Дышать вместе с ней

Однако пока подарками его мало кто баловал. Все чаще приходилось доказывать, что ты стоишь у этой двери не зря, что ты – не случайный прохожий. Что путь, который ты выбрал, подсказали тебе сердце и твоя интуиция. И когда его друзья смеялись над ним и говорили, что он проводит время «в балетном зале в постоянных потягушках», он предлагал им прийти хоть раз на полную первую серию аштанги, чтобы выползти оттуда через два часа полностью мокрыми.

Именно это происходило с ним каждую практику, притом что со спортом он всегда был на «ты». Просто он понял, что йога помогает человеку добираться до самых глубин своего тела и подсознания. На следующий день всегда болели мышцы, но это была боль осознанная, боль развития. Ведь рост физический или личностный не удобряется комфортом, он требует от человека усилий, но ему это нравилось. Каждая прожитая им практика дарила ему уважение к себе и уверенность в собственных силах.

Он долго собирался начать практиковать йогу, его к ней очень сильно тянуло. Иногда ему казалось, что он про нее все знает, что он тысячу раз выполнял эти асаны. Как будто каждая клеточка его тела, обладая мышечной памятью прошлых воплощений, трепетала и предвкушала тот день, когда он первый раз расстелит свой коврик. Расстелит его в настоящем, здесь и сейчас .

Их любовь с йогой была очень рваной и непростой. Иногда ему просто приходилось себя туда запихивать, иногда он летел туда, будто крылья за спиной расправились, долго находясь сложенными. Особенно были ценны те дни и занятия, когда его тело сопротивлялось, но он находил в себе силы и приходил на практику. Иногда через сопротивление, иногда через небольшую боль, он начинал практиковать и по окончании проникался к себе большим уважением, он гордился собой.

И если в начале своего романа с йогой часто приходилось себя уговаривать хоть на еще одно свидание, то со временем он просто уже не мог без нее жить. Аштанга стала для него йогой потока. Подхваченный дыханием и мощной практикой на два часа, он возвращался на землю всегда другим: более спокойным, более рассудительным, все вопросы получали свои ответы.

Комплекс Сурья-намаскара стал неотъемлемой частью его жизни, и вся первая серия непременно была включена в его расписание, где бы он ни находился. И если сначала он относился к йоге как к набору полезных для осанки и здоровья упражнений, то с каждым новым погружением его все больше и больше затягивала духовная составляющая асан.

Он выяснил, что вся последовательность аштанги не просто делает его тело атлетичнее, сильнее, выносливее и здоровее. Он начал ощущать каждой своей клеточкой, что, находясь в той или иной асане, он запускает как будто какую-то программу, как будто настраивается на канал Вселенной. И через него проходят миллионы энергий, тех, которые помогают ему в дальнейшем принимать правильные решения и достигать поставленных целей.

Одной из его любимых асан была поза героя вторая. Часто ему удавалось достичь в ней состояния, когда дыхание, расширяясь в груди, через руки как канатами растягивает его, и еще чуть-чуть – и их длины хватит, чтоб обнять весь шар, который кто-то когда-то назвал «Земля». Однако самыми ценными остались те асаны, которые ему не давались, поэтому в них он старался остаться больше, чем на пять дыханий. Продышать и прочувствовать новый опыт. Как и в жизни, что нам сначала приносит дискомфорт и что требует от нас выхода из зоны комфорта, в дальнейшем становится нашей колоссальной возможностью и дарит нам палитру удовольствий.

Изучая детали йоги, он узнал, что вся последовательность, по большому счету, это закодированная формула долголетия и успеха. И чтоб это получить, от нас требуется так мало: постоянная практика. Но все простое часто человеку дается очень сложно, поэтому так мало задерживаются здесь. Андрей же решил для себя, что он не выбирает, его выбрала йога сама, поэтому он, как истинный джентльмен, не может даме отказать.

Была в йоге одна деталь, которая его просто завораживала, – это глубокое дыхание. Когда-то он прочитал философскую мысль о том, что человеку отмерено не количество лет, а количество вдохов и выдохов. Поэтому он поставил себе задачу научиться дышать медленно и глубоко, при этом еще важно было соблюсти баланс между длиной вдоха и выдоха. Часто люди, находясь в стрессе, гневе или раздражении, волнуясь или возбуждаясь, теряют контроль и учащают свое дыхание, тем самым, как считал он, укорачивают свою жизнь.

Андрей решил, что он научит себя дышать длинно, глубоко, дышать так, как будто в нем живет океан. И его волны то наполняют его своим прибоем, то опустошают на отливе. Но отлив не конечен, потому что за ним всегда идет новая, более мощная волна. Этой теплой летней ночью он так и не добрался до спальни, заснул прямо на балконе под шум волн и свет звезд. Заснул на несколько часов, чтобы набраться хоть немного сил для завтрашнего дня, непростого дня его жизни.

Проснулся он от прикосновения первых лучей солнца, они так нежно и тепло скользили по его щеке, пробираясь сквозь щетину, что на секунду ему показалось, что пришла мама и своей ладошкой будит его. Смахнув с себя остатки нереальности, Андрей начал день с практики и в перевернутых позах сегодня задержался. Он долго шел к тому, чтобы раскусить соль йоги – эти перевернутые асаны. Сначала он вообще не понимал, как можно получать удовольствие от стоек на голове и руках. Все тело дрожит, шатается, дунь на тебя, и ты свалишься. И он падал сотни раз, было дискомфортно и больно.

Но однажды ему удалось задержаться на голове и удержать равновесие, и в эту секунду он как будто узнал себя нового, как будто кто-то взял его ноги сверху и держит, как елочную игрушку, а ему так комфортно там и так устойчиво, что сложилось ощущение, что так можно стоять вечность. И как только он об этом подумал, то тут же упал. Йога не терпела мыслешатания, она требовала быть здесь и сейчас. Не думать, а быть!

Шаг за шагом к стабильной ширшасане прибавилась и стойка на руках, повысив существенно его планку уважения к себе. Он любил теперь эти позы и понимал, почему пять лет он монотонно выполнял всю первую серию аштанги, чтобы подготовить тело, чтобы он был уверен, что, находясь в перевернутых позах, он будет в полной безопасности и не навредит своим максимализмом себе. Ему нравилось стоять именно на этом балконе, еще бы, ведь здесь было стеклянное ограждение, и получается, что, стоя на голове, он мог все видеть. Он как будто стоит на горизонте моря, а его ноги уткнулись в синеву неба, и там его пятки изредка щекочут облака.

Закончив с йогой и приняв контрастный душ, при котором на его тело лились холодные струи воды со словами «я здоров», он был готов к новому дню, непростому дню своей жизни. Именно в этот день не стало его самого близкого человека. Ему было всего двенадцать. В этом возрасте хочется весь мир послать куда подальше. Все кажутся такими болванами, не понимающими тебя. Все как будто ничего не слышат и не видят. И конечно, в таком переходном возрасте он вообще был не готов понимать и принимать тот факт, что мамы скоро не станет.