Александр Наумов - Дышать вместе с ней

Постепенно проплывая за туманом вдоль старинных стен, переулков, лавочек с приправами и тканями, она вышла прямо на ворота какого-то большого здания, и в этот момент туман полностью растаял. Как же она была удивлена, когда увидела вывеску, «Гранд Базар». София стояла прямо перед его центральным входом. Ведомая интуицией и доверием к миру, она не просто пришла к цели, она пришла к ней другая, наполненная историей этих мест, они ее приняли, город познакомил ее с собой. Она села на лавочку около входа и еще около часа просто наблюдала за людьми, пребывая в своем спокойном медитативном состоянии. Ощущалась связь с чем-то нематериальным, ощущалась связь с Вселенной.

– Пить будете?

«Как я люблю этих милых стюардесс! – подумала она. – Они мои помощницы, возвращают меня, как Алису из ее страны Чудес. Я так часто убегаю в свой внутренний мир, там мне спокойно. И там я забываю, что реальность — она рядом и не всегда параллельна, даже очень часто пересекает меня и мою жизнь. Иногда ведет себя так грубо, как слон в моей посудной лавке».

– А вам что? – спросила стюардесса Андрея.

– Мне как ей, пожалуйста, – ответил он.

– Ваша вода, пожалуйста.

– Ты на меня все еще обижаешься? – спросил Андрей Софию.

– О чем вы? Я не могу обижаться на вас. Меня способны обидеть только близкие люди. Вы мне никто. Я вас первый и последний раз вижу в своей жизни. Поэтому предлагаю вам не напрягаться на поддержание беседы и углубиться в свою книгу, – ответила она ему.

– Ты хочешь знать, о чем она, моя книга? – продолжил настойчиво Андрей.

– Мне абсолютно не интересно! – тут же ответила София.

– А ты любишь читать?

– Да, люблю.

– А что ты читаешь обычно? – поинтересовался Андрей.

– Я читаю книги, такой ответ вас устроит?

– Ну почему ты не хочешь со мной поговорить?

– Я не вижу смысла говорить с пьяным мужчиной. Вы забудете все, о чем мы говорили, ровно через пять минут как заснете. А вы точно заснете скоро. И когда вы проснетесь, то даже не вспомните, как меня звали. Так зачем мне тратить на вас время и с вами говорить? – произнесла София.

– Знаешь, а ты права, – продолжил Андрей после минутной паузы.

– Ну, что я и говорила!

– София, ты права лишь в одном. В том, что я пьян. Однако знай, что нашу встречу, тебя и твои глаза, и уж тем более как тебя звать, я не забуду никогда. И конечно, я не усну весь полет, – гордо заявил он ей в ответ.

Сказать, что она была удивлена, уже, наверное, не сказать ничего. За это небольшое время, что она была знакома с ним, она уже привыкла к сюрпризам. Большим и маленьким. Как он красиво согласился с ней и в тоже время оставил как мужчина последнее слово за собой. Не сломал, и не сломался сам.

Для нее тема слома была очень актуальна. Так как родилась она очень хрупким цветочком. Даже не цветочком, а маленькой травинкой, которую легко было растоптать, пройдя мимо, не заметив. И дело было не в физических данных, здесь все было нормально: она родилась статистически здоровой, в норме, девочкой. Дело было в ее ощущении себя в окружающем мире и уверенности, а вернее, в полной неуверенности и нежелании с раннего детства кого-то пускать в свой мир.

Такой маленький ежик, свернется в комочек, страдает внутри, изводит себя, но открыться навстречу новому дню и его возможностям не может, боится, не умеет, сомневается, стесняется. Эти глаголы можно продолжать долго, и все они будут о ней.

Хотя правильнее сказать: не будут о ней, а были о ней. Потому что сейчас в кресле самолета сидела роскошная молодая девушка. Уверенная в себе, с расправленными плечами-крыльями, знающая себе цену, многое умеющая и при этом по-настоящему наполненная лунной энергией. Богиня, которая сумела раскрыться, и произошло это благодаря ее родителям и их осознанному подходу к воспитанию ребенка.

Как много с раннего детства они вложили в нее, как тихонько, шаг за шагом они помогали ей крепнуть, закрывали собой от северных ветров, желающих ее сломать, поливали своим терпением и поддержкой, удобряли своими позитивными словами и верой в себя. Роза созрела, бутон набрал всю свою мощь и раскрылся во всей своей красоте. Сегодня она стройная, сильная, высокая, сама уже способна быть поддержкой. А еще совсем недавно с двух сторон около этого стебелька были мама и папа, именно они помогли не сломаться, именно они сделали все, чтобы дочь расцвела.

Слова Андрея и его поведение в очередной раз для нее стали сюрпризом. Она уже стала задумываться, а пошутила ли с ней жизнь.

– Знаешь, а ведь я совсем не пью, – продолжил он. – Конечно, если сейчас смотреть на меня, это мало похоже на правду. Хорошо, я пью, но очень редко, и стараюсь это «редко» вообще убрать из моей жизни. Дело в том, что я лечу к нему. Если б ты знала, как я ненавижу эти несколько дней в году.

Каждый год, в одно и то же время, ОН, как истинный педант, собирает нас в Испании на своей вилле, такой суд богов устраивает. Он – бог. Он все знает, лучше всех и про всех. Зачем нас спрашивать, он уже все решил про нас. Его дети не могут хотеть быть собой. Для каждого из них у него есть своя программа: кем они должны стать, чего достичь и, самое главное, как не повредить при этом его репутации. Ни в коем случае.

Так вот, завтра у меня этот судный день, этот день сурка. Мы снова встречаемся… неужели прошел целый год, как стремительно время летит. Почему оно не резиновое? Встречаемся у него, как будто нобелевские докладчики, мы будем под его осуждающий взгляд доказывать свое место под солнцем, рассказывать, чего мы достигли, как распорядились его деньгами на банковских счетах. И не дай бог мы споткнулись или сделали ошибку, мы будем наказаны, мы будем стоять в вымышленном углу на гречке, чтобы осознать, что мы никто и ничто. А есть он, который нас вырастил, выучил и дал нам путевку в жизнь.

Я ненавижу эти дни в году. Если б была такая возможность, то я бы купил все календари в мире и вычеркнул из них эти несколько дней, устроил бы сиесту для всех, я свободен. Но я так не могу сделать, я всего лишь его сын. И чего бы я ни добился, все будет не то и не так, все ему будет мало, мы будем не такие, ведь мы не вписываемся в матрицу идеального сына или дочки.

Прости, я опять о своем, больном. Обещал же не грузить. Именно поэтому я напиваюсь перед полетом к нему, мне так легче, забыться, пережить эти несколько дней и еще на год вычеркнуть его из своей жизни. Его там нет и не надо. А так я не пью. Ты не поверишь, я даже мясо уже несколько лет не ем.

Действительно, увидев его впервые и составив свое впечатление о нем, сейчас она во многое поверить не могла. Как же она ошибалась, делая свое первое суждение о «теле», которое падало в кресло рядом с ней всего несколько часов назад. Тогда она была полностью уверена, что ей крайне не повезло с попутчиком. Но чем больше он говорил, тем больше он ей нравился.