Наталья Комонова - Меган

– Тут очень много интересных вещиц, почти у каждой есть своя история, – вдруг сказал он.

– Как долго вы все это собирали? – спросила Меган.

– Почти всю свою жизнь. Что-то привез из путешествий, что-то скупил у коллекционеров, что-то досталось от друзей и знакомых, которые знали мою страсть к собирательству. Привычка детства, все в детстве собирали фантики от жвачки, моя привычка переросла в черту характера.

Внимание Меган привлекла небольшая брошь в виде красного тюльпана. Продавец заметил ее интерес и решил достать и показать ее ближе.

– Эта брошь принадлежала моей знакомой из Флоренции. Считалось, что этот цветок приносит удачу, ну, знаете, как четырехлистник клевера. Выполнен из обычного металла и покрыт эмалью. Но сохранился в отличном состоянии.

– Он принес удачу вашей знакомой? – подойдя к ним, спросила Эмма.

– Она прожила долгую жизнь и, я думаю, счастливую. И до самой смерти была в здравом уме и трезвой памяти – не это ли самая большая удача в современном мире? – хихикнул мужчина.

Меган рассмеялась.

– Тогда мне точно это нужно, чтобы не сойти с ума на работе. Я беру!

– 20 долларов, но я вам сделаю скидку, с вас 18! Бывает так, что не мы находим вещи, а они нас, – улыбнулся продавец.

Меган расплатилась и, не дожидаясь, пока они выйдут из магазинчика, прикрепила брошь к лацкану своего пальто.

– А так гораздо свежее! – воскликнула Эмма. – Эликсира молодости у вас случайно нет?

Эту шутку Эмма бросила, не дожидаясь ответа. Они развернулись и направились к выходу.

– Всего доброго, – прозвучал им вслед хриплый голос.

Девушки стояли на улице.

– Пора возвращаться в офис, – сказала Эмма. – Слушай, ты не боишься носить эту вещь? – она указала пальцем на брошку.

Меган посмотрела на наручные часы, проверяя слова Эм насчет времени.

– А чего мне нужно бояться?

– Ну, мало ли что произошло с той женщиной, предыдущей владелицей? Старик толком ничего не рассказал. Может, она болела чем-то заразным, чумой или эболой, например?

– Эм! – протяжно произнесла Меган, снисходительно улыбаясь, как родитель, объясняющий своему ребенку, что от проглоченного семечка у нее не вырастет в животе дерево. – Даже если она чем-то болела, за то время, пока брошь пролежала у этого старьевщика, все микробы и вирусы давно задохнулись в слое пыли.

– Да шучу я. Просто не люблю вещи с «историей». Ты знаешь, я даже с Томом ругалась насчет покупки автомобиля, он хотел взять с рук, а я уперлась, и в итоге взяли новую из автосалона.

– А здесь я бы с тобой согласилась, – Меган хотела добавить еще что-то, но уже почти у входа в офисное здание ее обрызгала проезжающая мимо машина.

– Черт! – она стала скорее стряхивать с подола пальто крупные капли брызг. Масштаб бедствия был невелик, больше было досадно из-за того, что водитель даже не притормозил перед лужей и умчался прочь. – И куда ты так торопишься, засранец!

– Говнюк! – громко крикнула вдогонку Эмма, так что прохожие рядом испуганно обернулись на нее. – Это я не вам!

Меган оглядела себя нахмурившись, затем выпрямилась, посмотрела на Эмму и с громким выдохом разочарования сказала:

– Пойдем! – она махнула рукой в сторону и направилась ко входу, желая поскорее оставить неприятный казус на улице в прошлом.

Пока она добралась до своего рабочего стола через все коридоры и лифт, Мег почти забыла о неприятности и немного приободрилась, ведь половина рабочего дня уже прошла, а значит, долгожданная встреча с Дэвидом стала значительно ближе.

Не успела она открыть почту, как раздался телефонный звонок. Это была секретарша мистера Пампкина.

– Меган, добрый день! Мистер Пампкин готов тебя принять через полчаса.

Обычно мистер Пампкин редко передавал сообщения через секретаршу. Его отношения с сотрудниками не носили излишней официальности, при этом он все же не допускал приятельства в свою сторону и на корпоративных мероприятиях, если приходил, то держался в стороне. Ему ничего не стоило отправить Меган сообщение с ответом о времени встречи, но если он воспользовался услугами секретаря, то либо был не в духе, либо все еще недоволен ею по поводу той ошибки и не сильно хотел тратить на нее время. В обоих случаях для Меган это означало, что ее просьба об отпуске, скорее всего, будет отклонена.

«Что ж, – подумала она, – ну и уволюсь, должно же это было когда-то произойти! Найду себе занятие по душе, а может, вообще побуду безработной. Кстати, фотографировать у меня неплохо получалось в 20 лет. Отыщу свою старую камеру у родителей, буду делать снимки всего, что покажется стоящим. А может, отправлюсь в путешествие и стану внештатным фотокорреспондентом в National Geographic. Ну да… кто ж тебя возьмет туда?!»

Обо всем этом она думала, пока шла в туалет, чтобы привести себя в порядок. Посмотрев в зеркало, Меган поправила волосы, убрала из-под ресниц осыпавшуюся тушь. Уже выходя из уборной, она заметила в зеркале, что на колготках сзади остались брызги от обдавшей ее из лужи машины. Она стала поспешно смывать их водой. Энтузиазма у нее поубавилось оттого, что внешний вид ей казался теперь неряшливым. Правда, настрой остался решительным.

«Да черт с ним!» – подумала она, заходя в кабинет мистера Джозефа Ф. Пампкина, так гласила табличка рядом с его кабинетом. Секретарь, молодая девушка по имени Бетти, в приемной одобрительно кивнула Меган, тем самым пытаясь ее невербально приободрить.

– Мистер Пампкин, – поприветствовала она его, проходя в кабинет.

– Добрый день, Мег! Присаживайся, у тебя был какой-то вопрос?

Джозеф Пампкин был солидным мужчиной 52 лет. Приходя на работу, он всегда снимал пиджак и вешал его на спинку кресла. Надевал он его только при официальных совещаниях или внешних встречах, а по офису ходил в рубашке, но чаще всего работал в своем кабинете. Иногда его не было видно целыми днями, так как уходил он позже остальных. Его привычка не носить пиджак в офисе делала его немного ближе к сотрудникам, как будто исчезал один слой официальности. Он старался следить за собой и, по всей видимости, занимался спортом, чтобы от сидячей работы не появился солидный живот. Однако активно седеющие волосы, мешки под глазами и серый цвет лица говорили о том, что в его возрасте пора чаще брать отпуск.

Он работал в компании уже 15 лет и относился к группе «старичков», или мастодонтов, как любили называть их некоторые сотрудники. Особо выдающимися способностями он не отличался, но поскольку проработал в компании так много лет, что говорило о его преданности, с учетом его добропорядочности и исполнительности это позволило ему сделать карьеру и занять должность главы финансового блока. Сложно было сделать вывод о том, насколько он любит свою работу, но точно он не был в восторге. Ведь его коллеги, которые проработали все это время вместе с ним, добились больших успехов: кто-то в этой же компании, а кто-то в другой. Пампкин по известной только ему причине уходить не хотел. Руководство с уважением относилось к нему, но продвигать вверх не торопилось. Возможно, считало, что ему не хватало внутреннего стержня и хватки, как у его более успешных коллег.