Александра Нюренберг - Глобус Билла. Четвёртая книга. Дракон

«Сир, при всём уважении», – искренне изумилась Шанни. – «Это скорее символ свободы, понимаемой, как ответственность… к тому же, работа резчика изысканна». И забавные игрушки остались, а дяде явно понравилось, что он больше не бюргер.

Чёрные стволы густых и сурово-весёлых сосновых потомков расчертили игровую площадку. Сквозь ветви сквозящая Первая Звезда думала, садиться ей или подождать, в чуть взлохмаченную её же лучами линию горизонта. Выкупав своё отражение в воде, синей у края и разбавленной в желтизну угадываемыми отмелями, Солнце добавляло вовремя разожжённому костру неверности и даже тайны.

Трое размышлявших, каждый на свою основную тему, расселись (Билл), разлеглись в чрезвычайно прельстительной позе с подниманием острого колена (Ас) и примостились лягушкой, обхватив широкие колени с возложенным на них мощным пресс-папье подбородка – Энкиду.

– Дракон в башке засел. – Пожаловался Билл, лениво, как волна, падая на локоть.

Он рассказал им… насколько мог припомнить. Труднее всего было сообразить, о чём рассказывать максимально подробно, а о чём лучше вообще не упоминать.

Он потянулся и подтянул сползающую с плеча куртку. Она и была надета на одно плечо. Его колени сжимали горлышко пустой бутылки, но ничего вульгарного в такой композиции не видели духи леса: славен был нибирийский наследник.

– Засел дракоша-то… – Закончил он осторожный рапорт.

Неподвижный Александр вперил отяжелевший от впечатлений взгляд в садящийся и приобретающий округлые очертания овал света.

– У фразы-то значеньице двойное.

Билл боролся со своим одеянием так самозабвенно, будто пытался сбросить кожу. Наконец, он ослабел, прицокнул непослушным языком и забыл своё занятие.

– Выходит, что так. – Согласился он и кивнул в сторону научного руководителя экспедиции. – А?

Энкиду, выдернув из ямки в податливом песке новую бутылку, сначала отпил, потом протянул Биллу. Тот укоризненно покачал рыжим шлемом головы.

– Невежлив ты. Яко зверь.

– Дракон был в достаточной мере вежлив. – Отбил вместо смолчавшего Энкиду Ас.

Сам он, застёгнутый в полюбившийся ему старый мундир, выглядел вполне официально для необъявленной вечеринки.

В ветвях пролетел на расстоянии звёздного полугода метеорит. Энкиду его не видел, но передёрнул плечом, когда далёкое тело сгинуло в его собственном, потихоньку обрастающем пшеницей, затылке.

– Звёздочка упала… – Сообщил сосне со страшной рожей вместо дупла, Билл.

Он, заполучив, наконец, бутылку (несколько насильственно) у брата, почти не отрывался от неё. Потому реплика вышла из уст его попросту невнятно.

Энкиду переспросил и тут же (поскольку Билл терпеть не мог повторять уже сказанное) восстановил текст:

– Ах, да. Звёздочка….

Он обернулся, натягивая на груди рубаху дяди Мардука.

– Уже не увидишь. – Билл передал бутылку руке Александра, вытянутой из положения полулёжа. – Рука у тебя резиновая, что ли?

Подивился.

Ас, поглядев на губы Билла, розовые от вина, выгнул свои, ещё сиротливые. Потом что-то сказал.

– Чего?

Ас выставил серые недобрые глаза над бутылкой, и Билл сразу обиделся.

– Нечего прибегать к дару слова, когда уста преисполнены вином. А ещё аристократ, понимаешь. Где твой этот… ну, как его, бишь?

– Этикет. – Внезапно вспомнил Энкиду. – Это так называется.

Ас закивал с бутылкой и подавился коротким смешком. Билл вырвал у него бутылку, мстительно сказав то, что в таких случаях полагается – так тебе и надо.

Энкиду, глядя на заходящегося коротким кашлем командира, перебросил тело на корточки, и нанёс Асу несколько сокрушительных ударов по замундиренной спине.

Ас, прокашлявшись, просипел:

– Спасибо…

Энкиду сел на место и, подскочив, вытащил из-под себя камень. Он издал звук, который рвётся из уст сильного, когда тот обжигается, и швырнул камень в Билла.

Тот уже валялся от безмолвного смеха. Осушённая первой бутылка крутилась на песке, войдя в роль стрелки главных часов Эриду.

– Нагрел на костре. И когда успел. – Посетовал Ас.

Энкиду негромко и вполне литературно выругался.

– Ты видел?

– За кого ты меня принимаешь? – Возмутился Ас. – Я тебе что, дядя Мардук?

– Горячий поцелуй… – Еле выговорил откатавшийся и севший, отряхивая сосновые иголки, Билл.

Ас запустил руку за мундир. Билл, выдержав взгляд обиженного Энкиду, показал ему на Аса.

– У него что-то расстегнулось.

Энкиду принял извинение, выраженное таким неоригинальным, принятым в тесном кругу друзей звездолётчиков, способом. Он погасил глазами, смигнул свой взгляд, и Ас, что-то вытащивший из мундира, заметил, как они смотрят друг на друга.

– Девятый калибр, вероятно. – Окончательно затёр ссору Билл.

Энкиду отвернулся от него, улыбаясь уголком рта, таким трогательно изогнутым над грубой тяжестью подбородка, что, пожалуй, даже мохнатое сердце дяди дрогнуло бы.

Ах, если духи деревьев, переживших потоп и войну, огрубевшие и приученные к лишениям, видят…

Ас тем временем придирчиво занимался предметом, извлечённым из кармашка на сердце. Солнце исчезло, сразу стало темно, и предусмотрительный костерок оказался так к месту, что сердца троих – качество неизвестно – возрадовались едино.

– Эге. Да посмотри, что у него.

Ас вертел в пальцах коробочку, старинную, некогда одетую в полиэтиленовую плёнку, ныне почти сгоревшую. Вдарив по донышку, он извлёк этим вымеренным толчком двуцветную палочку и показал её присутствующим.

– Сигарет! – Неграмотно употребляя грамматическое число, вскричал Билл.

Энкиду неожиданно заинтересовался.

– Сроду не пробовал… говорят, это страшно вредно?

Билл ревниво потянулся, но Ас отдёрнул сигарету.

– Э.

– Где взял?

Ас пробормотал, что там уже нет, следовательно, интерес Билла неоправдан логикой.

– Ну, понятно. Не один я посетил музей дяди.

Ас, поморщась на такую пошлость, покачал серыми волосами и, выглядя ужасно соблазнительно, с потупленными короткими ресницами, легко вкинул сигарету на угол рта, зажал, приподнял губами сигарету… посмотрел на них. Ах, ты. Билл не выдержал:

– Дай.

– Волшебное слово.

– Дай, сказал.

– Иди ты к чёрту, принц.

Билл полез чуть не на карачках над костром. Энкиду, тихо смеясь широким ртом, так что тень прорезала подбородок, и вдруг откровенно и счастливо захохотав, оттолкнул Билла.

– Пожалуйста. – Крикнул он.

Ас выгнул губы.

– Слыхал, как дикий разговаривает?

Он протянул Энкиду, качая во рту сигарету, пачку над струями огня. Тот бережно принял и сел, охраняя приобретение от посягательств Билла.

– Здесь половины не хватает. – Он с почтением, не иначе, рассматривал пачку.