Григорий Цуриков - Находка, что изменила жизнь

– Я и пытаюсь тебе объяснить, что в городе и в деревне по-разному смотрят на подобное. Для тех мест от куда я, такие отношения были бы дикими.

– Почему?

– Да просто, не ты, не она, не встречались не с кем другим. В городе это практический невозможно.

Она была слегка раздражена.

– Понятно. Извини. Ты продолжай.

– На чем я остановилась?

– Что он вечером остался с тобой.

– Да точно. Так вот тот вечер был восхитителен. После мы встречались почти каждый день. Пару раз ночевали вмести. Я все его трясла, чтоб он решил, со мной он хочет быть или с той. Он все не решался. Примерно через полгода я залетела и сказала ему. Он не сказать, что был этому рад, я тогда его не понимала, от той женщины детей у него не было. Он, пожалуй, единственный раз тогда поступил как мужик, рассказал все той своей и ушел от нее ко мне. Знаешь пословица правду говорит, на чужом несчастье счастье своё не построишь. Вот и я тогда, пожила с ним пять месяцев, а он приходил домой как на каторгу, примерно, как ты первую неделю, когда меня нашел. Но если у нас с тобой нету выбора, то там был. И это его состояние становилось только хуже. Я разговорила его, он тогда сказал, что его тянет к его Алиночке. Я ему тогда и сказала. Ты мужик или как, реши для себя с кем быть хочешь, и вали. В тот вечер он от меня ушел. Я родила красивую дочь и растила ее одна, а года два назад повстречала парня на год старше меня. Он ухаживал с месяц за мной, затем мы стали вмести жить, а в какой-то момент он пришел домой пьяным и избил меня и дочь. Конечно, я ушла от него.

– Да вижу судьба тебя крепко потрепала.

– Не крепче чем тебя. Судя по седине тебе по кручи, досталось. Расскажешь?

На сердце промелькнула искра боли.

– Давай в другой раз. И лучше дома.

– Ладно. Не хочешь не говори. У тебя на лице написано, что тебе больно. Знаешь, тут с тобой я только об одном сильно жалею, что своим не могу сообщить, что я жива. Ты в целом не плохой парень.

– Спасибо на добром слове. Ты, кстати, тоже довольно неплохая девушка и красивая.

– Спасибо. А почему ты такой грубый до этого был?

– Я обещаю, что расскажу тебе историю последнего года, но позже. Просто правда очень много свалилось на меня.

– Ясно.

– Там дочь твоя с кем?

– С мамой. Мы живем с моей мамой. Интересно, как они там? – с грустью в голосе сказала она.

– Главное, что они живы. Остальное не так важно. Придет весна и я помогу тебе добраться до дома не переживай.

– Я знаю, но я все равно скучаю по дочке. По этим словам, мама! Я ей на ночь сказки читала. – в её голосе было слышно, как сдерживаются слезы.

– Я понял, давай сменим тему, а то сам начинаю заводится.

Ее грустный голос ответил.

– Давай.

Диалог плавно сошел на нет и каждый из нас был погружен в свои грустные раздумья. Мы поймали еще несколько рыб и пошли домой. По дороги я с нескольких куленок снял соболя. Разговора по дороге не получилось, Маша ели дышала от похода. Дома ждала неприятность. Свалилось дерево, которое закрыло вход. Пришлось топором помахать. Благо хоть не на крышу свалилось. Маша помогала оттаскивать ветки в сторону. Затем я добрался до бензопилы и порезал ствол на чурки. О том, чтоб пойти по кругу на промысел и речи быть не могло. Разговора дома тоже не было. Играло радио, она стирала свои вещи. пока я жарил рыбу. Потом я стирал свои вещи. После помылся. Мне сильно нравилось, как Маша краснела, когда я раздевался чтоб помыться. А вечером перед сном Маша спросила.

– Возим меня с собой на охоту.

– Не на охоту, а на промысел. Нет.

– Почему? – чуть обиженно спросила она.

– Маш не обижайся, но ты сегодня четырнадцать километров прошла ели, ели, а там сорок надо пройти. Давай поступим так, ты еще пару раз сходишь со мной на рыбалку и когда будешь довольно неплохо ходить, то возьму тебя собой.

– Ладно.

Обиженно ответила она.

– Зря дуешься, ты в правду не выдержишь круг.

– А может выдержу.

В душе промелькнул азарт, подумал, а бог с ним, попробуем.

– Хрен с тобой, попробуй.

Меня чмокнули в щеку и отвернулись от меня. На утро был промысел. Весело было смотреть на то, как она мучается. Но Маша была настроена решительно и часов пять держалась. Я даже позволил ей попробовать стрельнуть в зайку. Но она не смогла, ей было его жалко. Разговора не получалось. Она что-то пыталась спрашивать парой, но дыхание у не сбивалось и как итог разговора не выходило. А вот часов через пять, она начала сдавать, чуть позже она попросила.

– А давай привал устоем.

– Давай, я думал ты раньше попросишь.

– Так ты специально не устраивал привал.

– От части да. Но так, я примерно, в это время перекур минут на десять устраиваю.

– А как в мороз ты?

– Как, как точно так же.

– Да тяжелая работа.

– Ну как сказать. Работа как работа. Мне необходимо как-то выживать, а по-другому выжить не получается у нас в станке.

– Это почему?

– У нас нету работы. Из трехсот человек около пятидесяти получают зарплату или пенсию, остальные живут, или точнее выживают, кто чем может. Я вот промысловик.

– Жесть. И правительство про вас совсем не вспоминает?

– Почему? Вспоминают.

– Ну как тогда, если работы у вас нет, а как жить.

– Как, как. Огород у всех, хозяйство. Еще все абсолютно ставят петли на зайца, белку. Шкуры продают. Еще летом все браконьерством занимаются.

– Каким?

– Осетр, черная икра и сиговые. Иногда правда рыбнадзор бывает.

– Тебя ловили?

– Они некого не ловят.

– Почему?

– Ну во-первых, слишком далеко от города и есть возможность не вернуться им домой со службы, а во-вторых, нас всегда заблаговременно предупреждают о грядущей проверки.

– Кто?

– Честно не когда не интересовался.

– А ты не когда не уезжал от сюда?

– Почему? Я служил пограничником, на границе с Казахстаном. Там и в увольнительную в город ходил.

– И как?

– Ты про что?

– Не хотел уехать из деревни?

– Знаешь тут тяжело выживать, но до прошлого года я не когда и не думал о том, что здесь плохо. Я всегда все свои мечты связывал именно со станком.

– А сейчас?

– Сейчас. Сейчас я часто думаю о том, что хочу умереть. Вот и все.

– Почему?

– Позже.

– Ладно, тогда расскажи почему ты не хотел от сюда уезжать.

– Ну тут все просто. У нас нет полиции, нет власти, тут один закон, закон нашего станка. Старики говорят раньше у нас правительство скупало рыбу и лес заготавливали. Сейчас мы все летом растим овощи, по весне многие набивают птицы, рыбачат круглый год, держим овец, свиней, кур, корову. Как-то так и живем. Нас не тревожат всякие мелкие проблемы городских.

– Это тяжело. Надо много работать.

– Н-да надо. Но за то я не кому не чем не обязан. Нет не каких соседей сверху или снизу.

– Ну и зимой снег кидай.