Жасмин Майер - Несносные боссы

Мои ноги широко разведены. Руки одного мужчины медленно подбираются от колен к бедру. Пальцы второго поглаживают грудь.

Чертовы фантазии.

Одни и те же. Раз за разом. Когда эти двое ворвались в мою жизнь, с тех пор мои фантазии предсказуемы до чертиков. Их всегда двое. И они всегда делают это со мной. Одновременно.

Два босса, чьи многомиллионные фирмы решились на слияние. Уже полгода я становлюсь мокрой от одного этого слова.

А еще шастаю из одного конца города в другой и постоянно общаюсь по телефону, слушая их сексуальные голоса, которые полны ненависти друг к другу.

Не знаю, что разделило их много лет назад. И вряд ли узнаю. Не мое это дело, а я для них не лучшая подруга, с которой они бы поделились историями давно прошедших дней за чашечкой кофе. Они наняли меня, чтобы не общаться друг с другом. И моя контора с радостью предоставила им меня, в качестве посредника. Чем дольше тянется слияние, тем больше денег капает мне на счет. Вот и все.

Похоже, их тяжба вечна, а обиды неискоренимы. Они не идут на уступки друг другу. Не слушают разумных доводов. Они хотят унизить и заставить соперника отступить. Раз за разом. Параграф за параграфом в контракте.

Мы часами обсуждаем формулировки законов. Каждый ищет лазейку, чтобы обставить второго. Оба недовольны и в открытую говорят о недалеких умственных способностях другого.

Они ненавидят друг друга и этим доводят меня до белого каления.

Раньше только ночами наступала небольшая передышка. Когда больше не нужно было носиться и терпеть их хмурые, резкие, властные повадки, только с приближением ночи я могла выдохнуть, расслабиться и как следует отдохнуть перед следующим днем и следующей битвой.

Вот тогда-то боссы и стали приходить в мои сны.

Не помню, когда это произошло впервые. Когда я впервые подумала о них, устроившись поудобней. Черт возьми, зачем я только сделала это?

С тех пор они тут как тут в моих фантазиях. Самых смелых и решительных, настолько, что кровь вскипает. Стоит только желанию родиться в моем теле, я всегда думаю о них.

Это греховно. Запретно.

Но старый добрый метод – представь тирана-босса голым и смейся до упаду, – не помог. Я возбудилась от одной лишь мысли, как один и второй стягивают с себя галстуки, расстегивают ремни и велят мне нагнуться над столом, полным чертовых предложений противоположной стороны, которые ведут только в тупик.

Когда-то я ненавидела их. Все их ненавидели в нашей конторе, поскольку я была третьей, кто взялся за их… слияние. Два других агента с треском провалились. Контракты были почти разорваны, и я своими действиями, клянусь, разве что не в буквальном смысле склеивала каждую разорванную страничку липкой лентой.

Хотелось бы сказать, что мы далеко продвинулись за эти полгода… Но это было совсем не так. Они по-прежнему ненавидят друг друга.

А я… Давно перестала.

Просто невозможно ненавидеть их, когда кончаешь от мысли, что они оба могут сотворить у тебя между ног.

Ни один, ни второй никогда не примут разумных доводов. Я четко понимаю это теперь, спустя полгода. У этой ситуации действительно нет выхода, поскольку их взаимная ненависть никогда не даст им пойти на объединение.

Будьте вы оба прокляты. И ты, Александр. И ты, Джеймс. Черт возьми, не могли бы вы хотя бы ночью оставить меня в покое?

Но стоит подумать о них, и я вспыхиваю даже быстрее пороха. Моя рука ползет ниже. Я выгибаюсь на кровати, с трудом сдерживая стон.

Они оба могут быть вместе только в моих фантазиях. И это действительно горячо и хорошо. Куда лучше адских деньков, как вчерашний, например, когда все мои дельные замечания к концу дня полетели в мусорную корзину.

Впрочем, сегодняшний денек тоже обещает быть паршивым. Из-за того, что несносные боссы лишили меня спокойного сна, я еще и постоянно опаздываю.

Вот и теперь я вылетаю из комнаты и мне в спину доносится завистливый вздох Сары:

– Опять с Майком отжигали допоздна?

Майк мой парень. И да, мне очень стыдно. Нужно с ним объясниться. Все равно из этих отношений ничего не выйдет.

– Эй, это мой сэндвич! – кричит Сара, когда я хватаю с тарелки бутерброд.

– Куплю тебе конфет вечером! – обуваюсь, проглатываю завтрак и мчусь к метро.

Где черти носят эту женщину? Как можно быть такой непунктуальной? Уже пять минут десятого.

На втором месте в моем черном списке – непунктуальность. А на первом, разумеется, мистер Джеймс Карвер, которого с этого пьедестала никто не сместит. Он возглавляет этот список последние десять лет, и, как бы ни пыталась мисс Эмма Чамп, ничто не изменится.

Зря ее боссы понадеялись, что ее почти чемпионская фамилия поможет ей победить. Никогда я не пожму руку Джеймса. Никогда не позволю моей конторе слиться с его.

Пусть мисс Чамп считает несусветной глупостью убеждать конкурентов в том, что именно моя фамилия должна стоять первой в новом именовании, я не уступлю. И он никогда не уступит. И битва эта будет вечной.

Такой же вечной, как эта рыжая непунктуальная женщина, которая влетает через десять минут в мой кабинет, со стаканчиком кофе в одной руке и плащом, сумкой и ноутбуком в другой.

Сколько ноутбуков она уже разбила за эти полгода? Кажется, четыре. И ведь она ничему не учится на своих ошибках.

– Прошу прощения, мистер Февер, – бормочет она, – пробки.

И театрально разводит руками.

Знаю наперед, что будет. Я выучил повадки этой женщины, за эти полгода, что мы каждый день видимся. Иногда мне кажется, что я знаю ее лучше, чем самого себя.

Ноутбук начинает падать. Эмма ловит плащ, старается не разлить кофе, ахает, пугается. Краснеет и бледнеет.

Я делаю шаг к ней навстречу.

Позволь она сделать мне все самому, ничего того, что произошло дальше, не случилось бы. Но она слишком самоуверенна, растеряна, несобранная! Где та сумка для ноутбука, например, которую я подарил ей на Рождество? Мне так надоело слышать регулярный звон разлетающейся вдребезги техники и женский визг за этим, что я решился на невероятный шаг. Сделал ей подарок!

И что же?

Она по-прежнему носит технику в руке без всякой защиты.

И когда теперь я пытаюсь спасти ее ноутбук от неминуемого падения, она бросается к нему же, не выпуская при этом из рук стаканчика с кофе.

Мы сталкиваемся.

Кофе вырывается на свободу. Он уже не обжигающе горячий, но все равно неприятным быть им облитым. Пусть это и ванильный мокачино, в котором того кофе меньше, чем корицы, ванили и сахара. Как можно пить такую бурду ведрами и еще жаловаться на то, что не выспалась?

Кофе покрывает мои брюки от пояса до колен. Терпкий аромат корицы вгрызается в рубашку и тело.