Анна Саирам - Музыка моря, или Сказка о жемчужине Мухаррака

Даниял устало посмотрел на Мухаммеда, вспомнив беспокойство своей матери.

– Но если ты захочешь совершенствоваться, то и этот труд может принести радость, в особенности, если будешь знать, зачем все это нужно.

– И Вы знаете, зачем вам это нужно?

– Прежде всего, этим промыслом наши предки занимались испокон века. Добыча жемчуга была одной из основных промыслов на этих берегах всегда, так говорили предки наших предков. Говорят, что наш Бахрейнский жемчуг является самым ценным на всей Земле.

– Правда? Самым лучшим на Земле?

– Правда, сынок.

– А для чего он нужен? Я ни разу не видел, чтобы наши женщины хоть раз бы его одевали.

Мухаммед улыбнулся, потому что парадоксы жизни всегда заставляли улыбнуться этого доброго моряка.

– Ты верно заметил, Даниял! Иногда мы не замечаем ценного рядом, а люди приезжают со всего света, чтобы скупить у нас наше богатство, которое для нас лишь опасное средство заработать на хлеб.

Мухаммед вспомнил, как сам удивлялся в юности, отчего начинался небывалый ажиотаж в сезон ловли, когда иностранные суда заполоняли Персидские воды.

– Были времена, когда в благодарность за хорошую работу, я был приглашен на званные обеды, устраиваемые на больших суднах богатых купцов. И там я видел красивых женщин, наряженных в такие одеяния, в которых наши женщины выглядели бы смешно и нелепо. Но вот, что меня восхитило, это то, что на их шеях и руках тот жемчуг, который мы добываем и не ценим, красовался и блестел новым откровением для меня. С тех пор я решил, что это дело для меня будет важным, и захотел стать не просто ловцом жемчуга, но и иметь свой корабль, чтобы иметь возможность самому продавать его.

– Так раньше у Вас не было своего судна?

– Нет, Даниял. Я был нищ, но решил, что стану самым лучшим ныряльщиком, ведь этим делом занимались сотни. О чем еще я мог мечтать, ведь мой отец тоже был им и рано потерял зрение? Поэтому моей участью было продолжить дело моего отца.

– А мой отец? Что Вы знаете о нем?

– Твой отец помог мне когда-то. У него был свой баркас, и он занимался торговлей, перевозя специи и пряности. В те годы португальцы еще были на наших землях. Все его знали, как очень честного благородного человека и отважного морехода. Он с почтением относился к нам островитянам. И вот однажды он влюбился в твою мать Айшу, красота которой была известна по всем близлежащим островам. И хотя она была из бедной семьи, предки которой занимались ловлей жемчуга, но любой мусульманин хотел бы взять ее в жены. Все знали, какая она была мудрой и кроткой. Но она выбрала твоего отца. Ее родители, не смотря на различие веры, не стали сопротивляться, так как богатый португалец обещал дать большой выкуп за невесту. Таким образом, отец Айши смог выпутаться из кабалы.

– Мама рассказывала, что ее отец нес долг еще своего деда.

– Да, я стараюсь сделать все, чтобы мои ловцы не имели таких долгов, которые имеют многие. Весной, когда начинается сезон ловли, бомбейские купцы охотно ссужают деньги ловцам с условием расплаты жемчугом после возвращения к родным берегам. Но не всегда можно похвастаться удачей и полученные от купца деньги могут стать тяжелейшим долгом. Так и произошло с твоими предками по матери. Поэтому нам тяжело было уговорить ее отпустить тебя в море. Мой отец тоже в одно время был в такой кабале. Но когда я подрос, то постарался сделать все, чтобы отец мой смог рассчитаться.

Прошло уже более пяти лет, как отец так и не вернулся с моря и Даниял почти забыл его лицо. Мальчику было очень приятно услышать любое воспоминание о своем отце. Как бы он хотел быть похожим на него!

– Я хочу быть похожим на своего отца! – с грустью, но гордостью сказал мальчик.

– Будешь стараться, станешь великим мореходом! Этот баркас я купил с помощью твоего отца, так что в какой-то мере я его должник.

Мухаммед дружелюбно потрепал мальчика по плечу.

– А сейчас за работу! В последний раз нырну с тобой вместе, а потом будешь сам, хорошо?

Небольшое парусное судно с двумя мачтами «самбук», как его называют местные жители, стояло на якоре. Паруса были спущены. На борту ловцами жемчугов работали еще четверо мужчин. К Даниялу здесь относились очень тепло и по-отечески.

– Будь осторожен, Даниял, сегодня уж что-то много медуз вокруг нас плавает, – весело щебетал худющий Джаффар. Эта медуза – особая штучка, ужалит – мало не покажется. Как увидишь кроваво-красный гребень – это физалия! Дуй наверх! В прошлый раз мы еле откачали Камрана, правда, Камран?

Камран был немногословен и просто кивнул в ответ.

– Он просто родился в рубашке, счастливчик! А я уже думал – конец Камрану-молчуну, так и не услышим его голоса бедняги. А он раз и ожил. Открывает закатанные глаза и спрашивает заплетающим языком: «Ты знаешь, какой самый жаркий поцелуй?» Я так и обмер в недоумении, думаю, одной ногой на том свете и все о чем-то не о том думает. А он сам и отвечает: «Поцелуй медузы!» – И Джаффар чуть не упал с баркаса от заливистого хохота, продолжая тараторить:

– Я так и возликовал: «О, Аллах, Камран умеет говорить! Спасибо этому случаю, а то бы никогда не услышал его голоса!» Нет, ты представляешь, одной ногой на том свете и все об этом?

Вся одежда ловцов – набедренная повязка да тростниковый зажим, висящий на шее, делали тело Джаффара и без того худого костлявым и смешным. И обычно всей команде было весело не от шуток этого доброго малого, а от самого его вида, когда он потешался своими рассказами. Даниялу нравился Джафар с его шутками и необыкновенной открытостью. Даже его худоба шла ему, иначе это был бы не Джаффар.

– Джаффар! Подумай, как бы ты уже оказался в воде! – Мухаммед решил поторопить братию.

– Да, мой господин, я уже там! – и ловец, взяв нож и сетку, нацепил зажим на нос. Он ловко продел ногу в петлю над грузилом и с гиком пошел ко дну.

С обоих бортов судна были выставлены подобие весел с широкими квадратными лопастями, которые бросали тень на месте погружения. От каждого такого весла в воду спускались два каната. Один из них служил для погружения ловца, а другой имел на конце сетку, которая вытягивалась наверх после того, как ловец наполнил ее раковинами жемчужницы.

Примерно через минуту Джаффар по условному сигналу, производимому веревкой, был поднят напарником. И пока доставалась сетка с уловом, он отдыхал минуты две-три, чтобы возобновить погружение.

– Где-то через часок, пока Джаффар будет отдыхать, готовься Даниял!

– Мы погрузимся вместе, и я в последний раз покажу тебе, как и по каким признакам попытаться определить, есть ли жемчужина в устрице, чтобы не погубить пустую жемчужницу и дать ей возможность в будущем взрастить то, что мы так усердно ищем.