Анна Саирам - Музыка моря, или Сказка о жемчужине Мухаррака

– Привет! – поймал он ее взгляд.

– Привет! – покраснела Джумана. Даниял, казалось ей, стал еще старше и выше.

– Джумана, дочка, встречай Данияла, – Мухаммед выпустил девочку из рук, – он настоящий герой. Теперь он часто будет приходить к нам в гости и я, думаю, вы с ним подружитесь. А теперь мне нужно заняться делами. Джумана, помоги храброму ловцу жемчуга понести его вещи!

– Спасибо, я сам!

– Приходи, Даниял, завтра, как поможешь матери.

– Спасибо! Обязательно!

Джумана, обычно всегда разговорчивая не знала что сказать, ведь раньше из старших ребят она общалась только с братьями. Даниял первый решил нарушить молчание:

– Твой отец необыкновенный человек! Ты знаешь?

– Да, я знаю!

– Он хорошо знает море, разбирается в его глубинах, чувствует опасность до того, как она может наступить.

«Он рассуждает, как взрослый, со мной ему вряд ли будет интересно», – думала Джумана и радовалась тому, что отец пригласил Данияла завтра к ним.

– Тебе везет, он взял тебя в море! Сколько раз я просилась вместе с ним! – выдавила Джумана.

– Море – не место для маленьких девчонок.

«Так я для него маленькая девчонка?» – Джумана тут же насупилась и решила, что сейчас-то она ему покажет.

– Много ты знаешь о море! А ты, наверное, героем-то стал оттого, что самым первым сиганул из воды при первой же опасности. Представляю, как у тебя тряслись поджилки! – Джумана изобразила трясущиеся ноги и схватилась за живот оттого, что не могла остановиться от смеха.

– Смейся, смейся, – улыбнулся Даниял и пошел вперед по причалу, неся за плечами два больших рюкзака с вещами, не обращая внимания на хохот девочки, чем смутил ее еще больше, – ничего ты не понимаешь, хохотушка маленькая!

Мальчику хотелось казаться старше, ведь теперь он сам мог самостоятельно работать, и ему не хотелось спорить с дочерью Мухаммеда, хотя она ему показалась добродушной и симпатичной.

– Ну погоди, рыжий португалец! – тихо сказала себе Джумана, догоняя мальчика и придумывая что бы сказать такое, чтобы удивить и в то же время доказать юному ловцу, что и она умеет и знает что-то такое, что невозможно другим.

– Подожди! А ты когда-нибудь слышал музыку? – и тут Джумана вспомнила предостережения матери, но уже было поздно, и она осеклась.

– Конечно, слышал! А ты нет? – Даниял решил подразнить девочку, прочитав на ее лице резкую растерянность.

– Что ты о себе возомнил? Как я могла не слышать музыки? – девочка почти бежала, не успевая семенить за большими шагами юноши.

– А зачем же тогда меня об этом спрашивать? – Даниялу нравилось, что теперь он мог подколоть хохотушку.

– А вот у меня есть секрет и я тебе его ни за что не расскажу! Об этом знают только два человека на земле.

– Ну, если знают два, то я могу стать третьим.

– Ни за что на свете!

– Подумаешь! И не надо! У меня тоже есть секрет и уж тебе я о нем точно не расскажу!

Это заявление так раздосадовало Джуману, что она уже пожалела о своих последних словах. Но мысль о том, что теперь она сможет видеться с Даниялом чаще, дало ей надежду на то, что когда-нибудь они все-таки смогут обменяться своими секретами.

– Ну, пока! Обрадую маму, что отец скоро будет! – Джумана внезапно вырвалась вперед и быстро забежала в свой двор.

Юный ловец ничего не успел ответить, как девочка скрылась из виду.

Даниял был старшим в семье, а младшими были тоже братья. В их селе было две школы, одна для мальчиков, а другая для девочек. Родственников отца Даниял никогда не видел, а с маминой стороны тоже были почти все мальчишки, старшие двоюродные сестры вышли замуж на другой остров. Поэтому он не помнил, чтобы ему когда-то приходилось общаться с девчонками, и от этого разговор с Джуманой казался для него очень забавным и неожиданным. И не смотря на то, что впечатления от проведенного месяца в море были сильными, и ему хотелось скорее поделиться ими с матерью, сейчас он думал о дочери Мухаммеда, об этой девочке, которая была младше его намного, но у которой уже есть секрет.

«И какой же секрет может быть у этой девчонки?» – думал Даниял, улыбаясь сам себе.

– Ну что, не раздумал попробовать еще раз свои силы, после того, как стихнет шемаль, Даниял? – Мухаммед приветствовал мальчика, проводя его во двор, где лежали тухлые завалы устриц, те, которые они не успели обработать на борту.

Ветер не унимался, и Даниялу едва удавалось открыть рот, чтобы ответить на вопрос, как тут же песок оказывался меж зубов, вызывая неприятный скрежет, избавиться от которого можно было только при помощи воды.

– Я пойду еще раз!

– Боюсь, что этот ветер продлится дней сорок! Что-то мне не нравится цвет неба, – кричал сквозь шум ветра Мухаммед, посмотрев прищурившись в высь, где сквозь ржаво-красные облака солнце казалось матовым тусклым диском.

Никто не любил этот страшный ветер, который называли шемаль на островах. Он приходил с северо-запада, поднимая с поверхности пустынь Аравии тучи мелкого песка и пыли, и гнал их к берегам Персидского залива.

И хотя Джумане не очень-то нравилось запирать и без того душное помещение и помогать матери плотно завешивать окна влажным тряпьем, все же, она была, наверное, единственная в прибрежном селении, которая любила шемаль. Она любила шемаль тайно, потому что все вокруг только и говорили, как он всем ненавистен, приходя ежегодно и заставляя людей оставлять работу и в поле, и в море. Ветер иссушал все вокруг, вызывая неутолимую жажду и удушье. Она любила шемаль за то, что, когда он появлялся, отец всегда возвращался.

– Ты рождена для большой любви и счастья, девочка моя! – По-приезду отец усаживал дочь на свои колени, и Джумана не знала большей радости, чем эта. Она не понимала что такое большая любовь и счастье, но знала, что непременно для этого она родилась.

– Ты плачешь, отец? – спрашивала дочь Мухаммеда, видя, как глаза его становятся влажными от переполненных чувств.

– Нет, это шемаль, – улыбался в ответ отец, гладя кудрявые волосы дочери и разглядывая ее кажущее повзрослевшим в его отсутствие лицо дочери, – Просто я не могу понять, откуда во мне просыпается такая нежность к тебе, дочка?

– Это шемаль ее тебе нагоняет, – весело щебетала дочь, прижимаясь к отцу. И ее теплые прикосновения делали его самым счастливым отцом на свете.

Джумана была занята своими мыслями, когда слышала голоса в прихожей.

– Зайна, давай будем пить чай с твоими сладостями, у нас гость, – Мухаммед плотно закрыл дверь, пропуская вперед Данияла, который весь пылал, не понимая то ли от духоты, то ли от смущения.

– Мухаммед нам рассказывал о тебе, Даниял, проходи! – Зайна была рада видеть мальчика, о котором вчера все уши прожужжали муж и дочь.