Валерий Касаткин - Пересилить страх. Детектив

Лишь через семь лет три месяца и пять дней в соответствии с заключёнными 14 апреля 1988 года Женевскими соглашениями о политическом урегулировании положения вокруг ДРА Советский Союз 15 февраля 1989 года вывел свой контингент из Афганистана. Одним из последних, кто покинул эту страну по Мосту Дружбы, был генерал Борис Громов.

Накануне 30-летия вывода войск СССР из Афганистана, давая интервью журналисту агентства Sputnik Александру Хроленко, Борис Громов говорил: «Со временем, когда объехал, пролетел и узнал весь Афганистан, для себя понял: советский проект в этой стране осуществить невозможно, Москва приняла недостаточно проработанное решение о вводе войск – без полного учета объективной обстановки и рекомендаций специалистов. Кстати, Министерство обороны всегда выступало категорически против ввода войск»… «Перед выводом встречались лично со многими лидерами «моджахедов». Так, мы с Валентином Ивановичем Варенниковым (представитель Генштаба ВС СССР) провели переговоры с Ахмад Шахом Масудом. В качестве командующего войсками 40-й армии и официального представителя Правительства СССР по Афганистану я разослал лидерам «моджахедов» письма с предупреждением: мы не скрываем сроки и маршруты вывода, но будем жестко пресекать противодействие на любом участке. Вывод прошел практически без потерь.

Тяжелее было с другой стороны – препятствия советским войскам создавал министр иностранных дел Эдуард Шеварднадзе. И это право ему делегировал генеральный секретарь ЦК КПСС Михаил Горбачев (который стал президентом СССР в марте 1990). Шеварднадзе несколько раз приезжал в Афганистан, встречался с командованием 40-й армии и почти что ставил нам задачи как член Политбюро ЦК КПСС. Он считал неприемлемым вывод войск в определенные Женевским соглашением сроки и настаивал на необходимости оставить в Афганистане 30-тысячный контингент советских войск (вдоль дороги Кабул-Термез), якобы для поддержки Демократической Республики Афганистан и правительственной армии.

Нарушить Женевское соглашение мы не могли, хотя американцы и Шеварднадзе добивались именно срыва. Разногласия рассматривали в Политбюро ЦК КПСС. И все же Москва дала войскам команду «стоп». Как на иголках ждали мы окончательного решения и начали выходить из Кабула за месяц до контрольной даты (15 февраля), когда уже стали возникать проблемы тылового обеспечения, ведь запасы рассчитывали до октября.

За короткое время огромное количество военнослужащих и тысячи единиц боевой техники преодолели зимний перевал Саланг на высоте 3500 метров под прицелом «духов», которые сидели в ста метрах справа и слева от дороги. Это было очень тяжело. И когда оставалось преодолеть перевал двум замыкающим колоннам, нас все же подставили – меня и Валентина Ивановича Варенникова. С подачи господина Шеварднадзе из Москвы пришел приказ: нанести мощный удар по позициям Масуда. Очевидный расчет на обострение ценой огромных потерь оставшихся войск. Мы выступили категорически против, звонили в Москву, переходили все допустимые рамки субординации, но Горбачев лично утвердил задачу и в телефонном разговоре с генералом Варенниковым заявил: слушайте и выполняйте указания из Москвы»…

Удар нанесли по объектам и координатам, которые дала Москва (предварительно Горбачев потребовал у Министерства обороны список целей). Действовала даже Дальняя авиация с территории СССР. «Моджахеды» понесли потери. И все-таки Ахмад Шах Масуд не ответил на чувствительный удар советских войск вдоль дороги на Саланг и в глубину территории. Не могу говорить о том, в чем командование 40-й армии не участвовало, но Масуда предупредили, и он отвел основные силы с позиций».

Говоря о роли Министра иностранных дел в афганской войне, генерал Громов отметил: «Шеварднадзе делал все, чтобы усложнить вывод войск из Афганистана. А позднее, в качестве грузинского президента, делал все под диктовку США и НАТО (тому есть немало свидетельств). Москву, где он был членом Политбюро ЦК КПСС, уже не признавал.

После Афганистана доводилось еще дважды встречаться с Эдуардом Шеварднадзе в Тбилиси в 1990-е. У меня сложилось впечатление, что он неискренний человек, склонный обманывать и не выполнять обещаний. Человек с двойным дном.

Нельзя говорить плохо о тех, кто ушел из жизни, но это на самом деле так, и Бог меня простит».

В другом интервью легендарный генерал с обидой в душе сказал о реакции Политбюро, ЦК КПСС на вывод войск из Афганистана: «Ну, хотя бы звонок был бы перед выводом или сразу после. Скажем, от генсекретаря ЦК КПСС… Это все-таки событие в жизни страны – армия не сама пошла в Афганистан, вы же ее туда направили. А потом словно забыли. Вот только с приходом Путина – я говорю это не потому, что он сейчас президент, а я вообще такие вещи говорю искренне, – начало меняться в лучшую сторону. Вспомнили, что есть 40-я армия, Путин всегда приходил и поздравлял нас 15 февраля. Изменилось отношение и ко всем, кто воевал там».

Аистов и Сергеев, конечно, следили по мере возможности за ходом событий в Афганистане, за выводом советских войск из этой страны, черпая информацию из различных источников, в том числе и из рассказов воинов-интернационалистов при личных встречах с ними. Но тонкости политической составляющей афганских событий друзьям, конечно, не были известны. Возможно, воины-интернационалисты и не хотели в это вникать, потому что для них было главным, что они с честью и достоинством выполнили свой долг перед страной и народом, радовались и гордились этим. Они знали и о словах, сказанных о таких, как они, генералом Громовым: «Многие военнослужащие, в основном это были солдаты, ребята 18—20 лет, проявили в Афганистане высочайшее мужество, благородство, завидную крепость духа. Более 200.000 человек были награждены орденами и медалями, 72 стали Героями Советского Союза».

1

За три года до начала афганской войны в семье офицера-пограничника родилась девочка. Родители, любуясь своим прекрасным творением, получили ни с чем не сравнимую радость в жизни и дополнительный заряд энергии для достижения своих целей. Их ребёнок своими большими глазами тоже любовался окружающим его цветным миром и улыбался этим двум счастливым добрым людям. Поэтому и назвали девочку Любавой. И потекла жизнь Любавы легко, без страха за завтрашний день. Однако по мере продвижения своих лет девочка все же узнавала, что на ее пути встречаются и холодные зимы, и злые люди, и то, чтобы сорвать самое спелое яблоко как плод своих достижений, надо прилагать к этому большие усилия. Со временем взросления к ней приходило осознание того, что в жизни есть много радостей, среди которых существует настоящая дружба, увлечения, путешествия и общение с интересными людьми. Узнавала Любава и историю своей Родины – о том, что советским людям пришлось испытать самое страшное явление на земле, – фашизм. Фашисты пытались поработить и уничтожить её страну. Но благодаря стойкости, героизму и патриотизму советский народ отстоял свою свободу и освободил многие народы от коричневой чумы. В борьбу со злодеями внесли достойный вклад и её предки. Так, дед её мамы, красноармеец, служивший в артиллерийском полку, в 1943 году погиб под Смоленском, и похоронен сейчас в городе Гагарине в братской могиле. Дед Любавы, старшина Василий Г., воевал на 1-м Прибалтийском фронте, куда был призван в 1943 году уже в зрелом возрасте из Сибири, дошёл до Кёнигсберга, где был ранен, отправлен в Свердловский госпиталь, после чего вернулся на родину в Беларусь трудиться в сельскохозяйственной отрасли. За отличия в боях он был награждён медалями «За взятие Кёнигсберга», «За отвагу» и потом, после войны, орденом «Отечественной войны». Брат деда, Иван, – майор ветеринарно-медицинской службы, служивший в эвакуационно-ветеринарном лазарете, награждён орденом «Красной звезды». Племянник деда Геннадий – майор авиации. Во время войны служил в авиационном полку Одесского военного округа, оборонял нашу столицу Москву, за что был награждён орденом «Красной звезды», а его младший брат Серафим, во время войны лейтенант, воевал в составе 1-го Украинского фронта, где за свои боевые подвиги был награждён медалью «За оборону Ленинграда», орденами «Красной звезды» и «Отечественной войны» 1 и 2 степеней. Все они призывались на борьбу с вероломным врагом из родного Витебска.