Валерий Касаткин - Пересилить страх. Детектив

– Я с этим уже почти завязал. У меня есть настоящая еда из офицерского меню.

– От этого не откажусь. Спасибо, друг. Твой поступок я никогда не забуду. И на гражданке мой дом для тебя всегда будет открыт.

– И мой для тебя.

Друзья повернулись спинами к земляку и зашагали по своим делам. Шагов через десять Виктор оглянулся на Колю, а потом тихо произнёс:

– Я знаю про Вортина страшную тайну.

Гена остановился.

– Коль начал, продолжай.

– Там, в горах, он не терял никакую память. Он тогда намотал на автомат портянку, поднял руки вверх и пошёл сдаваться «духам». Я это видел собственными глазами.

– Почему промолчал?

– Тебя тогда оставили старшим. И неизвестно, как бы факт дезертирства земляка отразился на нашей дальнейшей службе. А если быть до конца честным, то я просто был напуган и до крайности удивлён предательством Вортина.

– Мы были на боевом задании, операцию старались держать в тайне. Всё это могло трагически закончиться для нашего подразделения.

– Сейчас я тоже так думаю, а тогда в голову лезли совершенно другие мысли. На гражданке я найду предателя и заставлю его перед нашим сообществом покаяться.

– Без меня этого не делай. Мы вместе призовём подонка к ответу.

А потом был дембель и возвращение домой. Возвращения героев никто, кроме родителей, не заметил. Пришли ребята из армии, ну и пришли. Хотя за плечами этих ребят была кровавая война за интересы Родины со страданиями, болью, гибелью друзей и товарищей, с боязнью оказаться недостойными высокого звания советского солдата, с боязнью оказаться трусом, но и с ощущением того, что победили в себе страх и с честью выполнили поставленную перед ними задачу. Но верхи эту бойню старались побыстрее забыть, породив в душах воинов-интернационалистов такое ощущение, как «афганский синдром», который принёс «афганцам» впоследствии, возможно, больше страданий, чем сама эта война.

В свою деревню Аистов добрался под вечер, за неделю до Нового года. Родителям о дне демобилизации он не сообщил, чтобы раньше времени их не волновать.

На улице было уже темно. Гена тихо открыл калитку и сделал два шага к крыльцу, хрустнул снегом. В это время входная дверь дома открылась, и на пороге появилась мать воина. Женщина замахала руками и крикнула:

– Отец, быстрее выходи, Гена на улице, – Вера перекрестилась, – спасибо тебе, Господи, что вернул сына целым и невредимым. Не зря я сегодня целый день у окна просидела.

– Ты и вчера, и позавчера сидела, – высокий мужчина спустился с крыльца и обнял сына, – с возвращением. Мы сразу догадались, где ты служишь, и каждый день боялись, что к нам привезут тебя в цинковом гробу. Земля слухами полнится. И цинковый гроб мы видели в соседней деревне. И письма твои были, как под копирку.

– Меня такого не так просто было убить. Хотя всякое могло случиться. Ладно, пошли в дом. Буду теперь отогреваться. В чужих горах намёрзся.

– У нас и печка натоплена, и водочка припасена, – мать прижалась к сыну, – и городские угощения имеются.

– А сало есть? – Гена прошёл в дом и, почувствовав тепло от русской печки, потёр руки от удовольствия.

– А как же в деревне без сала? – отец солдата заглянул в чулан и спешно достал там из ящика толстую скибку, – вот, посмотри, какого мы поросёнка нынче откормили к твоему приходу.

– Ого, с мою ладонь, – парень покачал головой, – наверное, кабан килограммов на двести был.

– Точно, – мужчина вопросительно посмотрел на сына.

– Зови, отец, друзей и соседей. Сегодня гуляем всю ночь, а завтра начнём думать о гражданских делах, – воин-интернационалист снял с себя бушлат, тем самым явив удивлённым родителям три боевые награды на своей груди, – хочу сразу заметить, что я уже встретился с Леной. Завтра едем к ней в сваты. Свадьбу решили сыграть в начале февраля, после всех новогодних и церковных праздников.

– Теперь ты – хозяин, тебе и решать, – женщина, сияя от счастья, застелила стол белой скатертью.

Деревенский мужчина потрогал награды воина и, сдерживая слёзы, произнёс:

– Мы гордимся тобой, сынок, теперь и помирать не страшно.

– О смерти забудем, – Гена обнял родителей, – а кто с внуками нянчиться будет?

– Счастье-то какое к нам в дом пришло, – женщина снова перекрестилась и не стала сдерживать слёзы.

Потом, уже в ходе застолья, воин-интернационалист рассказал землякам о войне в чужой стране. Говорил он больше о своих товарищах-героях, о специфике боевых действий в горах, чем о себе. Рассказ простого солдата почти не отличался от выводов, которые после окончания войны в Афганистане сделал легендарный генерал Борис Громов – человек, прошедший всю Афганскую войну, командир знаменитой 40-й армии, руководитель вывода советских войск из Афганистана и создатель ветеранской организации «Боевое братство». Генерал в своих воспоминаниях и в многочисленных интервью говорил о тех, с кем пришлось воевать, и об условиях, с которыми приходилось сталкиваться в период боевых действий: «Это противник серьезный. Исторически афганцы воевали со всеми, кто пришел на их территорию. Это свободолюбивые, гордые, воинственные люди, которые насмерть дрались со всеми захватчиками. Англичане им две войны с треском проиграли. Мы наступили на те же грабли. Ведь сначала серьезных боевых действий против наших войск практически не было. Но самого факта присутствия чужой армии на своей земле афганцы вытерпеть не смогли. И – пошло-поехало.

А потом, года через два моей службы там, когда уже наладилась разведка, когда мы стали получать различные данные, стало понятно, что во главе всего сопротивления нам стоят американцы. Сегодня они сами об этом говорят открыто. Американцы готовили боевиков на территории Пакистана, финансировали их и были очень рады тому, что Советский Союз ввязался в войну в Афганистане…

…Ведение боевых действий в горах имеет свои особенности. Вскрыть систему огня и обороны очень трудно. Искусственно устроенные оборонительные сооружения противника сложно отличить от естественного рельефа местности. В таких условиях надо было разгромить противника с наименьшими потерями для себя. Изучив район боевых действий, оценив возможности наших войск, войск Республики Афганистан и противника, мы приняли решение пойти на хитрость. Одним из пунктов коллективно выработанного плана предусматривалось: высадив десант на перевал, вскрыть систему обороны, огнем артиллерии и ударами авиации нанести поражение врагу, подавить огневые точки тяжелого оружия и атакой мотострелковых частей и соединений завершить разгром.

Самолеты военно-транспортной авиации произвели выброску парашютистов в районе перевала Сатэкундав. На них мгновенно обрушился шквал огня. Заработали зенитные пулеметы, орудия. И в этот момент огневые позиции мятежников накрыл точный бомбоштурмовой удар афганской и советской авиации. Затем последовал артиллерийский налет. За считанные часы была уничтожена вся система огня мятежников. Мы же не потеряли ни одного человека, так как десант был ложный.