Виолетта Лосева - Дайте мне другую маму!

Мне не нравится, когда Брагина начинает подшучивать над Серафимой. Это все равно, что смеяться над ребенком, который в силу возраста понимает все буквально. Единственный раз, когда я серьезно разругалась с Брагиной, был много лет назад, когда она сказала своему маленькому сыну «дуй отсюда», и он надул щечки и начал дуть. А Брагина начала ржать, как лошадь, призывая меня понять, как это смешно.

А мне было совсем не смешно. Мне было страшно жаль ее сына.

– А был ли шейх? – продолжает Брагина, поправляя купальник. Красивая она, конечно. Породистая. Роковая. Только очень рациональная. Чувств нет. Просто ноль.

– Брагина, что ты делаешь с волосами для того, чтобы они у тебя так блестели? – видно, это моя участь – переводить беседу в новое русло. Да, я как раз из тех, кому не трудно сказать собеседнику что-то приятное. Без проблем!

Но Серафима не может смириться, чтобы при ней хвалили кого-то другого.

– Да здесь просто освещение такое, – говорит она, поправляя прическу, в которой активно просматривается седина. Тоже, наверное, от такого освещения.

Брагина нагло смеется.

– Знаешь, в какой-то момент я решила для себя, что лучше выглядеть хорошо в своем возрасте, чем изводить себя попытками выглядеть на десять лет моложе. И это было мудрое решение, скажу я вам.

– А мне никто не дает мой возраст, – снисходительно улыбается Серафима, – И я ничего для этого не делаю. Буквально пару недель назад иду по Крещатику, подходит мальчик – ну лет тридцать, не больше – и… как всегда, «давайте знакомиться». Я ему говорю: «Малыш, опомнись! Ты знаешь, сколько мне лет?» А он: «Тридцать пять? Тридцать шесть?» Я рассмеялась ему в лицо.

– Так чего не познакомилась? – спрашивает Брагина.

– О чем мне с ним говорить? Да и я не знакомлюсь на улице. Вот еще! Мне это не нужно!

– Только с шейхами можно на улице? – подло уточняет Брагина. Серафима, конечно, иногда запутывается в своих рассказах и фантазиях, но и Брагина могла бы вести себя поприличнее.

Я принимаю решение, что после СПА – пусть делают что хотят – я пойду гулять одна. К реке. Даже если пойдет снег.

Погода, как верно сказала Брагина, «не для прогулок». Но…

Я стою на берегу осенней реки и смотрю на желтый листик, который лежит у меня на плече. Пусть лежит. Корни и крылья.

Корни стареют и уже не так прочно держат нас. Крылья облетают как осенние листья. И все-таки хорошо, когда у тебя есть и то, и другое.

Небо серое. Воздух сырой и промозглый. Река поражает своей чернотой.

Мне хорошо. Пусть девочки разбираются со своими шейхами и внешним видом без меня. Каждый любит себя по-своему. Мне хорошо наедине с черной рекой. Хотя… Я ценю то, что у меня есть подруги.

Звонит телефон. По номеру не понятно, кто это.

– Здравствуйте, Лиза. Это Иван. Удобно говорить?

О-о-о, в таких случаях говорят «сердечко затрепетало». И впрямь, затрепетало…

Иван…

В отличие от Серафимы, со мной уже давно никто не знакомится на улице. Увы… Справедливости ради, нужно сказать, что и тридцать лет назад это происходило нечасто. А уж теперь и подавно. Если руководствоваться принципами Серафимы и искать объяснения «в плюс» себе, то… Можно решить, что это происходит по очень простой причине: я редко хожу по улицам. В основном, езжу. На машине.

Серафима, правда считает, что на машинах ездят одни идиоты, которые не берегут себя и окружающую среду, и она «еще не сошла с ума, чтобы садиться за руль». Мы с Брагиной – отпетые автомобилистки – опять подозреваем, что причина не в уме, а в том, что Серафима просто не все может себе позволить. Например, купить машину. Или обслуживать ее потом.

– Ну так бы и сказала, что нет денег, – злится Брагина, – Надоело уже слушать этот бред.

– Она же тебе сказала, что ей лучше на троллейбусе, – шучу я, – Сидишь. Книжку читаешь. Отдыхаешь. Думаешь о высоком. Ты, Брагина, когда на СТО приезжаешь с пробитым колесом, способна думать о высоком?

– Да ну вас, – отмахивается Брагина, – Ты конформистка, Лиза.

Наверное, да. Я не спорю.

– Удобно, – отвечаю я Ивану, – я сейчас, правда, за городом. В Ворзеле. Но… здесь неплохо работает связь. Рада вас слышать.

– Взаимно, – Голос у Ивана с небольшой хрипотцой. Странно, что я этого не заметила, когда мы говорили не по телефону. Приятный голос. И речь приятная, – Отдыхаете? Или по работе?

– Отдыхаю, – отвечаю я, – С подругами.

Зачем я сказала про подруг? Он же не спрашивал, с кем именно я отдыхаю. Зачем? «Прекрати, – говорю я себе, – Не нужно анализировать каждое слово при разговоре с едва знакомыми мужчинами. Ну сказала и сказала. Захотела и сказала».

– Здорово! – говорит Иван, – Там сейчас сыровато, да? А я подумал, знаете о чем? Давайте встретимся и выпьем по чашке кофе. Или чаю. Когда вернетесь. Как вам идея?

– Прекрасная идея, – Идея мне, действительно кажется неплохой. Чего ломаться?

– Так когда вы будете в городе?

– Во вторник вечером.

– Так может быть прямо в среду и встретимся? Готов во всех красках рассказать чем закончилась та история. В целом все хорошо, но были нюансы, конечно.

– Да, с удовольствием.

Мы договариваемся о встрече, мое сердечко продолжает трепетать как в далекой юности и, несмотря на весьма солидный возраст, я продолжаю мучиться сомнениями по поводу того, не слишком ли быстро я согласилась на встречу.

Я смеюсь сама над собой. Дашка – мое самое любимой существо на этой земле, но превращаться в «только бабушку» я пока что не готова.

Я понимаю, что «та история» – это только предлог. Может, мне тоже никто не даст мой возраст, и я могу быть интересна интересным мужчинам с проседью на висках?

Кто бы сомневался!?

Я прощаюсь с черной рекой и возвращаюсь в отель. Вечером мы с «девочками» идем в ресторан «Шкипер», завтра – еще раз в СПА, я уже начинаю ждать среды, когда я пойду на свидание. Рестораны, мужчины, новые знакомства, процедуры для молодости и красоты… Да я просто прожигательница жизни, черт возьми…

Наводить порядок в чьей-то жизни – самое бесперспективное занятие. Просто потому, что жизнь – не твоя, а чья-то. Даже если этот «кто-то» – близкий человек. Не говоря уже о знакомых или посторонних людях.

Я в этом убеждаюсь каждый день. С мамой. С Леной. С подругами.

Правда, здесь наблюдается некоторое противоречие. А как же быть с утверждением «не проходите мимо»? Где граница?

Я завидую людям, которые не сомневаются.

Например, Серафима…

Завидую – не совсем правильное слово. Вроде бы, завидовать нечему. Но… Я бы тоже хотела так. Если Серафиму увольняют с работы, то причина только одна: в нее влюбился начальник и не дает ей прохода. Если Серафима поссорилась с подругой, то причина только одна: ей все завидуют. Если Серафима рассталась с мужчиной, то причина одна: он так обожал ее, что она чувствовала себя как в клетке. Нет вру: здесь может быть еще одна причина: он не дотягивал до ее интеллектуального уровня.