Кассия Сенина - Тени Парфенона

– И никто из людей, с кем он мог общаться во время дежурств в храме?

– Не представляю себе такого. Если священнику задают вопрос, он отвечает. Если его зовут совершить таинство или обряд, он идет и совершает. Но я не могу вообразить, чтобы при общении с людьми, даже далекими от православия, отец Александр сказал бы или сделал что-нибудь такое, за что его можно было возненавидеть. Он был человеком спокойным и уравновешенным, обладал жизненной мудростью, знанием человеческой психологии. Он умел общаться с разными людьми. – Дионисий погладил бороду. – Если б на его месте был отец Георгий, я бы еще мог заподозрить, что он по горячности кому-то сказал что-нибудь… нетолерантное, он еще относительно молод и характера беспокойного… Но отец Александр? Исключено!

– Отец Георгий это тот, что заболел, как мне сказали? – Дионисий кивнул. – А что с отцом Стахием? Я бы хотел с ним тоже поговорить, но он, говорят, в отъезде.

Митрополит посмотрел в окно и ответил:

– Отца Стахия я послал в Коринф. У тамошнего владыки Иоанна сегодня именины, отец Стахий отвез ему подарок от меня и сослужил с ним сегодня. Он вернется вечером. Не знаю точно, во сколько, но вы в любом случае сможете поговорить с ним завтра после литургии.

– Ясно. – Шекер несколько секунд внимательно смотрел на Дионисия. Тот хранил мрачное молчание. – Скажите, какова в таком случае ваша версия мотивов убийства?

– Я же с самого начала сказал вам, – слегка раздраженно ответил митрополит, – это дело рук сатанистов!

Хош удивленно моргнул. Он-то думал, что «слуги сатаны» – просто метафора…

– То есть вы имеете в виду секту сатанистов? – уточнил комит.

– Ну да, – подтвердил преосвященный, явно недовольный такой непонятливостью служителя порядка. – В последнее время они постоянно что-нибудь выкидывают. То стены Свято-Никольского храма разрисовали в Пирее, то кошку распяли и подкинули к церкви святого Георгия на Ликавите… Совершивший грех один раз, другой, третий, неизбежно входит во вкус! А сатана не дремлет и толкает всё глубже в пропасть. Между прочим, в Пирее они не только пентаграммы на стенах нарисовали, но еще и угрозы всякие написали в адрес священнослужителей.

– Какие, например?

Митрополит сдвинул брови.

– Например: «Поп, берегись!», «Ряса не защитит, Бог не спасет», «Сатана вас всех убьет». Я тогда посоветовал настоятелю подать заявление в астиномию, но хулиганов так и не нашли… А я думаю, что и не старались найти, – добавил владыка угрюмо. – Сейчас снисходительно относятся ко всяким граффити. Многие даже видят в этих каракулях современное искусство, которое украшает город! Никто не думает о том, что хулиган может стать в будущем преступником, а особенно, – Дионисий в упор посмотрел на комита, – бесстыдно замахнувшийся на святую церковь.

Конечно, Шекер прекрасно знал, что люди способны на всякое, что человеческая жестокость безразмерна и от убийства кошки до убийства человека дистанция не так велика, как кажется… Но версия митрополита вовсе не казалась ему правдоподобной. Однако собственными догадками делиться с владыкой он не собирался.

– Что ж, спасибо за сведения и соображения, – сказал он, вставая. – Мы будем разрабатывать все возможные версии убийства. Надеюсь, преступник скоро будет пойман и предстанет перед законом.

Выйдя из митрополичьего дома – так по старинке называлось это здание, хотя митрополиты не жили там уже лет пятьдесят, а лишь принимали посетителей и проводили церковные мероприятия, в остальном же дом предназначался для административно-хозяйственных служб Парфенона, – Шекер обнаружил в телефоне свиток от криминалистов. По частицам чехлов и покрытия, найденных на одежде Зестоса, они с помощью базы данных определили марку машины, в которой его везли до Приморского шоссе, – «альфа-3» две тысячи девятого года выпуска, цвет черный, серый или белый. «Просто отлично! – подумал Хош с досадой. – Да у нас полно асти на этих „альфах“ ездит, не говоря о прочих горожанах». Но что поделать! Это только в плохих детективах убийца будет ездить на «альфе-7» или на «фатихе», а в реальности владельцы таких машин обычно убивают чужими руками. Шекер позвонил декарху, руководившему группой астиномов, которые должны были опросить жильцов домов вдоль тех улиц, где убитый священник обычно ходил к остановке автобуса: теперь известен и маршрут Зестоса, и марка машины преступников, пора приниматься за дело. Все-таки ранним утром автомобилей на улицах мало, кто-нибудь мог обратить внимание и на серенькую «альфу».

Затем комит вновь направился в Парфенон. Теперь вместо прихожан его заполняли туристы. Возле книжно-сувенирной лавки в притворе толпился народ, и Шекер предпочел туда не обращаться, но отправился в главный неф и подошел к уборщице лет пятидесяти, которая медленно двигалась вдоль южной стены храма, толкая перед собой полотер. Представившись и показав удостоверение, Хош спросил:

– Не подскажете ли, могу я поговорить с Таис Кустой? Она ведь здесь работает?

Женщина обрадовалась возможности сделать перерыв в уборке. Выключив полотер, она поправила на голове белый платок и ответила:

– Да, работает, но сегодня у нее выходной, так что она дома. Батюшку-то Александра убили, так она, думаю, очень скорбит, она ж его чадом духовным была, самым преданным!

– Даже так?

– Да, слушалась его, советов спрашивала, любила его очень! Горе-то какое, Господи…

– А отец Александр как к ней относился?

– Как к дочери духовной, а как же еще? – Женщина взглянула на него с неожиданной суровостью. – Ласково, но и строго, всего в меру. Руководство духовное это вам не шутки, молодой человек!

– Понимаю. – Хош серьезно кивнул, хотя мысленно возвел глаза к небу. – А вы сами часто общались с отцом Александром?

– Так чтобы по душам, не часто, я духовно окормляюсь у отца Кирилла. Но отец Александр всегда при встрече меня благословлял, спрашивал, как дела, ободрял. Душевный был батюшка, добрый! И служил благоговейно, не спешил никогда, не то что эта молодежь нынешняя – трещат как сороки, скорей бы им окончить и бежать куда-то… Осуждение это, конечно, – спохватилась женщина, – но ведь правда же, служить Богу нельзя спустя рукава! Небось у императора на приеме они бы так не трещали и не рвались поскорей убежать, а у небесного Царя… Ох! – Она махнула рукой.

– Я с вами согласен, Богу надо служить с толком и расстановкой. А скажите, давно у вас работает госпожа Куста?

– Второй год.

– Вы с ней знакомы достаточно близко, наверное?

– А то как же! Вместе же работаем, мы тут все друг другу братья и сестры.

– Мне интересно, почему она пришла работать в церковь. Ведь она ученая, работала в Академии – хорошее место.