Брюно Комб - Только если ты захочешь

Когда Камилле было необходимо излить душу, Калинья оказывала ей неоценимую помощь. У нее был редкий дар – слушать, не давая оценок. Ее советы, всегда разумные, разрешали самые запутанные ситуации. Она была свободна от предрассудков, а несовершенное владение французским языком позволяло ей высказывать свои мысли, не выбирая слов. Это часто заставало Камиллу врасплох, и она не раз говорила подруге:

– Если бы со мной так разговаривал кто-нибудь другой, он схлопотал бы оплеуху!

– За что? – недоумевала Калинья, и ее большие голубые глаза округлялись от удивления.

– Ни за что… хотя нет, вот за что: ты умеешь несколькими грубыми, но точными словами ткнуть меня носом в мои собственные противоречия.

– А!.. Может быть… Я просто говорю то, что думаю.

– Что мне в тебе нравится – ты говоришь правду, просто правду, и хотя ее не всегда приятно слушать… это здорово!

Юбер первым подошел к крытой стоянке:

– Привет, как дела?

Искренняя, радостная улыбка осветила лицо Камиллы.

– Все хорошо… а у тебя? – спросила она, целуя его.

– Да так, помаленьку, – ответил он, по привычке пожав плечами. – Ну, давай, открывай багажник, я возьму твои чемоданы.

– Юбер!

Люк бросился ему на шею, и старому садовнику пришлось отступить на шаг, чтобы устоять и не рухнуть на машину Эмерика.

– Покажи, покажи мне скорее твою сокровищницу, – нетерпеливо повторял Люк.

«Сокровищница» была не что иное, как мастерская, в которой Юбер хранил весь свои садовый инвентарь.

Неторопливым шагом к ним подходил Максим; его лицо не выражало никаких эмоций.

Опустив мальчика на землю, Юбер легонько шлепнул его, словно желая подбодрить.

– Давай, поцелуй дедушку.

Улыбка Люка стала напряженной, он подошел к Максиму и осторожно поцеловал его. Землевладелец держался так же скованно, как и его внук.

Люк, исполнив свой долг, направился вместе с Юбером к «сокровищнице».

– Я покажу тебе свои новые инструменты.

Юбер не скрывал радости. Прежде чем уйти, он сказал Камилле:

– Не беспокойся, мы ненадолго.

– Ради бога, развлекайтесь!

Максим подошел к невестке, которая не сделала ни шага ему навстречу. Положив руку ей на плечо, он слегка коснулся губами ее щеки.

– Привет, Камилла, доехали хорошо?

– Да, спасибо.

– Забрать твои чемоданы? Я вижу, Юбер забыл про них.

– Спасибо, я справлюсь сама.

На этом разговор закончился. Максим не настаивал и присоединился к жене, которая в это время накрывала к обеду стол вместе с Матильдой и Клементиной.

Камилла поспешила скрыться в своей комнате, чтобы переодеться; объятия – искренние или не очень – можно оставить на потом.

Ванесса, надев наушники, увлеченно барабанила большими пальцами по клавиатуре своего смартфона и даже не услышала голоса матери. Лежа на кровати, она с азартом «чатилась» в своей новостной ленте в «Фейсбуке».

Камилла вошла в комнату и громко сказала:

– Привет, дорогая!

Ванесса выдернула наушники и, недовольная тем, что ее прервали посреди разговора с сотней виртуальных друзей, буркнула в ответ:

– Ага… привет.

Она встала, чмокнула мать и снова бросилась на кровать, схватив своего электронного друга.

– Ванесса, ты бы лучше пользовалась хорошей погодой, а не кисла в комнате!

– Мама, но там холодрыга! И потом, я сейчас с друзьями обсуждаю важные вещи.

Камилла вздохнула.

– Не знала, что «обсуждать» можно молча.

Дочь ее уже не слышала. Ее палец порхал по клавиатуре, ставя лайки.

Очередной чрезвычайно важный пост погрузил ее в глубокие раздумья: «Как оттаять лобовое стекло, когда у вас нет скребка и вы опаздываете». Пост сопровождался селфи приятеля ее лучшей подруги, который гордо позировал за рулем автомобиля с бутылкой горячей воды в руке.

– Ты не видела отца?

Никакого ответа; громкие звуки песни «Я убегаю» Мэтра Гимса заглушали голос матери.

Камилла не стала повторять вопрос, решив, что лучше примет душ и переоденется; приближался час обеда.

Ришар вошел в комнату, когда его жена, еще в нижнем белье, приглаживала щеткой влажные волосы.

– Я видел твою машину, ты давно приехала? – спросил он, ища взглядом дочь.

Вместо ответа она подошла и обняла его.

– А где Люк? Его ждет бабушка.

Камилла не произнесла ни слова. Подойдя к комоду, где были сложены ее вещи, она вынула из ящика красный джемпер с треугольным вырезом и светло-бежевые льняные брюки.

– Тебе нравится?

– Ты о чем? – спросил Ришар с растерянным видом.

– Одежда, которую я выбрала, тебе нравится? – уточнила она.

– Э-э… да, очень хорошо, прекрасно. Ты в курсе, что моя мать терпеть не может женщин в брюках? Ты не привезла юбку?

Камилла раздраженно посмотрела ему прямо в глаза и иронически заметила:

– Пусть считает, что ей повезло! Я могла бы заявиться в том, в чем приехала: ведь ей больше понравилась бы зеленые разводы на моих джинсах, правда?

– Что?

– Ладно, оставим это, но юбку – ни за что! – возразила она, бросив косметичку на кровать.

Ришар не стал настаивать, вспомнив другое требование матери:

– Мы обедаем в час, но тебе надо прийти немного раньше, ты и так вчера отсутствовала… А где Люк?

Камилла, продолжая одеваться, ответила, почти не скрывая равнодушия:

– Я знаю порядки этого дома уже двадцать один год и за двадцать один год запомнила, что твои родители обедают в час дня – я приду вовремя, не беспокойся.

– Разумеется, но где же Люк?

– Он с Юбером, они скоро вернутся.

– Хорошо… Я сейчас иду к Эмерику в гостиную, жду тебя там.

Камилла уже высушила волосы; осталось подкрасить глаза, чтобы сделать взгляд более выразительным, и она готова к выходу.

Перед тем как отправиться в столовую, Камилла присела на край кровати и порылась в сумочке. Достав айфон, она разблокировала его, проведя пальцем по экрану. Сообщений не было. Поколебавшись, она решила оставить телефон в комнате.

Камилла и Ванесса прошли по коридору, который выходил к роскошной лестнице. Опираясь на дубовые перила и невольно замедляя шаги, они спустились по широким ступеням, покрытым бархатным пурпурным ковром, из-за которого каждый раз, проходя по лестнице, они чувствовали себя очень торжественно.

Каждый раз, спускаясь, Камилла, словно для собственного успокоения, вела обратный счет ступеням; она понимала, что это глупо, но ничего не могла с собой поделать.

Из столовой, дверь в которую находилась справа от лестницы, доносился приглушенный гул голосов.

Камилла пропустила Ванессу вперед. Дочь, не отрывая глаз от смартфона, села в одно из кресел, расставленных вдоль панорамного окна, в которое лились лучи зимнего солнца.

Камилла, как примерная невестка, поздоровалась сначала со свекровью, потом с Эмериком и Клелией. Клементины не было.