Мила Дрим - Золотая орда. Восхождение

Что такое нежность? Лежать вот так – в объятиях любимого, любящего мужчины, и ощущать, как его сильные руки нежно поглаживают тебя по спине – мягко, ласково. Он гладит тебе всего лишь спину, а ты чувствуешь, что касается твоей души. Удивительно, проникновенно, волшебно. Мы лежали вот так – молча, наслаждаясь уединением и близостью, около получаса. Нежность окутала меня, расслабила и опьянила. Я ощущала себя такой любимой, такой защищенной. Невероятные чувства после всех этих испытаний.

Я провела ладонью по смуглой, мускулистой руке мужа – тут же ощущая, как он откликнулся на мою еще неумелую ласку. Тимур чуть улыбнулся и коснулся теплыми губами моей щеки.

– Тимур, – начала я, когда в моей груди всколыхнулись новые переживания, которые вчера я настойчиво прятала подальше, – там, в отделение… Тебя били? Я не увидела синяков, но наслышана, что можно бить так, что их и не будет.

– Джаным, – протянул Тимур, приподнимаясь на локте и заглядывая в мои глаза своим задумчивым взором. – Ты что, боялась, что меня будут бить?

К горлу подступил ком, а из моих глаз брызнули горячие слезы. Я спешно спрятала лицо в ладони, а муж мягко, но настойчиво, убрал мою руку от лица. Жесткая ладонь нежно легла на мою округлую щеку, затем раздался голос Тимура:

– Эй, джаным.

Я подняла на него заплаканные глаза, шепча:

– Я не хочу, чтобы тебе кто-либо делал больно.

Взгляд мужа потяжелел, стал таким проникновенно-пронзительным. Я же, загипнотизированная, не в силах была отвести глаз от него. Манящий, властный, утягивающий – таким был Тимур сейчас. А я… Маленькая птичка, очарованная хищником – вот кем в эти секунды я ощущала себя. Только я знала – этот хищник не съест, не навредит, а защитит.

– Хотя на моей коже редко видны синяки, я уверяю тебя – никто из них не посмел это сделать. Они слишком хорошо понимают, с кем имеют дело, – спокойным тоном объяснил мне Тимур.

– Я очень напугалась, – прошептала я ему в шею.

– Я знаю, – муж стиснул меня в объятиях, на миг, столь сильно, что мне показалось, что еще чуть-чуть, и он просто раздавит мои ребра. Мой желудок протестующее заурчал, громко так, отчего я залилась румянцем, а вот Тимур глухо рассмеялся.

– Пора бы поесть, – сообщил он, разжимая свои объятия и поднимаясь с кровати.

Я, конечно, залюбовалась им – его широкой спиной с проступающей на ней мышцами, сильными ногами, и тем, как Тимур двигается – грациозно, уверенно. Он натянул на себя джинсы, затем, полуобернувшись, окинул меня вопрошающим взглядом.

– Тебе помочь с одеждой? – с усмешкой на губах, поинтересовался муж.

Я покачала головой и медленно слезла с кровати. Быстро одевшись, я подошла к Тимуру. Он прошелся задумчивым взглядом по мне, затем, аккуратно поправил ворот моей кофточки и убрал выбившуюся прядь волос с лица.

– Готова? – спросил муж. Я шумно вздохнула. Тимур приобнял меня за плечи, и зашептал мне на ухо:

– Да расслабься, милая. Здесь все свои. Все будет мирно-спокойно.

– Хорошо, – я улыбнулась мужу, как и прежде, доверяя ему.

Мы вышли из спальни и направились прямиком в зал – там был уже накрыт стол – на нем красовался самовар, красивые бокалы, сухофрукты – урюк, финики, изюм и чернослив, грецкие орехи, вазочки с вишневым вареньем и янтарного цвета, медом. Но особо аппетитно здесь выглядели золотистые беляши, разложенные по глубоким тарелкам. Мой рот тут же наполнился слюной, стоило мне только заметить этот шедевр татарской кухни.

– Ну, наконец-то теперь можем приступить к позднему обеду, – усмехнувшись, произнес Рустем, сидевший в кресле, у окна. Я даже, сперва, не заметила его. Он поднялся на ноги и зычно крикнул в коридор:

– Все, пошлите жрать.

Мои щеки обдало стыдливым румянцем, когда до меня дошло, что никто так и не поел из-за нашего отсутствия. Тимур заметил это и произнес, обращаясь ко мне:

– Нормально все, не умерли же. Садись, давай.

Я выбрала самое удобное для меня расположение – на самом краю широкой лавки. Тимур, конечно же, разместился рядом. Тут же комнату стали заполнять другие мужчины – Ильнур, Дамир, Наиль, Азамат (его я особо была рада видеть, который, как вы помните, еще совсем недавно перенес огнестрельное ранение), Айрат и генерал с двумя своими людьми. Все, громко разговаривая, шумно расселись за столом. Я, сама того не замечая, прижалась к левому плечу мужа. Мне было столь неловко, так непривычно, что хотелось просто уйти.

Юнир Хакимович сел напротив нас, его парни – по левую руку, а вот место, справа от него, оставалось свободным. Интересно, мы кого-то еще ждем? Ответ пришел сразу же – в зал зашла миниатюрная женщина, в годах. Я задержала на незнакомке взгляд – она была одета в длинное, синее платье, на голове – белоснежная косынка, прячущая волосы. У этой женщины было хоть и немолодое, но красивое лицо – с правильными чертами, темными глазами и самой доброй улыбкой среди всех присутствующих. В своих руках незнакомка несла круглый поднос, доверху заполненный горячими, с шедшими от них паром, беляшами.

Юнир Хакимович, удивляя меня, поднялся и забрал у женщины поднос со словами, пропитанными лаской и уважением:

– Ландыш, алтынным (татар. – золотко, золотце), садись, отдыхай.

Женщина бросила на генерала выразительный взгляд, а тот, на миг улыбнулся ей, влюбленной улыбкой – ну, совсем, как мальчишка. Ландыш села на свободное место, как раз напротив меня.

– Моя жена, Ландыш, – не без гордости, провозгласил Юнир Хакимович, усаживаясь рядом с женщиной. – А это жена Тимура, Камила.

Мы обменялись с женщиной теплыми улыбками и, наконец, принялись за обед. Признаться, я не ожидала, что у меня будет такой бешеный аппетит. То ли я была действительно очень голодная, то ли беляши оказались потрясающе вкусными – с этим воздушным тестом, пропитанным мясным соком, то ли у меня просто случился приступ обжорства на фоне переживаний – но я проглотила целых 5 штук – мой рекорд за все годы. Мужчины о чем —то беседовали: то громко, то чуть понизив голос, смешивая татарские и русские слова. Их разговор действительно был похож на дружеский. А я, поедая очередной пирог и отхлебывая сладкий чай, просто наслаждалась тем, что никто не обращает на меня внимание. Но это не могло длиться вечно. После эмоционального, не без юмора, рассказа Юнира Хакимовича о его первой встрече с женой – во дворе ее дома, где потом его побили местные ребята, он обратился ко мне:

– Камила, а вы как познакомились с Тимуром?

Моя рука с беляшом застыла на полпути ко рту. Я медленно положила его на изысканную, фарфоровую тарелку, и, ощущая на себе внимательные взгляды, в том числе и моего мужа, сперва, глубоко втянула в себя воздух, а затем ответила: