Елена Северная - Девять этажей вниз

Нет. Отказ.

Звонит экономист с отделения, объясняет: не надо ей отказывать.

Объясняет: у нее 8 соток, капельное орошение, теплицы, выплатит в течении полугода – в сезон. Просит: можно выдать?

«Ладно, может быть.»

Говорю: высылай документы на землю. Дело – на доработку.

Паспорт, код, справка о зарплате.

Отдаю дела девочке, чтобы разнесла по службам.

И вдруг в кабинете никого не остается. Все разбежались.

И тишина.

И вспоминаю: “ Тишина.

на 10 метров вокруг – тишина.

Лают собаки, и ветер обнимает тело.

Никого нет.

Никто и не придет.

И холодными пальцами набираю бессмысленный смс: «Почему же? Где же ты? Зачем ты меня так?»…

…Не отвечает…

Кашляю в кулак.

Первое свидание не состоялось. ,

Можно уходить .”

И отбираю дела на кредитный.

Паспорт. код, справка о зарплате, замечание юриста, безопасности, оценка финансового состояния, проект решения – на кредитный.

Что еще?

Пару автомобилей, пару квартир, юридическое дело.

Смотреть?

Нет. Перекур.

Встаю. Ноги, как на воздушных подушках – пересидела.

***

«Так не сказав и слова, он оставил меня перед пустынным ночным городом.

–

Кто ты? – спросила я его.

Он посмотрел на меня, на Восходящее Солнце за Пустыней, потом на черные тучи за Городом, развернулся и, так и не ответив мне, ускакал назад в Пустыню.

А где-то на противоположной стороне Города – начиналась Гроза.»

***

Гроза все не утихала.

Он, странный Пьяный человек, сидел напротив, за столом, обставленным пустыми стопками, полуопустошенными графинами водки, и курил. Пускал перистые облака в стратосферу шумной кафешки.

Смотрел на меня.

Между затяжек говорил:

–

Часто ли получается так, как ты хочешь?

Исподлобья через опущенную на лицо челку отвечаю:

–

Отпусти меня.

Прошу его.

–

Отпусти.

Сквозь дым вижу его улыбку.

–

Будешь? – не дожидаясь ответа, он берет графин с водкой и наливает мне полный стакан.

–

Нет, – отвечаю ему.

–

Будешь, – со спокойной уверенностью говорит он, наливает себе, берет обе стопки и протягивает одну мне.

Некоторое время смотрю на него сквозь пальцы. Пытаюсь преодолеть ступор в мозгах. С силой вдыхаю дымный воздух в себя, беру стопку и залпом, не чокаясь, выпиваю ее.

В расплывающейся реальности опять замечаю его улыбку.

–

Расскажи мне свою историю.

Тянусь, вытягиваю из пачки сигарету. Он бьет меня по рукам, сжимает, выворачивает пальцы, выдирает сигарету из рук.

Отвечаю:

–

Не расскажу.

И он заказывает кальян на молоке у худого, высокого и бледного бармена в черном.

А я рассказываю ему историю.

***

В тот день три старых человека: два деда и одна бабка, рано утром встали с постели.

Первый дед еще только выглаживал брюки с рубашкой, когда бабка уже заканчивала готовить для своего внука с семьей завтрак, а второй дед уже подходил к редакции местной газеты.

Когда первый дед еще только чистил обувь и приглаживал волосы в одну сторону, чтобы не топорщились, бабка уже разбудила внука с семьей на завтрак и быстро собралась на почту за пенсией.

В это же время второй дед, получил в редакции свою пачку газет для распространения и присел на остановке рядом с редакцией на пару минут отдохнуть.

Был ясный прихожий день. Беленькие облачка. голубое небо, зеленая травка. Тихо шуршала листва деревьев и сладко пели райские птички. Люди подходили на остановку и уезжали на работу или по своим срочным делам.

А бабка уже два раза (на почту и обратно) пошаркала своими старыми ногами мимо этой остановки, с отдыхающим дедом.

И только сейчас маленький, худенький, чистенький Первый дед в беленькой кепке, сереньком пиджаке в клеточку с аккуратно выглаженном воротником в стареньких начищенных ботиночках на худых, но еще крепко стоящих ногах и в брючках с выглаженными стрелками тихо, как сморщенный воздушный шарик, уже прогуливался по маленькой остановочке, на которой сидя на скамейке отдыхал второй дед ,и так же тихо просил у проходящих и ожидающих людей милостыню.

–

Я…

–

Я просто…

–

Хотел…

А потом снова.

–

Я…

–

Я просто…

–

Хотел…

И снова.

–

У меня бабулька…

–

В больнице…

И опять.

–

Подайте, сколько сможете.

Дед не был создан для этого, он прошел войну, перестройку, гиперинфляцию, майдан, много чего еще. Но он не знал, что еще можно для нее сделать…

Он был одинок: у него было всего двое сыновей и четверо внуков…

А пока Первый дед просил на остановке милостыню, бабка уже вернулась домой. Ее семья как раз встала, и кушала сваренный ею засветла обед, и всю свою пенсию до копеечки, отдала внуку, потому что у внука не было денег. Внук был моряк, и уже целый месяц сидел на берегу в ожидании следующего рейса. Его жена не работала, потому что она – жена моряка, а ее сыну было еще только четыре года, и она не может работать – нужно воспитывать ребенка.

–

Я же мать, – говорила она, – я не могу бросить сына, – говорила она.

На последние деньги ее муж купил ей на день рождения новую шубу, и теперь им нечего было есть. Но, Слава Богу, бабка уже получила пенсию, и теперь можно будет им всем прожить еще месяцок-другой.

А в то время, когда внук пересчитывал бабкину пенсию, первый дед, устав просить милостыню, присел на минуточку отдохнуть под роскошное зеленое дерево рядом со вторым дедом, у которого сумка была до упора набита разной газетно-журнальной макулатурой.

А потом первый дед решил спросить у него время, потому что свои старые часы, военный трофей, он давно продал, чтобы купить бабке лекарство, которого хватило только на пару дней. Но второй дед его не слушал.

«Умер», почему-то подумал Первый дед. И вызвал скорую.

Второго деда увезли в морг вместе с газетами. Газетчики написали о нем статью, пожевали немного эту тему и забыли.

На его похороны никто не пришел.

А я до сих пор не могу его забыть и думаю, зачем тот первый дед определил для себя, что тот второй дед умер? Может быть, мысль об этом, его и убила???

Мысли вообще способны убивать?

Хотя наверное все равно.

Город продолжал жить своей жизнью…

Всем было комфортно.

Всем было уютно.

Все были довольны.

***

–

Так все таки, часто ли получается так, как ты хочешь? – спрашивает Пьяный человек.