Ольга Бабошкина - Благословленная на рифму. Территория Творчества представляет…

Вот ночь пронеслась, снова новое утро.
И девушка много теперь поняла.
Душа обелилась и вся перламутром
Сияла… и это не просто слова!

Я сегодня долго спал,
Ведь вчера я заболел.
Целый вечер я чихал,
Даже фильмы не смотрел.

Плохо мне и тошно так,
Пью лекарства натощак.
В горло мне не лезет пища,
Почему? Вопросов тыща.

Вот пошёл попить чайку,
Кости ломит, не могу.
Надоел мне этот скрип,
Всё же это летний грипп.

Полюбила я барана,
комплименты говорил.
Предлагал на мне жениться,
на Мальдивы пригласил.

Я сказала думать буду,
ведь так сразу не могу.
Поломаюсь хоть немного,
а потом глядишь пойду.

Он сказал, что ждать не будет,
что билеты пропадут.
И что там ещё в сарае,
две овцы решенья ждут.

Вот бегу, мне так обидно,
побежал он вслед за мной.
Не прощу, он двоеженец,
обозвал меня «овцой».

Известно нам, что женщина одна,
Последнюю лепту свою отдала.
Себе не оставив совсем ни гроша,
Она потихоньку домой побрела.

Но Бог не оставил её умирать.
И стала она каждый день получать:
То масло, то хлеб, а то просто воды.
Всякого Бог наградит за труды.

Всем по заслугам Господь воздаёт.
Сполна получает, кто больше даёт.

Мечта у каждого своя,
И это здорово, отлично!
Так хочется на острова,
Что для меня так необычно.

Я собираюсь каждый год,
Планирую и выбираю.
Но тут же дел невпроворот,
И чемодан я закрываю.

И каждый год одно и тоже,
То отпуска, то денег нет.
А паспорт, что совсем негоже,
Лежит на полке уж пять лет.

Я сегодня оптимист,
Не учил уроки, спал.
Физик замечаний лист
Моей маме написал.

Вот приду домой и спрячу
Под кровать я свой дневник.
Или может лист тот вырву,
Я подумал вдруг на миг.

Делать это не пришлось,
К паре тут приехал гость.
С тётей мама поменялась,
На работе в ночь осталась.

Я сегодня оптимист,
В дневнике остался лист.

На острове Калимантан
жил маленький слонёнок.
Он научился жить один,
практически, с пелёнок.

Был в джунглях он, опять жара,
что в тропиках обычно.
Где – то вдали шумит река,
пошёл на водопой привычно.

Спугнули местные дааки,
охота началась. Разгар…
Летят отравленные стрелы,
охоты самый пик. Накал…

Слонёнок очень испугался,
рванул в другую сторонУ.
Уже устал… так быстро мчался,
а речки нету. Почему?

Испуганный и изможденный,
выходит к морю, не к реке.
Упал слонёнок на колени,
и зашумело в голове.

Слонёнок жадно пьёт, но море,
это ж не река Барито.
А то бы выпил всю,
другим слонам – разбитое корыто…

О, Господи, я виновата,
Что совершила страшный грех.
Теперь уж мне не до утех,
Настигла, догнала расплата.
Я плачу, слыша громкий смех.

Лицо так сильно постарело,
Точнее только половина.
Недавно я была невинна,
О счастье я мечтать посмела.
Покрылась затхлостью и тиной.

Живу во тьме, болит душа,
И я так больше не могу.
Увидев свет на берегу,
Спешу на зов я чуть дыша.
Меня зовут, уже бегу…

На хуторе тихо. Всего лишь три дома,
Живущие люди там спят уж давно.
А в воздухе вязком витала истома,
Вливаясь тихонько к Марьяне в окно.
Марьяна на выданьи и хохотушка
И в девках теперь засиделась она.
Уж с детства была, как царевна – лягушка,
А к юности вдруг распустилась краса.
С кудрями, как смоль и глазами, как небо,
Вот в доме напротив жил парень Степан.
Мы точно не знаем, то быль или небыль,
На хуторе стал он гроза – атаман.
Степан тот давно уже сох по Татьяне,
Что в домике третьем жила без отца.
Об этом с утра сообщил он мамане
И слёзно просил засылать к ней гонца.
Задумал жениться Степан на Татьяне,
Не мог обуздать свою дикую страсть,
И он понемногу топил грусть в стакане.
Боялся, что девушка может пропасть.
Как-будто нарочно проснулась Марьяна.
Истома уже трепетала в душе.
Коварство задумав, уж строила планы,
Степана влюбить и женить на себе.
По-быстрому встала, оделась поспешно,
Взяла узелок и прямёхонько в лес.
И это так страшно, совсем не потешно,
Колдунью искала в глуши той – Мер'ес.
А вот и избушка, скрывалась надёжно.
Марьяна украдкой подходит поближе,
И в дверь очень тихо стучит, осторожно.
Внутри тишина… ничего там не слышит.
Уж в домик заходит, а в нём темнота.
Сначала привыкли глаза потихоньку,
Но в это мгновенье исчезла луна,
Пёс чёрный поднял свою морду легонько.
– Спишь плохо ты ночью, зовёшь всё Степана.
– Вот зелье возьми, прекрати свои муки.
– Три капли в вино, у меня без обмана», —
Натужно скрипит теперь голос старухи.
Сжимая в руке с этим зельем стекло,
Марьяна открыла с усилием дверь.
Дев'ице вдруг стало совсем не смешно,
Ну что же ей делать, вот с этим теперь?

На хуторе тихо. Большой глаз луны.
Ничто не нарушит уже тишины.
Марьяна идёт, прикрывая лицо,
Легонько ступает она на крыльцо.
Вот дверь подалась, сразу сени, изба.
Марьяна разулась и быстро зашла.
Куда же припрятать тот страшный флакон?
Минута раздумья и он средь икон.
Креститься не стала, легла на кровать.
Но Боже, помилуй, не хочется спать.
Лежала, не двигаясь так до утра.
Кричат петухи, подниматься пора.
Марьяна оделась, накрыла на стол.
Почуяла совести в сердце укол.
Тарелки и кружки валились из рук,
А душу терзали теперь сотни мук.
Степан протрезвел, собирался к Татьяне.
Не стал доверять это дело мамане.
Решил сам сказать о своей ей любви,
А ноги не слушались, просто не шли.
Татьяна жила целый год без отца.
Ещё не простила его подлеца.
Ведь бросил тогда он болящую мать,
А сам веселиться и пить, да гулять.
Любила обоих Татьяна безмерно.
Не только красавица, очень примерна.
Мечтала о счастье, о самом большом,
Свести свою матерь обратно с отцом.
Подумав, Степан не пошёл никуда,
Ведь были в избытке вино и еда.
Решил он к Татьяне сходить вечерком,
Сказать обо всём, посидеть с ней рядком.
Теперь собралась и Марьяна к Степану,
Нести эликсир своему атаману.
Готовила долго прекрасную речь,
Не ведая, что принесёт ему меч.
Сложила закуски, блины и гуся,
Ещё запекла своего порося.
А с зельем флакончик, тот в юбки карман,
Чтоб капнуть три капли в Степана стакан.
Марьяна к Степану заходит домой,
Сидит за столом он, её дорогой.
Степан оглянулся: «Зачем ты пришла?»
– А знаешь, Степан, что судьба я твоя?..