Лана Май - Побудь со мной

Когда официант ушел, Мария наконец отправила в рот кусочек даниша. Закрыв глаза, она постаралась ощутить всю гамму вкуса и получить удовольствие от запретного плода. Но почему-то никак не могла выкинуть из головы разговор с мужем. Она с досадой прекратила жевать и отодвинула от себя булку, подумав, что раз не может получить удовольствие от еды, то нужно остановиться. Сделав пару глотков кофе, она снова подвинула к себе тарелку и принялась есть.

«В конце концов, должен же быть хоть какой-то утешительный приз», – подумала она.

Расплатившись, Мария оставила щедрые чаевые и вышла на улицу. К ее неудовольствию, на небе сгущались темные грозовые облака.

После завтрака Мария заехала в офис, чтобы дать указания своим работникам на будущую неделю. Также оставила несколько человек, которые должны были координировать проект и отчитываться перед ней о проделанной работе. Она заставила себя уйти из офиса, когда времени на сборы оставалось совсем в обрез. Из-за этого приходилось спешить и нервничать. То, что никак не поднимает настроения.

Вернувшись домой, Мария предусмотрительно изучила прогноз погоды в Сицилии на ближайшие десять дней. Синоптики предсказывали прекрасную погоду без осадков.

«Может быть, еще удастся поплавать, – подумала она, просматривая показатели температуры воды в октябре за последние пять лет. – Двадцать три градуса – это не так уж плохо. Немного холоднее, чем в бассейне, но зато солнце светит и греет. Обязательно нужно будет поплавать».

На журнальном столике, как и говорил Максим, Мария нашла свой билет и номер телефона Антонио. Она тут же положила их в сумочку. Туда же отправились деньги и паспорт, которые Мария всегда брала в первую очередь. Ведь имея паспорт и деньги, нигде не пропадешь и всегда можно купить все необходимое.

Когда дошла очередь до чемодана, Мария ненадолго задумалась. За окном поливало как из ведра, а в Сицилии, если верить синоптикам, светило яркое солнце и термометр показывал двадцать пять градусов тепла. Открыв шкаф, она достала оттуда три костюма: два с юбками и один брючный. Уложив их на дно чемодана, она отправила туда же две пары туфель и несколько блузок. К счастью Марии, чемодан оказался достаточно вместительным, поэтому несколько флаконов духов, огромная косметичка, фен и одежда с обувью прекрасно устроились в нем. Закрыв чемодан на кодовый замок, Мария посмотрела на часы.

– Ну что ж, – сказала она себе. – Кажется, пора.

Мария так давно не путешествовала, что, к своему стыду, даже немного побаивалась. Последние лет пять она не бывала нигде, кроме дома и работы. И вот теперь ей предстояло лететь в страну, в которой она прежде не бывала.

Лететь в неизвестность.

Марию охватило беспокойство, граничащее с приятным предвкушением чего-то неизвестного и прекрасного.

Вопреки надеждам на что-то хорошее в путешествии, рейс Марии задержали из-за непогоды. Стоя в аэропорту, она наблюдала, как за большим окном начинается настоящая буря. Гремел гром, сверкали молнии, дождь лил как из ведра, все тонуло в молочной пелене. Мимо окон плавно пролетел сорванный рекламный щит размером с машину, неожиданно спикировал и врезался в асфальт, распугав промокших пассажиров, ищущих такси и маршрутку.

Смотреть на все это было страшно, но еще страшнее представлять, как бушует стихия над землей. А что, если самолет заблудится среди туч и столкнется с другим самолетом, заходящим на посадку? Или в него попадет молния, которая выведет из строя электронное оборудование?

В глубине души Мария надеялась, что рейс перенесут на завтра. Хотя ей было сложно признаться в своем малодушии. Ведь нерешительность и трусость, как она считала раньше, были ей несвойственны.

Но гроза прекратилась так же внезапно, как и началась. Тучи унесло ветром, дождь утих, в лужах засияло солнце. Объявили посадку. Пройдя по коридору, Мария вошла в самолет. Внутри пахло разогретой едой и растворимым кофе. Стюардессы вежливо здоровались и старательно улыбались входящим. Мария заняла свое место у окна и с удовольствием отметила, что соседнее кресло пока что не занято. Глядя на нескончаемый поток заходящих людей, она старалась предположить, сколько в салоне мест. Пока она вела подсчет, в кресло рядом с ней опустилась грузная дама и тут же положила руки на подлокотники. Лицо женщины блестело от испарины. Брезгливо поморщившись, Мария убрала свою руку, чтобы не соприкасаться с влажным локтем женщины.

Она не любила потных людей, как не любила людей запыхавшихся, дышащих ртом, откуда несло разными неприятными запахами. Примерно месяц назад у «Рендж Ровера» забарахлило зажигание, пришлось отогнать его в автосалон, а домой добираться своим ходом. Там было рукой подать, и Мария неожиданно решила проехать остановку троллейбусом, где попала в самую гущу пенсионеров, наевшихся чеснока и лука. Незабываемая поездка. Неужели в бизнес-классе самолета тоже придется терпеть неприятное соседство?

Мария искоса посмотрела на толстуху. Та энергично обмахивалась журналом, вытащенным из кармана переднего кресла. Лучше бы она не делала этого, а просто посидела спокойно, тогда, глядишь, остыла бы скорее.

Мария сверилась с часами и отключила мобильник. Толчея прекратилась, все пассажиры заняли свои места, самолет вздрогнул и мягко тронулся с места. Он неспешно разгонялся по мокрой взлетной полосе, пока не включились основные двигатели. Загудев, самолет дернулся и помчался вперед.

Когда нос самолета поднялся вверх, Мария часто задышала и стиснула пальцами подлокотники. Она сидела, боясь смотреть в окно, пока воздушное судно не приняло горизонтальное положение. Бросив осторожный взгляд в иллюминатор, Мария обнаружила, что они мчатся сквозь густые облака. Несколько раз самолет сильно тряхнуло, прежде чем они оказались над слоем туч.

– Боитесь летать? – спросила соседка, незаметно наблюдавшая за ней.

– Вовсе нет, – отрезала Мария.

– А я вот боюсь. Сколько ни летаю, все никак привыкнуть не могу. Во время взлета молюсь даже. И во время посадки. Как будто, если Богу угодно погубить самолет, то он меня послушает и передумает.

Доверительный тон женщины располагал к общению.

– Мне тоже не по себе, – призналась Мария. – Давно не летала. Странно даже. В машине или поезде совсем не страшно, хотя там аварии гораздо чаще случаются. А самолет…

– Это потому, что высоко, – произнесла соседка, понизив голос. – В машине что?.. Раз – и все. А тут до земли – ого! Пока упадешь…

Возможно, она была права, но слушать подобные откровения Марии вовсе не хотелось. Отвернувшись к окну, она сделала вид, что дремлет. Когда стали разносить обеды, пришлось открыть глаза, но в разговоры с соседкой Мария больше не вступала, отделываясь короткими, не слишком любезными репликами. Это сработало. Толстуха наконец оставила Марию в покое и погрузилась в свои мысли, то втягивая губы внутрь, то вновь вываливая их наружу. Должно быть, подсчитывала, сколько времени будет падать, если откажут двигатели.