Елена Кутузова - Трудный фант, или Жена за проигрыш. Часть 1

– Ирка, Ирка…

Больше никуда она документы не подавала. Устроилась почтальоном, потом продавала бургеры на фудкорте в торговом центре… Список занятий оказался внушительным. И – ни одного на самом деле серьезного. Даже сейчас прозябала в занюханном магазинчике.

– И это мне брать в жены… – протянул Денис. – Ладно, помоем-накрасим и отправим украшать мир. В конце концов, это всего на год.

Он нашел адрес.

Ира переехала. Теперь она жила в старой «хрущевке». Денис передернулся, вспомнив темные подъезды, пахнущие кошками. К счастью, самому в таком доме жить не довелось, и знакомство закончилось на нескольких визитах к приятелям. Значит, Ира теперь живет в этой клетушке, пропахшей ароматами всех квартир разом и бабушками на лавочке возле подъезда.

С другой стороны, именно это может сыграть на руку: задавленная бытом, Ира скорее согласится на брак. Особенно, если предложить ей фиктивный.

***

Вечер. Самый пик торговли – люди забегают в магазин по пути с работы, выскакивают из дома за хлебом и печеньем к чаю. Или за пивом и чипсами, чтобы провести остаток дня перед телевизором.

Ира давно приняла товар и теперь только и успевала заставлять пустеющие холодильники бутылками, а полки – упаковками. Если покупателям казалось, что напитки теплые, мог начаться скандал.

Толкая нагруженную тележку, Ира поглядывала по сторонам. Иногда люди брали мороженое, а потом решали, что не хотят, и оставляли упаковку прямо на полке. Там лакомство благополучно таяло, и платить за него продавцам приходилось из своего кармана. Раз в месяц проводилась ревизия, и горе, если обнаруживалась недостача. Небольшие зарплаты урезались до той поры, пока она не покрывалась полностью.

Но несмотря на неприятности, Ира держалась именно за этот магазин. Во-первых, условия работы здесь походили на человеческие: летом работал кондиционер, зимой – обогреватели. Еще отпускали на больничный. Конечно, его не оплачивали, но можно было спокойно лечиться, не дергаясь, что потеряешь работу.

Впереди мужчина задумался перед полками с минералкой. Ира потянула тележку назад, чтобы освободить узкий проход, и машинально скользнула по покупателю взглядом.

Высокий, подтянутый. Одет со вкусом. Волосы аккуратно уложены, а не торчат в разные стороны, как у большинства мужчин в это время суток. Пальцы. Тонкие, изящные, словно фарфоровые. И… с маникюром. Почему-то именно это поразило её больше всего. Ухоженные, отполированные ногти на мужских руках!

– Ира? Селиверстова?

Голос вернул в реальность. Ира вздрогнула.

Мужчина напротив смотрел прямо на неё. В голубых глазах застыл вопрос. И почему-то они казались такими знакомыми!!

– Денис? – имя само всплыло из глубин памяти.

– Он самый! – мужчина расплылся в улыбке. – А я смотрю – ты, не ты… Тебя и не узнать.

– Тебя тоже.

Встреча обрадовала только на мгновение. Слишком болезненны оказались воспоминания. И слишком большая разница. Рядом с Денисом Ира почувствовала ущербность: несмотря на кажущуюся демократичность одежды, одевался он не с рынка. Опытный взгляд продавца сразу определил качество вещей. Джинсы – фирменные, рубашка идеального кроя, такие не продают в магазинчиках «Все по 500». Стало стыдно.

– Извини. Мне работать надо, – она указала на пустую полку холодильника и выхватила из тележки упаковку.

Двадцать стеклянных бутылок на картонном поддоне. Восемнадцать килограмм. Донести до холодильника, вспороть целлофан…

Денис ловко перехватил ношу:

– Давай помогу. Как ты ту тяжесть таскаешь?

– Работа. Спасибо, дальше я сама…

Она старалась не произносить его имя вслух. Боялась, что это всколыхнет воспоминания о детстве, и жизнь станет совсем невыносимой.

Но Денис не уходил. Стоял и смотрел, как она расставляет бутылки, выкладывает печенье, развешивает на специальных крючках упаковки мармелада и рыбы… Его взгляд как будто сгущал воздух, движения замедлялись, и ходить становилось тяжело, словно под водой.

На смену стыду пришло раздражение. Почему он задерживается? Неужели не понимает, что мешает? Проход между стеллажами узкий, тележка едва проезжает… А надо успеть так много!

– Ира, а ты с кем из наших общаешься? На встречи ходишь?

– Нет.

Света каждый год приглашает. Но… идти слишком стыдно. Почти все одноклассники чего-то добились в жизни, вон, тот же Денис. А она…

– Почему? Мне вот хочется увидеться со всеми, а…

– Денис, прости, мне работать надо.

Ирина потянула опустевшую тележку. Денис посторонился, пропуская.

На складе – высокие, до самого потолка, полки. На верхних – коробки с чипсами и упаковки стеклянных бутылок и банок – они занимают немного места и, несмотря на вес, компактные. Легче снимать.

Правда, для стремянки места на складе не нашлось: даже на полу стоял товар: квас, пиво, минералка. Между пирамидами упаковок оставалось мало места, даже тележку не завезти – приходилось таскать на руках. Запрыгивать по коробкам наверх, осторожно снимать, нести к тележке… И все скорей-скорей, чтобы в торговом зале не успели опустеть полки.

Через час здесь станет просторнее – товар разойдется, будет легче. А пока…

Ира выглянула в зал. Денис ушел. Облегчение накрыло волной, ноги подкосились. Это надо же было столкнуться лоб в лоб!

К счастью, времени на мысли о бывшем однокласснике не оставалось. Нагрузить, привезти, расставить… Поправить сбитый покупателями товар. Разложить мороженое на решетки… Открытый холодильник дышал холодом, остужая разгоряченное лицо.

– Ир, пойдем чаю попьем!

Поток посетителей схлынул. Теперь можно отдышаться. Ира вытащила стаканчик пломбира и показала кассиру. Та записала в тетрадку – пробьет позже, перед тем, как пересчитать выручку.

– Ира, ты идешь?

Кофе «три в одном» вприкуску с мороженым. Редкие часы затишья. Можно передохнуть и привести мысли в порядок.

– Надо завтра соус заказать, и сгущенку. Специи заканчиваются… И яйца. Одна коробка осталась.

Листок с необходимым утром должен лечь на стол товароведу. Ире много раз предлагали эту должность, но она отказывалась: не хотела лишней ответственности.

К вечеру сил совсем не осталось. Ира доползла до подъезда и несколько минут стояла, вдыхая ночной воздух. Дневная жара сменилась прохладой, и торопиться было некуда. Пара мгновений, когда можно просто остановиться и оглядеться вокруг.

Круглый фонарь подсвечивал крону липы изнутри. Темнота сжирала цвет, и листья казались почти черными. Только рядом с белым плафоном слегка отдавало зеленью. А вокруг суетились насекомые: роились мошки, вились комары, ночные бабочки кружились в пируэтах замысловатого танца… Им не было дела до людей.