Клэр Твин - О ком молчала Кит

– Ну как? Ты же девчонка, разбираешься в этом, ей понравится, как думаешь? – Харрис произнёс это на одном дыхании.

Сперва я хотела солгать и сказать, что Саре Бейкер такая безвкусица не нужна, у неё наверняка есть и получше украшения, но смотря на взбудораженный вид Алекса, невозможно лгать. Разбить ему сердце и испортить настроение из-за какого-то браслета и ревности? Глупо с моей стороны. Порой мы теряем людей по своей же глупости. С этим надо как-нибудь бороться.

– Да, очень понравится, – лишь ответила я, все ещё ощущая какой-то неприятный осадок.

Он взял из моих рук коробку и убрал её на рядом стоящий кофейный столик.

– А ты что даришь?

Тут я грустно рассмеялась.

– Она меня не пригласила. Думаешь, ей стоит что-то дарить?

– Не пригласила? – не поверил мне Алекс. – Почему?

Ох, ну, наверное, потому, что я необщительная и ненавижу выскочек, вроде неё.

– Не сошлись мнениями…

Алекс улыбнулся краешком рта и взял меня за руку. В это мгновение я ощутила прилив уверенности и румянца на щеках. Боже, эти нежные руки были для меня чем-то столь дорогим и драгоценным, что дайте мне только волю, я бы не отпускала их никогда. Сердце забилось неимоверно быстро, отчего казалось, что трясётся даже дом. Как же нечестно! Любить гораздо больнее того, кто считается твоим другом, ибо этот человек все время рядом и тебе приходится молчать о своих чувствах к нему.

– Кит, она плохо тебя знает. Ты же просто замечательная! Тебе стоит только улыбнуться, как все становится лучше! – улыбается Ал.

Эти слова я позже запишу в свой блокнот, где хранятся все комплименты, посвящённые мне от ЛЧ. Я чувствую как таю, словно мороженое в жаркую погоду. Если бы я только бы знала о его чувствах ко мне, если бы только он полюбил меня не как друга… И в эту минуту я решила узнать у Алекса то, что меня тревожит уже минут пять.

– Ал, скажи честно, ты втюрился в Сару Бейкер? – голос был уверенней, чем его обладатель. Парень резко убирает свою руку с моей ладони и складывает гримасу. Я в недоумении.

– Что-о?! Да ты спятила! Нет, конечно, нет! Она же стерва!

– Я думала мальчикам нравятся стервы… – убираю за ухо прядь волос.

– Господи, Кит, ты нанюхалась моющим средством в школе? Единственное, что мне в ней нравится, так это её бюст, – смеётся Алекс, и я пнула его ногой прямо в солнечное сплетение. Тот скрючился, но все ещё продолжал улыбаться.

– Понабрался идиотизма у Колина Финча? Извращенец! – подхватила я смех друга.

– Он, между прочим, неплохой парень. Просто болтает лишь о девчонках.

– А тебе это типа невыгодно? – с хитрой улыбкой посмотрела я на лицо Алекса. Тот покраснел и отвёл глаза в сторону. Начинаю дико хохотать. Харрис принялся пинать меня своими стройными, как у топ-моделей ногами, а я в свою очередь отвечаю ему тем же. Моя левая нога выскальзывает и врезается прямо в нос брюнета. Тот вскрикнул, но мужественно продолжал бой. Его руки хватают мою ногу и начинают щекотать стопу, я, в свою очередь, разрываюсь от смеха. Из соседней комнаты миссис Харрис просит нас быть потише, но мы не можем остановиться. Все тело покрылось мурашками. Кажется, ещё чуть-чуть и я заплачу.

– Алекс… пожалуйста… я сейчас умру… – хохочу во всю я, но приятель продолжает издеваться. – Стоп! Хватит! Ты победил меня! Победил!!!

И руки Харриса отпускают мою онемевшую от щекотки ногу. Я все ещё смеюсь. Алекс довольно улыбается, как положено победителю, и достаёт непонятно откуда пульт. Перевожу дыхание, прокручивая в голове все происходящее.

– Я хочу, чтобы мы с тобой всегда были лучшими друзьями, – говорит он с отдышкой.

– И я тоже… – отвечаю я, но думаю совсем иначе.

Просто друзьями… Нет, мне этого недостаточно.

* * *

Когда я завернула за угол, то сразу почувствовала запах гари, витавший в воздухе. Словно кто-то поджарил хвост кота. Прохожу мимо двухэтажного дома с пальмами во дворе. Затем ещё один дом лимонного цвета, потом еще один и ещё. Вокруг множество домиков и желтоватые деревья, которые скидывают себя старую «одёжку». По бульвару гуляют люди, а на крыльце одного из домов сидит группа парней, обсуждая, судя по всему, какую-то игру, ибо один из них громко указывает на мяч в своих руках. Подул тёплый осенний ветер, который принялся щекотать мне лицо. Из облаков выглянуло солнце. Оно светило словно только для меня. В такие моменты мне кажется, будто я особенная, точно была рождена для чего-то важного. Вы никогда не думали об этом? Знаете, в четвёртом классе, когда у меня было много друзей, я решила стать герлскаутом. Бабушка называла меня феей, родители маленькой помощницей, а друзья добрячкой. Мне казалось, что я рождена быть герлскаутом. Однако детские мечты разбились о суровую правду, когда эти девушки в милых оранжевых униформах сказали мне, что я похожа на пугало. Как так возможно? Эти девочки собирали команду, смотря не на качества человека, а на внешность. Из-за того, что я носила очки и скобы, никто не захотел меня принимать в герлскауты. И после этого началось… Прощайте добрые мечты! Привет необщительность и комплексы. Мама часто пыталась меня успокоить, говоря какая я у них с отцом красавица. Но это была родительская ложь. Я и до сих пор живу с комплексами. Правда от скоб я давно избавилась, но вот очки… От этой дилеммы мне не убежать, пока не стукнет двадцать лет. Придётся терпеливо дожидаться судьбоносного дня.

Я прошла мимо старенького дома мисс Крисберг – кошатницы, у которой умер муж десять лет назад, а дети просто бездушные сволочи, ибо бросили мать в одиночестве. Зато у неё есть я и все остальные соседи. Мы бабушку очень любим и считаем её близким человеком. На Рождество мисс Крисберг не сидит одна; она либо с нами, либо празднует в доме Уэлсенов. В общем, за ней есть кому позаботиться.

Заворачиваю налево и прохожу по узенькой каменной дорожке к своему крыльцу одноэтажного дома. Судя по тому, что на желтоватом газоне валяются пыльные коробки, стоит ржавый велосипед и кресло, мама, наконец, решил устроить генеральную уборку. А ещё это значит, что она побывала в моей комнате. От этой мысли я бегом направляюсь к открытой двери и забегаю в дом. Первое, что я почувствовала – запах лаванды. Я будто нахожусь в горах, на цветочной поляне… Прихожая была пуста. Вся обувь выставлена на улицу, комод блестел чистотой, вешалки опустели. Где вся верхняя одежда и шляпы? Неаккуратно снимаю с ног потрепанные кеды и забегаю в гостиную. Следующее, что было видно: мама вытирает мокрой тряпкой светлый паркет и напевает под нос какую-то мелодию. Она изредка смачивает серую тряпку в ведре с моющим средством и вновь начинает скользить по паркету. Вижу наш ковёр. Женщина закрутила его в трубочку и бросила на кожаный диван. Горшки с цветами стоят на журнальном столике, который расположен около окна, когда раньше был напротив дивана. Спустя время, мама замечает меня и безмятежно улыбается, поправляя на голове красную бандану, которую она надевает всегда во время уборки.