Майя Максимова - Время дождей

И тут входит Поль. В одиночестве.

– Боже…

Бежать просто некуда. Я перед ним.

Миг замешательства.

Радость?

– Ну, что же… Вот мы и встретились. Правда, Марин?

Я робко киваю и, пытаясь прикрыться блузкой, ищу объяснение чрезмерным познаниям Поля. Безрезультатно. Порывшись в промокшей памяти, я убеждаюсь, что не называлась ему по имени.

– Марина? – я в шоке, – откуда Вы знаете?

– Случайно подслушал. Бывает. Простите.

– В кафе?

– Разумеется. Вы… Не серчайте. Так получилось… Прошу, не молчите.

Но я словно в ступоре.

– Боже, Марина… Вам плохо?

– Да нет. Все в порядке. Хотя… Сейчас придет Марк.

– Ваш приятель?

– Вестимо.

– Что ж. Понимаю… Ну, ладно. Пока.

Он разворачивается и быстро уходит прочь, словно напуган обещанным появлением Марка. Я недовольна. Мне нужен другой сценарий, но строчка написана – мы остаемся порознь.

Народ прибывает. На меня начинают смотреть, и, сдавшись смущению, я вновь одеваю блузку. Становится холодно. Тело пленяет дрожь, и я молю Бога о скором свидании с мужем.

Марк не торопится. Лишь через десять минут его силуэт возникает как призрак у входа. Он улыбается.

– Дьявол!

В руках Марка зонт. Откуда он взялся?

Предатель!

Мне больно и плохо.

Но я не из нытиков. Справившись с первым волнением, я остываю. И вновь превращаюсь в актрису. Прячу эмоции, делаю вид, что зеваю, и выдаю:

– Ты не очень-то вовремя, милый.

Марк все понимает. Он смотрит с тоской на табло и, как и я, поддается влиянию злости.

– Уродство…

– Расслабься. Теперь нам уже все равно. Придется смириться.

– Смириться? Но это же скотство!

Он так взбешен, что, похоже, забыл о Поле и тех ощущениях, что испытывал минутой ранее. Мне это на руку. Вместо глупых семейных ссор нас ждет расстройство. Как минимум до понедельника.

Я робко шепчу:

– Успокойся. Все в норме.

Он грустно смеется:

– Ты думаешь?

– Нет. Однако…

– Марина, прости. Я не в форме. Давай без участия.

– Ладно.

В ответ Марк машет рукой, добавляя:

– По сути, теряем лишь ужин.

– А этого мало?

Рискованный шаг, но что будет, то будет. Не хочет участия?

Как все достало…

Не буду обманывать – я по-прежнему обожаю мужа, однако порой мои чувства съедают эмоции. Я слишком придирчива, а Марк из когорты людей, кто гнет свою линию, не замечая последствий.

Но не сегодня.

Реакции нет. Я удивляюсь:

– Милый, ты что?

Он объясняет:

– Проспали обед. Подумаешь, ужин…

Немое кино.

Марк явно расстроен, и все же в его поведении скользит нечто странное, не из повадок супруга. Какое-то отчаяние.

Я прижимаюсь к нему и соглашаюсь:

– Ты прав. Оторвемся в Монако.

Мир восстановлен. Довольная этим исходом я тихо мурлыкаю. Время заканчивать с ролью. Но что-то мешает…

Признание кажется диким и… беспощадным.

Я очарована Полем.

Влюбиться в другого через несколько дней после свадьбы – дело нехитрое, но требующее определенной наглости. Такое случается. Как-то одна из подруг сбежала от мужа, едва они вышли из ЗАГСа.

Но это подруга.

А я постоянна. Мы вместе с Марком уже восемь лет. Многим подобное кажется странным. Признаюсь, мне тоже. Хотя не секрет – бывают союзы значительно крепче. Нормальное дело. Семья есть семья. Но трудно и скучно в наш век аморальный так долго держаться…

Вернее, нельзя.

И если вчера данное утверждение выглядело сомнительным, здесь и сейчас я подписываюсь под каждым словом. Реальность изменчива. Достаточно мимолетной встречи, чтобы разрушить свое собственное представление о мире.

И вот она – встреча…

При мысли о Поле я задыхаюсь. В душе – перегрузка.

Время пришло.

Мы садимся на поезд. Казалось бы, счастье… Однако мне грустно. Что-то сломалось. При взгляде на Марка я понимаю – случился коллапс. Вся наша любовь в одночасье насмарку…

Сказать ему правду?

Нет, не сейчас.

Я делаю вид, что задумалась о какой-то мелочи, и, как обычно, устраиваюсь поближе к окошку. В вагоне безлюдно. Наверно, поездки в Париж не входят в пристрастия слишком капризных голландцев.

Марк падает рядом:

– Еще минут десять. Дождь вроде стихает. Не хочешь вина?

Я напрягаюсь. Ерзаю в кресле.

– Пожалуй, не стоит.

А в сердце – зима.

Как так случилось? Какое-то мгновенье – и чувства пропали. Фантастика? Да.

– Ты сердишься?

– Нет. Просто нет настроения.

Марк тяжко вздыхает:

– Из-за дождя?

– Я уже высохла. Дело не в этом… – в горле першит.

Он настойчив:

– А в чем?

– Ты точно уверен, что хочешь ответа?

Длинная пауза. Марк… удивлен.

– Хочу, – говорит он спустя секунд десять.

– Что ж, – я киваю, – тогда получай. Скажи, сколько лет мы с тобой уже вместе?

Он что-то считает.

– Лет восемь.

– И… Ай!

Я нервно вздрагиваю, словно укушенная невидимым насекомым, и тут же краснею – в вагон входит подруга Поля. А следом он сам… Я ловлю его грустный взгляд, и мир застывает… Я чувствую запах мгновенья.

– Марина? – для Марка все выглядит прежним. Он смотрит в окно…

– Все окей. Извини. Я… Я не знаю…

Убить в нем надежду? Достаточно слова…

Марк сердится:

– И?

– Я просто подумала… Наше знакомство… Оно не по правилам.

– Хм. Почему?

– Додумайся сам. Восемь лет, и экспромтом вступление в брак.

– Ничего не пойму. Нельзя ли попроще?

– Попроще? Охотно. Ответь откровенно – ты веришь в любовь?

Марк в замешательстве.

– Верю.

– А может, все это иллюзия?

Бью точно в бровь.

Обычный вопрос, который мы обсуждаем едва ли не каждый день, звучит откровением, повергающим его в уныние. Он что-то чувствует… Однако мои слова немного расплывчаты, чтобы найти в них истину.

– Марина… К чему это?

– Так, к разговору. Ответишь?

– Навряд ли.

– Не хочешь – не надо.

Я умолкаю.

Он смотрит с укором.

– Ты слишком жестока.

– Возможно.

А рядом…

Рядом творится самое главное на тот момент действие, ибо Поль с девушкой садятся у нас за спиной. Марк их не видит. Он погружен в свои мысли, наивно надеясь найти для себя оправдание. Мне его жаль. Он настолько уверен в нас, что даже не думает, что я могу разлюбить.

Какая же подлость…

Я закрываю глаза. Мне хочется плакать. Но этому нынче не быть.

Поезд чуть вздрагивает, и окутанная полумраком платформа приходит в движение, ускользая куда-то в вечность. Прощай, Амстердам! Я любила тебя десять лет, однако не знаю, смогу ли вернуться обратно.

Все слишком сложно.

Дурацкие чувства. И что теперь делать? Играть свою роль? Да, я сумею. Но это искусство потребует жертвы.

Сомнение. Боль.

Последний раз я испытывала нечто подобное лет десять назад, расставаясь с институтской любовью. Но мы были молоды, и тот неизбежный разрыв казался прелюдией к увлекательнейшему спектаклю.