Майя Максимова - Время дождей

Возможен реванш.

Нет, мести не будет. Но будут сомнения, терзания души и другая фигня, которая запросто съест настроение от корки до корки…

Приплыли.

Меня теперь не спасут даже сто покаяний. Я грешница. С этим придется мириться. И просто терпеть. Сквозь года, расстояния…

Да что со мной? Боже! Пойти утопиться?

Ответом не пахнет. А поезд все мчится. Париж уже близко. И там…

Эта жизнь – ничто без любви, без ошибок, без риска.

Поэтому…

Разум, пожалуйста, вернись!

Поездка вдвоем подразумевает общение со спутником, которое, в общем-то, и формирует впечатление от путешествия. Ни больше, ни меньше. Иначе к чему вам дуэт, когда вы свободно способны исполнить и соло?

Сейчас я за соло. Но нас, увы, двое. И каждый фальшивит.

Отстойный концерт.

Уже минут двадцать мы в центре покоя и ждем похвалы, а оваций все нет.

И вряд ли проклюнутся.

Марк в полудреме. Единственный способ сбежать от всего. Я тоже уснула бы, но в эту кому мой разум не тянет. А кроме того у нас за спиной постоянные звуки. Поль и племянница спать не хотят.

Завидую.

Дьявол!

Я сдохну от скуки спустя минут десять. Нет, раньше…

Опять во мне пробуждается страсть к объяснению всего, что случилось. Но логики нет. Одни лишь эмоции, страхи, сомнения… И я в центре хаоса.

Это не бред?

Не бред, а реальность. Я шарю глазами по горизонту. Вокруг – только тучи. Они уже здесь. Они мчатся за нами, как за добычей…

Хотя это лучше, чем яркое солнце на фоне развода. Или чем штиль в жаркий день среди моря…

– Билеты, пожалуйста.

Сквозь мглу небосвода я что-то вижу…

Ах, да. Контролера.

Не лучший момент, чтобы рыться в портфеле Марка, но я наклоняюсь и вытаскиваю оттуда билеты.

– Ваш муж? – контролер награждает меня улыбкой, и я, сдержав дерзость, мычу ему что-то в ответ.

– Желаю удачи, – он идет дальше, – ваши билеты…

Секунда затмения.

– Супруга?

– Племянница.

Облако фальши врывается в поезд…

Я в трансе.

Прозрение.

Все слишком просто, чтобы выглядеть абсолютной правдой, и капля сомнения превращается почти что-то в уверенность. Эта девчонка… Она не племянница Поля, как бы отчаянно он ни втирал мне обратное.

А кто же?

Жена? На жену не похожа.

Любовница? Вряд ли.

Тогда, может быть, случайная встречная? Глупость.

О, Боже! Добраться до правды – Ла-Манш переплыть.

Я оборачиваюсь. Контролер уже далеко, а Поль и «племянница» что-то рисуют в блокноте. Какая идиллия! Я даю им пару секунд и без сомнений называю его по имени.

Он удивляется, но отвечает:

– Ты что-то хочешь?

– Выйдем.

– Ну, ладно. Ирма, я скоро…

«Племянница» в шоке.

Мне б извиниться, однако я рада

Рада настолько, что перепрыгиваю через спящего мужа и чуть ли не пулей несусь по направлению к тамбуру. Поль движется следом. Он никуда не спешит, но я ощущаю – в нем тоже живет нетерпение.

И вот мы одни. Я встаю возле стенки и резко бросаю:

– Так кто же она?

– Племянница.

– Врешь.

Я сжимаю коленки и напрягаюсь. Я вся как струна.

Он ухмыляется:

– Что ж. Угадала. Все не так просто…

Я падаю в бездну. Теперь даже правды покажется мало. Нужны извинения…

Нет. Бесполезно.

Поль даже не думает делать такое. Он говорит:

– Понимаешь ли, мы… Мы с ней друзья.

Понимать его стоя, становится трудно. Меня тянет вниз.

Я не противлюсь невыносимому в этот момент притяжению, сажусь прямо на пол и обхватываю руками колени.

Поль потрясен.

– Что такое, Марина?

– Все в норме. Давай, продолжай свой рассказ. Ее зовут Ирма?

Дурацкое имя.

Я… Я ревную?

Нет. Не сейчас.

Ревность не к месту. Мы знакомы всего ничего, чтобы вот так демонстрировать ему свою слабость. Но чувства сильнее. Они глушат позывы разума, и чтобы успокоиться я закрываю лицо руками.

Поль ждет, а потом соглашается:

– Ирма. Она из Прибалтики. Ей двадцать лет. Там у нее есть какая-то фирма. Продажа косметики…

Господи, нет!

– А мне показалось, что ей лет пятнадцать… – я чуть не плачу, – выходит, она все же любовница?

Поль озадачен.

– Странное дело. С чего ты взяла?

– А что еще может держать вас так вместе? Узы родства? Ты их сам отрицаешь.

Он загнан в тупик, и теперь дело чести сказать все как есть. Без купюр.

– Понимаешь… Ирма вообще-то любовница Эммы. Так получилось…

Я в легком смятении. Вот так сюрприз.

– Продолжать?

Моя смелость въедается в пол.

– Нет, не надо.

Волнение меня покидает. Становится грустно. Я вдруг понимаю, что Поль как и я – всего лишь обычный служитель искусства по имени жизнь. И болеть им нельзя. Мы вместе стоим посреди голой сцены, и нам рукоплещет восторженный зал…

– Ты сердишься?

– Нет, – я вздыхаю, – проблема в другом измерении.

– Я так и знал. Ты думала, я искуситель со стажем, уже покоривший немало сердец. А вышло иначе. По-честному скажем, я неудачник… Пустышка…

Конец?

Я молчу. Сознание витает в воздухе, а тело мякнет, как сгусток живой материи. Ни больше, ни меньше…

Поль продолжает:

– Правда открыта. Мне можно уйти?

Все словно в тумане.

– Как хочешь. Не знаю…

Я просто раздавлена.

– Ладно. Прости.

Он медленно пятится, хватает руками дверь и как-то неловко просачивается внутрь вагона. Миг – и все кончено. Я сижу на полу одна, а за окном начинается новый ливень.

Париж, Амстердам…

Все случилось так быстро. Падение, взлет и опять пустота. Я строила жизнь, а теперь снова чисто на планах грядущего…

Вспышка.

Гроза.

Поезд чуть вздрагивает, и по нервному стучанию колес я понимаю – мы резко теряем скорость. В вагоне волнение. Слышится чей-то крик, а следом за ним – приглушенный совет контролера.

А мне все равно. Ну и пусть за окном непогода. Какой теперь смысл спешить на свидание с Парижем? Да никакого. И эти капризы природы – лишь декорации…

Поезд все тише и тише. А дождь все сильней. Барабаня как монстр по крыше, он отражается жалобным эхом в душе. И кроме меня его вряд ли кто-либо услышит.

Да и не нужно.

Мне не с кем делиться уже.

Еще одна вспышка, и поезд встает средь равнины. Отсюда до цели почти половина пути. Я усмехаюсь:

– Приплыли.

Тревога жжет спину. Что будет дальше? Чего ожидать от судьбы?

Ответ моментален. Снова открывается дверь, и в тамбур влетает растрепанная до неприличия Ирма.

– Мы здесь подохнем! – возбужденно восклицает она и, обессилев, садится у стенки напротив.

Секунда молчания.

– Боже, что с Вами? – я в замешательстве, – вас кто-то бил?

– Нет. Это нервы…

Круги под глазами, мятая блузка…

– Простите, а Вы чего-то боитесь?

Она отвечает:

– Боюсь. Безысходности.

– Здесь и сейчас?

– Вы угадали. Со мной так бывает, когда все вокруг восстает против нас.