Людмила Евсюкова - Я выбираю тебя. Книга первая

Парень затаил обиду на нее. В ней красота дополняла ум и порядочность. Из всей семьи именно она выделялась умом, желанием учиться и собственным мнением.

Васька не раз пытался сблизиться с нею, избивал всех ребят, кто хоть раз оказывался ближе к ней, чем он считал допустимым. И по – пьяни он теперь решил: раз по согласию он не такой, то возьмет ее силой. Она будет только его и ничья больше. Давно пора понять, что прав тот, у кого сила. А сила на его стороне. Его самолюбие бунтовало, требовало удовлетворения. Она всего лишь игрушка для мужчин.

Когда в нем закипала низменная похоть к женщине, никакой разум не мог остановить его. Он оправдывал свои мысли и действия, отодвинув рассудок куда-то вглубь себя.

Одноклассница Люба потом рассказала подробности этого ужаса, осуждая отказ Нади:

– Васька ударил ее из-за угла деревяшкой по голове. Она потеряла сознание. Он затащил ее в сарай над железнодорожными путями.

Пока та была в бессознательном состоянии, разорвал на ней платье и опрокинул навзничь на земляной пол. При этом, на всякий случай, он зажал пальцами одной руки ее горло. Руки заламывать ей он не стал. Они и так безвольно висели вдоль ее тела.

– И ты считаешь, он имел на это право? Кто давал ему его? Надя отказала. Значит, он не в ее вкусе, – возражала я.

– В любви все способы хороши. Она не понимает своего счастья. Главное здесь – чувства мужчин, а мы должны только разрешать им себя любить.

– Чушь какая-то!

– Оля, не мешай! Пусть рассказывает! Что дальше-то было? – слышались возгласы

любопытных.

– Так вот дальше… Когда он потянулся к нижнему белью Нади, та вдруг пришла в себя. Ужас происходящего до такой степени испугал ее, что мозг молниеносно заставил ее бороться. Она сопротивлялась из всех сил, поцарапала брату лицо и руки. Он ведь звал ее замуж. Чего ерепенилась? Ничего бы этого не было. И теперь вот отбивалась и кричала, несмотря на угрозы быть задушенной:

– Как тебе не стыдно? Неужели тебе все равно, что ненавижу тебя? Каждое твое движение ненавижу! – Ее обидные слова только подзадоривали взбешенного Ваську:

– Плебей! Грязный насильник! Отпусти, иначе снова окажешься в тюрьме!

– Молчи, паскуда. Я и только я буду твоим хозяином.– Ничто не трогало Васькино сердце. Он сильно желал ее. При этом бил ее и швырял, ударяя головой о стену, пока не получил желаемое. Нечеловеческий вопль вырвался из ее напряженного горла. А он трусливо зажимал поочередно своими грязными руками то рот жертвы, то горло:

– Заткнись, я и один, как видишь, с тобой справился. Я получил свое. Не помогли тебе ни гордость, ни ум. Я – твой хозяин. А ты – моя жертва. Теперь хоть вой, хоть, плачь, ты моя. Заткни теперь в одно место свои несбыточные мечты о другом! Я и только я – твой навеки! Где же твой любимый? Почему тебя не спасает?

Он лез к ней целоваться и тряс тело до тех пор, пока не обессилел. Наконец, алкоголь свалил его. Он кулем упал на пол. Надя забилась в угол, натянув на себя обрывки одежды. При этом слушала его омерзительный храп. Она не знала, как теперь будет жить. Мечты о прекрасном будущем с любимым человеком прервались в этот страшный вечер.

– Тварь! Жаль, меня не было рядом с ними. Я бы ему – гаду – показала желание… надолго бы он забыл о нем. Где ты тут видишь чувства? Кто любит, никогда не поднимет на любимую руку. А твой братец просто эгоист и садист в одном лице.

Потом я встретилась с Сергеем:

– Я услышал плач, даже вой, вопли из сарая, когда шел домой.

Решил, надо узнать, что случилось. Заглянул туда. Надя с огромными глазами на лице, в слезах и крови, забилась в угол. Вся дрожит и воет, как голодный волк на опушке. А этот поддонок распластался по земле с улыбкой на лице. Я помог сестре встать, несколько раз пнул его изо всей силы в бок. Он даже не шелохнулся. Довел Надю до дома, стараясь избегать встречи со знакомыми. Платье на ней разорвано, лохмотья, грязные и окровавленные, висят по сторонам.

– Пап, такое дело…

– Что-то случилось? – Не оборачиваясь, спросил отец. Он в гараже строгал дощечку для книжной полочки.

– Случилось непоправимое. Я Надю в сарае нашел…

Отец бросил работу. На лице его заходили желваки:

– Что с ней? Она жива?

– Жива-то, жива! Но Васька надругался над ней!

– Где моя доченька? Моя гордость и отрада!

– Да в комнате она. Сидит, молчит, только воет страшно.

– Убью гада! Где он?

Мы отправились в злополучный сарай за насильником. Теперь уже вместе с отцом мы тормошили и пинали его. Он только мычал и беспорядочно отмахивался руками. Пытались поднять его, но тот опять сваливался назад. Тогда я отправился на станцию за его матерью.

Узнав о случившемся, его мать взмолилась, упав на колени:

– Ради Бога, не подавайте заявление в милицию. Он ведь и так травмированный. Я воспитывала детей одна. Из-за нехватки денег детдом был много лет его крышей над головой. Обещаю вам: я заставлю его жениться на Надежде. Тем более, что она ему нравится.

– О какой женитьбе может быть речь? Моя дочь терпеть его не может!

– Здесь разговор разве о любви идет? Женитьба избавит вас от позора, а моего сына от тюрьмы. Это ведь выход.

– Ну, не знаю. Это решать не нам.

– Кроме того, я насобирала небольшую сумму. Заберите эти накопления. Вам на небольшую хатку хватит. И уезжайте от позора подальше.

Никого не волновало в это время мнение. Нади. Легко сказать, жениться. Может, ему и безразлично, на ком жениться. А Наде было противно на него даже смотреть. Она ведь мечтала любить и быть любимой. А получалось, будет жить против своей воли с ненавистным человеком.

Такой дальнейшей жизни она даже в страшных снах не представляла, считая, что могла бы получить от жизни большего: жарких объятий с любимым человеком, долгожданных детей и безмерного счастья.

Несколько дней она не показывалась в институте. Она просто сидела на кровати, поджав под себя колени. И тупо смотрела в угол стены, что была перед нею.

Дома постоянно пилила мать:

– Ни о какой любви даже не мечтай!? Лучше подумай о позоре, каким покрыта сейчас наша семья. Стыдно даже нос показать на улицу. Каждый пальцем тычет в нашу сторону. Надо срочно менять место жительства. А денег-то нет.

Серега вступался за сестру:

– О каком позоре идет речь, мама? Разве Надя кого-то убила или изнасиловала? Пусть стыдится семья Васьки, взрастившая подонка!

– Молчи! Ты мал еще, ничего не понимаешь! У меня, кроме нее, еще шестеро детей. Чего они могут ждать в будущем при такой репутации семьи?

Надина мать решила пожертвовать счастьем дочери ради дальнейшего благополучия семьи:

– Не смей перечить! – Возмущалась она на ее протест. – Подумай о нас! Мы можем купить жилье для семьи!

В один из дней на пороге квартиры появилась институтский куратор Нади.