Оксана Ортиц - Брак с психопатом. Как выбраться из ямы и снова начать жить

– А зачем?

То, что я считала шуткой, было для него уже решённым вопросом – мы обязательно поженимся и даже очень скоро!

В моём понимании это была наглость, и я почувствовала внутри себя протест и гнев – он строил планы, даже не спросив моего мнения! Да мы же с ним почти не знакомы! Он что, с ума сошёл?

Я и не заметила, как начала ускорять шаг – движение всегда успокаивало меня, помогая привести мысли в порядок. Но не на этот раз.

Я уже почти бегом неслась по лесу и он еле успевал за мной, перепрыгивая через канавы и сухие ветки. В какой-то момент, совсем запыхавшись, я круто затормозила и обернулась к нему:

– Гюнтер, мне бы хотелось, чтобы ты понял…

Он был весь потный, с паутиной в волосах, и я поневоле рассмеялась.

Подбежав ко мне, он вдруг схватил меня за руку и больно сдавил её:

– Не смей, – прошипел он, – не смей делать из меня посмешище!

Мне захотелось расплакаться – он совсем не понял меня, причинил мне боль и напугал этим своим шипением… и бешенством в глазах.

Я знала уже, что говорить с ним сейчас – бесполезно.

Мы молча пошли обратно.

После семинара он отвёз меня в город, в котором я живу, всю дорогу крепко держа меня за руку и путано извиняясь за то, что напугал меня тогда в лесу… А потом долго-долго целовал меня в подъезде, прежде чем уехать домой.

Стоя перед зеркалом в ванной комнате и разглядывая свои странные, будто пьяные, глаза, я как-то глупо улыбнулась и сказала своему отражению:

– Ну и что ж тут такого?

Не знаю, что я в тот момент имела в виду…

Что ж тут такого, что человек хочет жениться на мне?

Или – что я его совсем не знаю?

Что он может быть страшным в гневе? (я чувствовала это).

Или что меня так безумно влечёт к нему мощная, таинственная и необъяснимая сила?

Моё второе я, разумное и рассудительное, слабым голоском взывало ко мне из глубин моей души (куда я его загнала, чтобы не мешало):

– ТЫ СОШЛА С УМА!.. Он же тебе совсем не нравится, он раздражает тебя. Он грубый и наглый, не интересуется тобой как личностью, умеет говорить только о себе… ОПОМНИСЬ, моя хорошая, ведь внутри себя ты знаешь, что он бабник, что он мутный… Отключи свои гормоны и приди в себя!

Но вспоминались наши поцелуи в подъезде (он не захотел войти в квартиру, потому что дома был мой 16-летний сын), его нежность и страстная ненасытность…

Счастливая и какая-то невесомая, я упала в кровать, раскинув руки как крылья.

В сознании замелькали обрывки мыслей: «12 лет живу одна… Друзей полно, а любимого нет… Сын уже почти взрослый… Надоело быть одной, надоело!.. Мне уже 45 лет!.. В 45 – баба ягодка опять. Хочу быть любимой!.. Баста!..»

Вскоре мои мысли начали путаться, как-то спотыкаясь друг о друга, и я поняла, что погружаюсь в сон…

Откуда-то из небытия на меня взглянули голубые глаза – они были так близко, что я с лёгкостью могла рассмотреть плавающие в них льдинки.

Чьи же это глаза?

Такие красивые… И холодные…

Я где-то их уже видела…

С ужасом я вдруг поняла – это волк! И он пристально смотрит на меня.

У меня перехватило дыхание… А волк уже нависал надо мной чёрной тенью.

И я видела – мне нет теперь спасения!

«Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ», – произнёс волк голосом Гюнтера.

Во многих книгах психопатов называют хищниками, которые используют шарм, манипуляцию и запугивание, чтобы контролировать свою жертву и удовлетворять свои собственные эгоистичные желания.

А так как у них нет ни совести, ни сочувствия, они просто берут себе то, что им нравится, ни секунды не заботясь о мнении других людей.

Они нарушают этим социальные нормы, разрушают надежды тех, кто им доверился, и всё это – не испытывая ни малейшего стыда.

Так почему же эмоциональный человек порой так легко попадает в лапы психопата с холодным сердцем? Почему он не в состоянии вовремя разглядеть его социальную недостаточность?

Исследователи утверждают, что психопат обладает утончённой способностью обводить свою жертву вокруг пальца.

Он знает все кнопки, которые ему нужно нажать, чтобы потенциальная жертва не спаслась бегством и чтобы вовремя ликвидировать её сопротивление.

Итак, мы начали с ним встречаться.

И вся моя жизнь изменилась в один миг!

Не успела я и глазом моргнуть, как стала жить на два дома в двух не совсем соседних городах. Гюнтер был свободным предпринимателем в области компьютерной техники, у него постоянно толпились клиенты, и ему некогда было ездить ко мне.

Я же была медсестрой, работала по сменам и жила со своим сыном в маленькой уютной квартирке в центре города. Вокзал был рядом, и Гюнтеру удалось убедить меня, что мне гораздо легче ездить к нему, чем ему – ко мне.

Я приняла это почему-то как факт, не пытаясь оспорить или предложить другой вариант.

Да, я начала мотаться в его деревню во все мои свободные от работы дни и на всех возможных поездах. Времени на сына (как, впрочем, и на всё другое, что было важным в моей жизни) просто не оставалось, но Гюнтер очень убедительно доказал мне, что Андрюша уже в том возрасте (16 лет), когда родители только действуют на нервы и раздражают.

А значит – он не сильно во мне и нуждается.

«Зато во мне очень нуждается Гюнтер», – говорила я себе и разрывалась между двумя городами, уставая на работе как собака, недосыпая и вскакивая в очередной поезд почти на ходу – потому что мне хронически ни на что не хватало времени. А вскоре не стало хватать и сил.

Наши отношения с ним складывались неровно: ссоры и непонимание уступали место страстному влечению, но и здесь меня подстерегали неприятные открытия!

К сожалению, Гюнтер не был тем, кого принято называть великолепным любовником. Он ничего не знал и не хотел знать о нежности и любовной прелюдии. Ему важен был сам акт, действие и сознание выполненного долга.

Я не могла понять – почему после утоления любовного голода я часто чувствовала себя опустошённой и использованной? Почему на вопросы подруг: «Ну как?» я отвечала: «Да так…» и спешила заговорить на другую тему?

И всё же было в нём очень много положительных качеств, которые заставляли меня закрывать глаза на его недостатки.

Например, он был такой деятельный и неутомимый! Жадный до развлечений и смен обстановки.

Решения он принимал быстро и не колеблясь, чем очень отличался от меня – ведь я такая осторожная, и по сто раз всё взвешиваю и обдумываю.

С ним же всегда было весело и интересно – как на американских горках!

И у меня часто дух захватывало от смены декораций наших встреч и… смен его настроения.

Нет, он больше не шипел на меня в приступе злости. Просто глаза его начинали менять свой цвет – они становились прозрачно-голубыми и холодными как лёд.