Тамара Карсавина - Эмансипантки

На этом мы разошлись. Я оглянулась ей вслед и подумала, что у Лены и ноги красивые и даже бесформенная кофта не портит её изящную фигуру.

– Дорогие дети! Хочу вам сообщить, что завтра вы едете в пионерский лагерь в Солнечное.

– А мы не хотим, – дружно заорали мои архаровцы

– Что я там буду делать, – заныл Сашка. – Я никого там не знаю.

– Ну так узнаешь.

– А что брать с собой? – спрашивает Алена.

Она знает меня, если уже объявлена поездка, то она состоится, хоть бы «падали пеньки», как говорит наш папа.

– Давай сделаем так. Ты собираешь вещи, которые считаешь нужными, зовешь меня и мы обсуждаем, что брать, а чего не брать.

– Хере, – соглашается дочка и быстренько исчезает в своей комнате.

Сашка носится по квартире и сбивает спокойный ритм наших сборов.

– Слушай, пойди погуляй во двор, я видела мальчишки играют в футбол. Только прошу тебя не лезь в лужи или ещë куда- нибудь. А то в прошлый раз приходила мать Артёма и жаловалась, что ты его уговорил залезть в бочку и он пришел домой весь в краске.

– Никто его не уговаривал. Я залез в бочку, в засаду, а он полез за мной, —сообщает Сашка, и быстренько намылевается на улицу, только двери хлопнули.

Было слышно, как заработал лифт. Сашка любит наш двор и охотно мотается с мальчишками в футбол, а зимой в хоккей. Артём его дружок со второго этажа. Они даже чем-то похожи. Но, когда они вместе, то верховодит Сашка. Вот и с этой бочкой. Рабочие что-то красили во дворе суриком, да так и оставили бочку в месте, которое обычно используют мальчишки для своей игры в войнушку. Ничего умнеё, чем спрятаться в бочку, вернеё в засаду, Сашке не пришло в голову. Я бы никогда не пошла выяснять к матери ребенка, почему другой ребëнок уговорил залезть в бочку. А вот мать Артёма пришла за объяснениями и мне полчаса пришлось оправдываться, что Сашка тоже пришел грязный и что я с ним проведу родительскую беседу.

Без Сашки работа пошла споро. Примерно через полчаса Алёнка позвала на смотр вещей.

– Оперативно, – говорю я и захожу в дочкину комнату.

Куча довольно большая.

– Ты что собираешься там зимовать? – показываю на кучу.

– Ну почему? Там все, что мне надо, – оправдывается практичная Алёнка.

– Ой ли, – говорю я и начинаю перебирать вещи.

В куче оказались теплющие штаны, свитер из овечьей шерсти, который дедушка привез из Карпат, лыжные ботинки, для походов, даже длинный теплый шарф. После логических размышлений куча стала вполовину меньше. Потом мы с Аленкой быстренько собрали Сашкины вещи и начали решать во что бы это всё сложить. Алёнка резонно предложила всё сложить в одну сумку. Если Сашке будет что-то надо, то он придет к ней. Она пойдет с ним в камеру хранения и достанет нужную вещь. А для небольших и подручных вещей решили использовать кульки, в которых носили в школу спортивные формы. Всё было готово.

Завтра под завод приедет автобус и заберёт всех детей. Их отвезут в лагерь, распределят по отрядам, а в родительский день я приеду и посмотрю, как они устроились.

Утром, как говорится, весёлые и счастливые, мои дети стояли у завода, в ожидании автобуса. Мальчишек и девчонок оказалось предостаточно, во всяком случае все места в автобусе были заняты, когда я с последними напутствиями зашла. Здесь были и Настины племянники примерно того же возраста, что мои дети. Они тоже решили ехать автобусом, хотя у них машина. Наконец-то все расселись и автобус тронулся. Дети уехали.

Я чёртовски устаю от Сашки с Алёнкой, да ещë работа, но когда они уезжают к бабушке или в лагерь, или куда-нибудь без меня, всегда за ними скучаю. Они ещё и до лагеря не доехали, а я уже начала тосковать.

Так с мыслями о уехавших детях, я сидела на рабочем месте, когда за кульман заглянула Динка.

– Ну что отправила своих красавцев?

– Да, уехали.

– Хоть отдохнешь, устроите себе с Олегом медовый месяц.

– С твоим Олегом устроишь, его нет, он на съемках, в поле.

– А— а— а, – протянула Динка, она в курсе, что Олег геодезист и летом часто на изысканиях и я мотаюсь одна с детьми.

– Не медовый месяц так хоть посплю. Смогу лечь пораньше, встать попозже и не вызванивать каждые два часа домой.

– Это кто ж там мечтает поспать? – объявилась Соля. – Мечта идиота, потому что несбыточна. Я сколько раз пытаюсь поспать, когда нет моей Ируськи, ничего не получается. Проснусь в пол-седьмого и таращусь в потолок до восьми, а потом встаю, что валяться.

Консилиум затянулся, пока Большой Гарри громко не объявил, что сегодня после работы все остаются на собрание. Интересно, какая тема? Скорее всего будет делить премиальные. Это конечно громко сказано, что будет делить. На самом деле уже всё поделено так, как ему хочется, а нам просто будет объявлен результат. После объявления результатов такой дележки, он хищно ждет, кто с кем будет выяснять отношения. Ничего нет хуже. Но это факт, который заметили все более-менее проницательные сотрудники. Мой друг Мыхайло когда-то резонно подметил:

– Хочешь посмотреть, что собой представляет человек, дай ему поделить деньги. А на другого посмотреть, когда его обделили.

А наблюдательная Слава Кусько с презрением отозвалась о нашей сотруднице, у которой высокопоставленый муж:

– Я тоби скажу, Наконечна, що николы не думала, що вона така захланна. Я розумию, якбы щось сказала Соломия, або навить Галына. Жинкы без чоловикив. А ця… Выясняты видношення за десять карбованцив, николы б не подумала, якбы сама не чула…

Да, что и говорить – это права. Чем богаче, тем скупее – аксиома.

В обед забежала Линка и предложила вечерком пройтись с заходом на 50 грамм. Ведь примиальные. Пришлось сообщить, что у нас только намечается дележка, так что вряд ли получится.

– А я скажу Дяде, чтобы он невзначай зашёл и предложил свернуть побыстрее весь этот маскарад с мнимым народовластием. И так ничего не высидете, а смотреть как Гарри ломает Ваньку, кому охота?

Конечно мы с Солей получили меньше всех, или почти меньше всех, но расстраиваться совсем не хотелось. Как сказала Линка, так и получилось. В середине пламенной речи, в которой говорилось, что каждый получил столько, сколько заработал, кто ж сомневается, зашел Дядя и что-то пошептал на ухо Большому Гарри. Речь борца за справедливое распределения материальных благ была резко сокращена и через 15 минут мы уже дружно хохотали, вспоминая подробности резкого сокращения прочувствованной речи.

– Линка, ну ты мне скажи, что можно было сказать? Герман Анатольевич, если вы сейчас же не прекратите вешать лапшу, у вас вырастут ослиные уши и будет просто неудобно перед сотрудниками.

– Или, – cмеясь сказала Соля, – немедленно отпустите околпаченых. Пришли из ОБХСС и будут тестировать на детекторе лжи как распределяется премия.