Мария Акулова - Эффект бабочки

Однажды Настя застала любопытнейшую сцену – Амина стояла у стены, игриво водя пальцем по губам, а Имагин нависал сверху, с улыбкой что-то рассказывая. Выглядело очень эффектно. Красивая длинноногая Амина и высокий статный Имагин. Органично. И весовая категория одна – Амина не тушуется, не смущается, заигрывает, да и он чувствует себя превосходно.

Настя тогда скривилась, резко разворачиваясь. Не хотелось проходить мимо и слышать, о чем воркуют эти двое. Они-то точно ее заметили, Ася чувствовала, что Имагин проводил ее взглядом, но было плевать. Да, этот человек вызывал в ней опасения и, как следствие, неприязнь, но, в сущности, до всего, что связано с ним, ей должно быть фиолетово. Должно.

Шло время, близился великий праздник. Праздник, упоминания о котором не сходило с уст всех работников Бабочки. Скоро заведение должно было праздновать пятилетие.

По этому случаю в субботу устраивали невообразимый кутеж для посетителей, а для своих… А для своих была запланирована небольшая вечеринка в четверг.

Вечеринка, на которую Настя идти не собиралась. Омрачать чужой праздник своей постной миной было бы крайне неправильно. А в том, что мина будет постной, Настя не сомневалась. Потому отказалась и от приглашения Пирожка, который очень… ну очень хотел бы видеть ее вечером, и на вопросы девочек тоже отвечала предельно честно и однозначно – не придет и точка.

Они же, будто сговорились, всячески уламывая все же пойти. Потом-то оказалось, что таки сговорились – Женечка отдал четкий приказ: Настасья должна пойти. Хочет или нет, но должна. Зачем это ему, Настя так и не поняла. За прошедшие две недели он должен был осознать, что ему ничего не светит, даже в связи с благодарностью, которую Ася непременно должна испытывать, ему не обломится. Но Пир не унимался, снова и снова подсылая к ней 'агентов'.

Последней, самой тяжелой артиллерией, стала Амина. После инцидента с Имагиным Настя смотрела на нее настороженно. Почему? Еще один вопрос без ответа. Просто ей не понравилось, как они говорили, смеялись, переглядывались. Наверняка, спелись, с…дружились.

– Не понимаю тебя, – Амина тогда ввалилась к ней в каморку без спроса, плюхнулась на кресло у трюмо, взяла в руки чужую тушь, тут же проводя по длинным ресницам.

Настя, которая в этом время переодевалась, только угрюмо зыркнула, предпочитая не уточнять, что тоже многого не понимает. Например, как можно врываться к посторонним.

– Бесплатная выпивка, бесплатная еда, музыка бесплатная, потом домой отвезут. Чего ломаться?

– У вас что, без меня праздник не сложится? – подойдя к зеркалу, Настя взяла из чужих рук свою вещь, уперлась о столик, склоняясь ближе, провела по ресничкам.

– У кого-то явно не сложится… – а потом оглянулась, уловив необычную задумчивую интонацию в голосе Амина. Та бесцеремонно разглядывала ее пятую точку, плотно обтянутую белой материей. – Недурно…

– Совсем что ли? – Веселова резко выпрямилась, натягивая юбку пониже. Будь на месте Амины тот же Женечка, получил бы по лицу.

– Я просто оцениваю, стоит ли твоя скромная персона таких усилий…

– Каких усилий? – развернувшись, Настя присела на столик, сложила руки на груди. Ей не нравились эти загадочные разговоры. Лучше уж сразу, ясно и точно.

– Есть у тебя один тайный поклонник, Настенька. Очень жаждущий видеть ваше бабочкино высочество в четверг на нашем скромном празднике. Жаждущий настолько, что Женечка нам зарплату урежет, если ты не объявишься…

– Он совсем спятил? Не буду я с ним спать! – тушь полетела на столик, докатилась до поверхности зеркала, стукнулась о него, а потом вновь попала в руки Амины.

– С Женечкой никто спать не будет, пока он свое эгого не усмирит. Но это не Женя…

– А кто? – да. Ей было совершенно наплевать. Абсолютно неважно. И ни разу не интересно. Просто… женская любопытная сущность прет и вот… Вопрос получился ни разу не равнодушным.

– Интересно? Приходи.

– Не приду, – Веселова снова нахмурилась, прижимая руки к груди еще плотнее.

– Пожалеешь.

– Если приду, точно пожалею. Лучше уж жить в неведенье…

– И умереть целкой…

– С чего ты взяла..?

– А что, нет? Поздравляю. Я почему-то думала, что ты у нас чиста и непорочна. Ангел.

– Мы не о том, – Настя покраснела, и из-за этого разозлилась еще больше.

– Ну ладно, хочешь правды, будет тебе правда. Мужик тобой один интересуется. Неплохой мужик. Никто тебя не съест и даже не покусает. Заодно и развлечешься.

– Это что, здесь еще и сводят?

Амина закатила глаза, откидываясь на спинку кресла.

– Нужна ты всем больно, бабочка крылатая, чтоб тебя с кем-то сводить. Придешь – не пожалеешь. Вот и все.

Настя не ответила. Промолчала. Захочет – придет. Не захочет – не придет. Да, любопытно. Самую малость. Но кто его знает, что ей стукнет в голову до четверга?

– Что у вас с Имагиным? – вопрос застал Амину уже на пороге. Та обернулась, хмыкнула, пожала плечами.

– На чужое не претендую.

– А он чужое?

– Потенциально – да, – Амина окинула Настю долгим взглядом, а потом вышла, посчитав, что объяснила емко и доступно.

Ну неужели она действительно должна была объяснять девочке, какой именно мужчина ею интересуется, если только слепой этого не заметит? Имагин даже к ней не погнушался подойти, кое-что разузнать, заручиться поддержкой. Непонятно только, зачем такие сложности? Познакомился бы уже, да тра… получил, что хочет. А он морочится глупостями. Но это точно уж не ее ума дела. Да и, судя по всему, это вообще не ума дело.

***

Глеб любил, когда его поручения исполняют быстро и четко. Потому-то Женя его так часто и бесил – он предпочитал нарываться, ходить по краю и не проваливаться лишь чудом. Это был уже не первый случай, когда, занимаясь вплотную другими проектами, Имагину приходилось брать под контроль Баттерфляй.

В такие периоды он костерил себя последними словами за то, что когда-то согласился обзавестись убитым помещением, которое и раньше было клубом, просто называлось иначе. А потом за то, что вложил сюда немалые деньги, приличные силы и хилые, но надежды. Тягаться с топовыми заведениями Баттерфляй не смог бы, да Имагину это было и не нужно, но слыть дырой тоже не хотелось.

И так случилось, что вот уже пять лет Бабочка балансировала между приятными взлетами и падениями, которые могли бы стать фатальными, не бойся Пирожок его до трясучки в коленках.

По факту, этот страх играл Глебу на руку, жаль, что лишь до той поры, пока Женечка не забывал, насколько Имагин умеет быть грозным. Потому-то периодически и приходилось напоминать.

Да, Глеб умел быть грозным, а еще жутко целеустремленным. И на этот вечер у него была цель.

Цель стояла у стены, задумчиво поглядывая на происходящее на сцене. А там, передавая микрофон из руки в руки, девочки голосили очередной хит, от которого уши грозили свернуться в трубочку.