Татьяна Володина - Сестра Смерти. Часть первая. С ног на голову

Имя для Лимы папа и мама выбирали вместе. Когда она родилась, Советский Союз принимал на правах страны-хозяйки XXII Олимпийские игры – те самые, где «до свиданья, наш ласковый Миша» 1 1 Песня «До свиданья, Москва», музыка А. Пахмутова, слова Н. Добронравов. , огромный поток иностранных гостей, дружба, любовь и все такое. В тот год в ЗАГСах страны зарегистрировали большое количество новорожденных девочек с именем Олимпиада, это был просто какой-то бум. Родители Лимы сначала тоже хотели дать это имя дочери, но потом папа решил одновременно и последовать моде, и выделиться. Так девочка стала Олимпией, в семье и для друзей – Лимой или Лимкой. Родственники и знакомые, особенно сельские, сначала были ошарашены таким необычным именем и не могли его понять.

– Вы там совсем с ума посходили, в городе своем, – ругался новоиспеченный дед Сергей, отец Софии. – Вы бы хоть о ребенке подумали! Как ей жить дальше с этим именем?

– А что не так, пап? – не понимала дочь. – Хорошее имя, современное, красивое.

– А то, что ее в школе дразнить начнут. И житья девчонке не дадут. – Дед недовольно морщился, видимо, вспоминая что-то свое. – Назвали бы вон какой-нибудь Светой или Наташей – хорошие русские имена. И красивые.

Юрий и София отшучивались, не озвучивая перед родней вслух свои мысли. Они считали, что и Света, и Наташа – имена красивые, распространенные и привычные, но уже несколько банальные. И девочку свою они продолжали звать так, как зарегистрировали. Постепенно все привыкли и тему больше не поднимали.

Правда, частично дедушка Сергей оказался прав: в детском саду, а потом в школе необычное имя все-таки притягивало внимание, но особенных хлопот владелице не доставляло. Девочка унаследовала характеры родителей: была общительна, весела и жизнерадостна, умела находить общий язык с окружающими, а тем, кто все-таки продолжал ее задирать, она без колебаний била лицо, и связываться с ней уже не хотелось. Став взрослой, Лима окончательно прочувствовала прелесть необычного имени, и, знакомясь, скажем, с новым кавалером, искренне наслаждалась его удивлением и с удовольствием принимала комплименты. А еще можно было быть уверенной, что уж ее-то ни с кем не перепутают.

Однако при всей необычности имени и довольно легком и уживчивом характере, отношения с противоположным полом у нее не особенно складывались. К двадцати двум годам она встречалась всего с тремя парнями, в то время как многие из ее приятельниц уже успели выйти замуж, а кто-то даже стал мамой. Первый кавалер возник в ее жизни в старших классах школы, и они вместе ходили на рок-концерты. Второй был ее коллегой в издательстве, он работал дизайнером и увлекался фотографией. Именно с его легкой руки у Лимы появились фотопортреты, на которых она сама себе нравилась, хотя раньше искренне считала, что нефотогенична. А третий, отбивший ее у предыдущего и ставший ее первым мужчиной в самом интимном смысле слова, был недавно переехавшим в ее подъезд соседом, продавцом бытовой техники и заядлым спортсменом. Он обладал телом потрясающей красоты, подтянутым, стройным и сильным, от одного вида которого у девушки перехватывало дыхание, ухаживал за собой и вообще много внимания уделял своему внешнему виду. Правда, и этот роман не продлился долго – их отношения каким-то непостижимым образом перешли от любовных к дружеским и таковыми оставались до сих пор. И Лима чувствовала, что именно в таком качестве с Ваней ей комфортнее всего.

Работа, дававшая не слишком большой, но все-таки стабильный и постоянный доход, давно была для девушки привычной и знакомой. В издательстве «Весна» Лима работала вот уже несколько лет, начав с должности упаковщицы, потом поработав какое-то время оператором на телефоне, курьером и наконец закрепившись в отделе распространения в качестве менеджера. Оказавшись на этом месте и погрузившись в новую работу, через пару месяцев она предложила начальнику отдела несколько нововведений, позволивших значительно упростить и работу с типографиями, и доставку газет, которые выпускало издательство, и даже в некоторой степени ускорить процесс обработки тиражей и сдачи заказов в печать. Это добавило девушке призовых очков в виде большего доверия и лояльности со стороны руководства, а также повышения зарплаты, что для нее, разумеется, было совсем не лишним. Ко всему прочему, в один прекрасный день директор Владимир Валерьевич, сухощавый мужчина около тридцати лет, с неопределенно-азиатскими чертами лица, задержал ее, когда она принесла документы ему на подпись, и в витиеватых выражениях, которые он очень любил, посоветовал Лиме все-таки поступить на заочное отделение в какой-нибудь вуз.

– Знаете, Олимпия, – сказал он, – сейчас такое время, когда умные и активные люди очень ценятся. Но, к сожалению, отсутствие у Вас не только высшего, но даже среднего специального образования не дает мне возможности продвигать Вас по карьерной лестнице. А я считаю, что для издательства Вы можете принести большую пользу, поскольку работаете у нас давно, знаете всю нашу кухню изнутри и умеете замечать ее плюсы и минусы.

Девушка покраснела и не придумала, что ответить.

– Подумайте над моим предложением, Олимпия, – продолжил мужчина. – Вам совершенно необходимо высшее образование. Со своей стороны могу пообещать Вам поддержку во время сессий, в том числе материальную, если понадобится.

Лима смущенно поблагодарила и выбежала из кабинета, едва не забыв папку с документами на столе у шефа. Она не знала, что и думать. Через несколько дней она пришла к Владимиру Валерьевичу и сообщила, что выбрала и вуз, и специальность.

Теперь, два года спустя, она закончила второй курс факультета управления по специальности менеджмент и честно отдыхала от праведных трудов. Одновременно работать и учиться оказалось непросто, но в целом интересно, так что жаловаться ей было не на что, тем более что шеф подсуетился и нашел для нее людей, которые помогли поступить на бюджетное место. Денег на обучение она не тратила.

Проснувшись и лежа в постели с закрытыми глазами, понимая, что сегодня выходной и никуда спешить не нужно, девушка думала, отчего бы это вдруг ей приснился такой странный сон. Снилось ей в эту ночь, что она пила чай на своей кухне. На небольшом обеденном столе у окна стоял большой пузатый чайник, из носика которого струился ароматный пар. В нем в крутом кипятке настаивался крупнолистовой черный чай, смешанный с лепестками розы, ягодами шиповника и земляники. Пахло изумительно, как в летнем лесу, – так, что слюнки текли. На небольшой тарелочке были аккуратно разложены тонко нарезанная колбаса и ломтики сыра. Рядом стояла плетеная корзинка, в которой на белой салфетке ждали своего часа кусочки серого и белого хлеба. Возле самого чайника стояла тонкая розетка, просвечивающая густым янтарем свежего меда.