Алеся Ганиева - Оборотень

Их убеждения начинают постепенно на меня влиять. Тот день кажется таким далеким и таким не реальным. Но иногда достаю ту толстовку, на ней ещё немного остался запах его одеколона. Вдыхаю, хоть он еле заметный, но всё же ощутимый. Это единственное, что не дает мне потерять веру в то, что он был настоящим.

Зазвонил домашний телефон, линия в мою комнату давно оборвана. Я тихо открыла дверь, хотя бы услышать, кто это звонит? С ума схожу в одиночестве.

– Катрина, – недовольный папин голос. – Эмили уже давно спит! – бросил нервно телефон.

– Ну сколько ты будешь её терроризировать? Через пару дней школа, они все равно увидятся!

– Ничего, переживет! – невольно выговаривает маме. – Вот там и увидятся!

– Ну ты же понимаешь, если он захочет, он её везде найдет! Если она ему нужна, тебе не спрятать её от него! – тихо шепнула мама, но я всячески напрягаю слух. Чего? Чего?

Не могу поверить, что мама заодно с отцом. Но больше убивают слова: «Если он захочет, он везде её найдет!» Что остается думать, что он не хочет больше меня видеть? Хотя он так и сказал…

Они знают то, чего не знаю я, и скрывают это от меня. Как плохо быть неосведомленным в том, что тебя так сильно затронуло. Тихо закрываю дверь и ложусь на кровать. Лежу и не могу не думать о том, что сказала мама. Неужели я ему не нужна, неужели я одна чувствовала то в ту ночь? То невероятное притяжение и то желание не быть с ним? И кто знает, может папа прав, воспользовавшись мною, он просто исчез бы из моей жизни, тогда было бы ещё больнее. Грусть, тоска съедает, так мне и надо! Наверно родители правы в том, что я хорошо отделалась.

***

Утро. Сижу на диване с кофе в руке, смотрю утренний бред по телевизору. С вечера в голове одни и те же дурные накручивавшиеся мысли. Как же все-таки полезна пословица: «Меньше знаешь, лучше спишь!» И вот кто меня просил вчера подслушивать разговор?!

Стук в дверь, никто не спешит открывать, но и мне папа не разрешает. Снова стук, может это Катрина пришла? Не могу усидеть, хоть на минутку увижу кого-нибудь!

Иду к двери, осматриваюсь по сторонам, но никого нет! Кладу кружку на тумбочку у порога. Медленно открываю дверь, если это Катрина, то хотя бы мельком увижусь с ней, но там нет никого. Грусть, тоска резануло по сердцу. Как так? А кто стучал?

Смотрю по сторонам – никого. Опускаю взгляд, на пороге красная роза и записка. Холодок и дрожь по телу. Снова глазами ищу по сторонам, но никого нет. Роза такая же, как в ту ночь, когда её принес мне волк. Всё внутри затряслось, я тут же заулыбалась. Схватила розу и записку:

«Глупышка, не жить мне больше без тебя! Всегда тебя жду!»

– Это он! – чуть не завизжала и чуть не запрыгала на месте.

Снова оглядываюсь по сторонам, на аллейку, может, где за деревом спрятался, но и тут промах.

Закрываю дверь, снова и снова перечитываю и не могу поверить своим глазам, что он весточку прислал. Все-таки мама была вчера права, что, если захочет, то найдет меня. Вдыхаю запах бумаги, пытаюсь уловить его запах. Но из меня плохая собака-ищейка…

– Кто приходил? – папа за спиной.

– Никто! – в испуге вытаращила глаза.

– Что это у тебя в руке? – недовольно покосился на розу и записку в руке.

– Ничего! – тут же за спину прячу. Пап потянулся и вмиг вырвал записку из рук. – Это не тебе! Не смей читать! – начала скакать вокруг него, но он меня оттолкнул грубо, отлетела в сторону и ударилась об тумбочку.

– Что здесь происходит? – мама прибежала на звуки борьбы.

– На, полюбуйся! – папа протягивает записку маме.

Мама читает и, глубоко вздохнув, отводит взгляд в сторону. Я всё ещё сижу на полу и жду её реакции, может, сейчас они не будут отпираться.

– Эмили, кто это? – мама делает недоумевающий взгляд.

– Да, мама! – встаю. – Ты вчера была права, если я ему нужна, он меня найдет! – ну, что теперь-то они мне скажут. – Ну, давайте начнем опять наш каждодневный разговор, что его не существует, что мне все привиделось. Что у меня бурная фантазия, что я насмотрелась фэнтази!

– Боюсь, что это уже не шутки, – папа тихо шепнул маме. – Нужно принимать меры!

– Какие ещё меры?! – смотрю на папу, а он смотрит на маму странным взглядом.

– Я знаю, хороший способ выбить из тебя дурь! Через неделю ты будешь даже думать по-другому!

– Дэвид? – мама испуганно посмотрела на отца. – Ты чего задумал?

– Поверь, потом спасибо скажет! – схватил меня за руку и потащил в комнату.

– Ты будешь бить меня? – в испуге смотрю на него. – Я в полицию заявлю о жестоком обращении! Не трогай меня! Тебя лишат родительских прав!

– Есть более верный способ, чем порка ремнем! – бросил меня в комнату и запер на замок.

– И что?! Я каждый день в этой комнате! Беееее… – от злости бью ногами и руками по двери. – Надо будет, в окно выпрыгну ночью, чтобы сбежать! Меня ничего не остановит! Он меня любит, ясно!

– Считай последние минуты в своей комнате.

Не знаю, что он имел виду, но я начала буянить. Мне уже надоело, что они меня за личность никак не воспринимают. Начала нести всякую чушь, может им надоест и они меня выпустят. Ну, или хотя бы соседи вызовут полицию. Я уже взрослая, в детдом меня не отправят, а вот от родителей спасут это точно!

– Да чтобы вы там не удумали, он существует! Да, представляете, оборотни существуют! И один из них мой друг, и он мне нравится. И тот день был не единственный, когда мы виделись. Мы виделись с ним раньше, каждый день, я каталась на огромном волке, мы с ним играли! А потом ты сам видел, что он обратился в волка и чуть не разорвал тебя на части. Да! Да, это все было наяву!

– Вот, полюбуйтесь, – полчаса моего ора и открылась дверь в комнату. В комнату заходят трое мужчин и оценивающе смотрят на меня. Что за на…

– Пап, это кто? – холодок в душе. Боюсь что-то лишнее сказать. А что если они слышали все то, что я тут орала?

– Они тебе помогут в себя придти, – скрестил руки на груди и с ухмылкой посмотрел на меня папа.

– Дэвид, может не нужно, – тихо шепнула мама, стоя сзади.

– Мам? – сердце тревожно затрепетало. – Это кто? Что здесь происходит?

– Эмили? – один из мужчин подошел ближе. – Правильно? – хитро улыбнулся. Неприятная дрожь побежала по телу.

– Вы кто? – с опаской спросила.

– Я доктор Джексон Ливертон, говорят, ты плохо себя чувствуешь? – сел напротив меня.

Высокий миловидный брюнет, лет так за тридцать с хвостиком. Выглядит довольно хорошо, солидный костюм, прическа не плохо уложена и парфюм притягивающий. Что-то на врача он не тянет, слишком хорош и молод. Как по мне так врачи должны быть старыми – опыт набирается с годами. А тут мужик лет так за тридцать пронзает меня своими карими глазками. Когда он успел-то стать врачом? Папа, наверно, решил просто попугать меня психушкой.