Мэри Х.К. Чой - Экстренный номер

– Ну что? – От Марка было не отвертеться. – Ты все получила? – Он обаятельно улыбнулся. Пенни так резко поднесла чай ко рту, что стукнула стаканом по зубам.

– Детка, – сказал он. Пенни ненавидела «детку» почти так же сильно, как «крошку», в качестве обращения к взрослой женщине. Это так же банально, как сексуально одеваться на Хеллоуин.

Марк сел на табурет с другой стороны кухонного стола и манящим жестом пригласил ее подойти. Волосы падали ему на правый глаз.

Господи, какой он красивый.

Марк распахнул руки, и Пенни вошла в его объятия.

– Нам пора привыкать так общаться, – прошептал Марк, щекоча ее ухо дыханием. – Мы оба терпеть не можем говорить по телефону, и ты сама знаешь эту пословицу. – Он сделал драматическую паузу и продолжил вопреки надеждам Пенни: – Лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать.

Ух ты.

Пенни положила подбородок ему на плечо. На нее пахнуло плесенью. Это в некотором смысле успокаивало. От Марка часто так пахло, словно он давно не стирал одежду. Она взвесила свои варианты.

Возможные способы отвлечь парня, который склонен отвлекаться:

1. Порвать с ним. Отношения на расстоянии, основанные на катастрофических масштабах «никак», выедают душу.

2. Заняться с ним сексом, чтобы сменить тему разговора.

3. Расплакаться и ничего не объяснять.

– Да, получила, – вздохнула Пенни и добавила: – Спасибо. – Она старалась, чтобы прозвучало искренне.

Технически то, что она получила, представляло собой фотографии нагишом. Пенни вспомнила два кружочка пепперони, которые представляли собой соски ее бойфренда, и внутренне содрогнулась. Марк счел, что секстинг – подходящий и веселый способ опробовать новый телефон в деле. Пенни придерживалась прямо противоположной точки зрения.

Слава богу, это не были снимки в полный рост. Марку только шестнадцать, и Пенни не нужно было, чтобы в ее общежитие врывалось ФБР в поисках детской порнографии. Но снимки были рискованными, каждый опускался чуть ниже дьявольской дорожки, с несколькими фильтрами. Пенни была уверена, что он даже подкорректировал как минимум одно фото в Facetune, – качество, которое она не могла уважать в мужчине. Она знала, что правильным, спортивным ответом были бы такие же фото. Груди (с намеком на верхний край сосков) будет достаточно. Но она не хотела, совсем. Она хотела только удалить его фотографии, притвориться, что ничего этого никогда не случалось, и уехать.

И тогда она будет свободна. По крайней мере, технически. Ограничение на последующие снимки с обнаженным телом наверняка не могло бы простираться за пределы города. А если и нет, то Пенни стоило подумать о том, чтобы уехать из штата.

Сэму нравилась его необычная дорога на работу. Один лестничный пролет и ярдов девять коридора. С одной стороны, он мог рассчитывать на полное отсутствие пробок. С другой – ему казалось, что он все время на работе. «Дом Кофе», где он работал менеджером, был известным заведением в Остине. Он представлял собой маленький серый дом с остроконечной крышей и изогнутым вокруг фасада крыльцом, на котором висели большие белые качели. Лучше всего его описывало слово «уютный»; в кафе на первом этаже были скрипучие деревянные полы, большие окна, встроенные книжные шкафы и потрепанные диваны с разномастными стульями.

Наверху располагались четыре комнаты и две ванных; все это напоминало обиталище сумасшедшего барахольщика. Когда Сэм только поселился здесь, искал по углам потерянные сокровища, которые принесли бы ему состояние на аукционе. Его находки оказались не столько из разряда «В погоне за антиквариатом» [3] «В погоне за антиквариатом» (Antiques Roadshow) – телепередача про оценку и продажу антикварных редкостей. , сколько из тех телепередач, где после смерти братьев-близнецов, которых засыпало лавиной видеокассет, в доме находят марки на сорок шесть долларов и тысячи пустых консервных банок Chef Boyardee, по изменениям ярлыков на которых можно отслеживать ход времени. Во всех комнатах, кроме одной, громоздились коробки с папками, книгами, одеждой и всякой всячиной, которая не помещалась в доме Эла Петридиса, владельца кафе. В самой маленькой комнате, дальше всего от лестницы, на полу лежал матрас.

На нем и спал Сэм.

Как сирота, каковым он в действительности не являлся, хотя разницы не было никакой.

Лежа в постели, Сэм собирался с мыслями. На улице все еще темно. Еще одна бессонная ночь обещала еще один мрачный день, который он будет проживать словно под водой.

Он бросил взгляд на свой разбитый айфон: 4.43. Сэм лег спать около двух. Он помнил времена, когда его невозможно было вытолкать из кровати до полудня. Славное было времечко.

БРР.

По крайней мере, существовал кофе. Безотказный, восхитительный, возвращающий к жизни кофе. Он спустился вниз.

Через час аромат только что смолотого кофе смешивался с запахом углеводов, жарящихся в масле.

– Господи, Сэмми, пончики? – Эл Петридис, босс Сэма и домовладелец, навис над парнем.

Эл, огромный грек с предплечьями, похожими на бочонки, был на голову выше и на шестьдесят килограммов тяжелее. Он немного напоминал Сэму Донки Конг [4] Донки Конг – персонаж видеоигры, горилла. , но такое другим людям вслух не говорят. Эл первым пробовал все печеные творения Сэма. И его массивный благотворитель неизменно называл это «пробовать». Даже если он уже в тысячный раз ел маффин, то все равно говорил: «Сэмми, можно мне попробовать маффин?». Как будто не знал в точности, каким будет вкус, или была хоть доля сомнений, что он не захочет съесть его целиком.

Спойлер: Эл всегда хотел маффин.

Сэм не возражал. Эл не брал с него плату за жилье, ни единого цента, никогда. Более того, он платил Сэму несколько долларов сверх минимальной оплаты труда, и за это Сэм пек, готовил, убирал и выбривал круги на спине Эла, если тот просил.

– Что там внутри, орехи? – Эл ткнул мясистым пальцем в печенье, только что покрытое глазурью.

С самого детства Сэму нравилось готовить и печь, создавая все более сложные блюда, заменяя ингредиенты по необходимости – а она возникала часто, поскольку мама редко покупала продукты, а он много времени проводил один. В двенадцать лет он обнаружил, что можно сделать довольно убедительную имитацию тайской кухни с помощью арахисового масла и сальсы из банки. По крайней мере, по меркам мальчишки из Техаса немецкого происхождения, который никогда не пробовал настоящей тайской еды.

Эл предоставил Сэму полную свободу в кухне больше года назад, с того дня, как Сэм молча вручил боссу ко дню рождения его жены лимонный бисквит (ее любимый) с приклеенным листком с надписью «Для миссис Петридис». Она объявила, что лучшего бисквита в жизни не пробовала, и хотя Эл знал, что не стоит раздувать из мухи слона, его лучшая половина продолжала передавать Сэму брошюры кулинарной школы. На день рождения Сэма они купили ему небольшую стопку кулинарных книг в твердых обложках, и этот жест так растрогал его, что он неделю не мог смотреть Элу в глаза. Поддавшись уговорам Петридисов, Сэм получил разрешение на работу в общепите и теперь создавал еженедельное меню из сэндвичей, супов и салатов, а также выпечки. Он вставал в пять утра, чтобы подготовить кухню, а Финли, его лучший друг и правая рука по «Дому», темнокожий худощавый мексиканец с длинной хипстерской бородой и шотландским именем, приходил в восемь – стоять на кассе и обслуживать столики.