Елена Милер - Избранные

С недоумением взглянув на приятельницу, я снова подумала о том, что не стоило ехать сюда, когда можно было просто позвонить.

Заметив появившееся в моем лице отчуждение, Аня сбавила тон.

– Пусть распоряжается своею жизнью как хочет! – нахмурившись, но уже без раздражения сказала она. – Ты сама знаешь, что он проиграл в первом туре! Больше мне ничего не известно!

– Я не могла знать, я только предполагала! – назидательно произнесла я. – Мне показалось, что до моего отъезда ты проявляла интерес к его политической судьбе. Или к нему лично?! В любом случае, я надеялась, что если уж не специально, то хотя бы по телеку ты познакомишься с итогами выборов. Что-то произошло?!

Анна включила вытяжку и положила передо мной пачку сигарет. Сделав над собой усилие, я взяла сигарету. Аня, чиркнув зажигалкой, помогла мне прикурить. Похоже, – думала я, – кто-то значимый для Анны посоветовал ей держаться именно такой линии поведения.

Вздохом погасив разочарование, я, как ни в чём не бывало, сказала:

– Мы только вчера вернулись с Балтики. Было здорово! А теперь решили ещё на Урал съездить. Ты-то как?! По-прежнему в Москве будешь?!

– Надо поскорее расселять оставшихся жильцов с первого этажа, чтобы расширить помещение ресторана и успеть к осени сделать ремонт. – Анна лениво потянулась. – А ты чем займешься?

– Боюсь даже думать об этом, – призналась я.

– Я могу договориться с Купатовым, чтобы он снова взял тебя.

– Да ты что?! Нет! Это – пройденный этап! Мне надо куда подальше от лоббинга и политики! Правда, – не без горечи добавила я, – где ещё и кому я нужна в свои «под пятьдесят»?!

– Джулечка Борисовна, – с мягким укором сказала Аня, – Вы всё про шалости Алфеева думаете? Глупо поддаваться страстям!

– Ань, – я примирительно улыбнулась, – честно говорю, меня не волнуют те страсти, которые ты имеешь в виду! Сейчас, например, просто любуюсь тобой – этакой Барби в соблазнительной пижамке. Твой профиль и мягкие кудряшки так мило смотрятся на фоне светлого окна! Но, знай, моё восхищение женской красотой никогда не перерастёт пределов визуального удовлетворения. Мне противно даже представить, что ты или какая другая женщина могла бы дотронуться до моего тела.

– Кстати, мне тоже! – согласилась Аннушка, и, своими холеными пальчиками с ухоженными длинными ногтями, покрытыми красным лаком, потушила в пепельнице свою сигарету.

– Но и мужики надоели! – нахмурив свой симпатичный лобик, добавила она.

– И Борис? – уточнила я.

Этот её «друг» был неприятен мне. Судя по рассказам самой Ани, он появлялся везде и всегда, стоило только позвонить ему и сообщить, что ей необходима его помощь. Но я видела Бориса всего несколько раз. При встрече со мной он был сдержан и вёл себя вежливо. Но у него был недобрый, настороженный и оценивающий взгляд. Я инстинктивно опасаюсь таких людей. Аня рассказывала, что Борис – вполне себе респектабельный человек, живущий с семьей в небольшом особняке на Рублёвке, который приобрёл в прошлом году; что у него есть свой бизнес и, кроме секса, его с Аней связывают некие деловые обязательства. Она говорила, что именно он иногда даёт ей «покататься» на своих роскошных машинах. Я подозревала, что Борис либо спецслужбист, либо сутенёр, который подставляет своих «элитных девочек» под влиятельных мужчин. Однако я никогда не делала попыток прояснить этот вопрос, и не расспрашивала Аню о Борисе, а просто считалась с его присутствием в жизни приятельницы.

– И он тоже, – холодно сказала Аня. – С ними много проблем! Он всё чаще выпивает. – Аня снова отошла к окну, спрятав от меня глаза. – А потом, все мужики довольно примитивные. Знаешь, как я их называю? – Долбарики!

– Анька, ты законченный циник! Узнаю тебя!

Я улыбнулась подруге, однако ступать дальше по зыбкой почве такого рода разговоров не захотела.

– Свари-ка мне кофе, пожалуйста, – попросила я. – И попробуй не залить им плиту!

– Без проблем! – воскликнула Аннушка, обрадовавшись тому, что я выразила готовность покончить с неприятным для обеих разговором.

Вскоре плита, как водится, была залита сбежавшим кофе. Это развеселило нас обеих, примирило и восстановило добрую атмосферу. Я, наконец, рассказала о своём путешествии «в тумане», постаравшись донести до Анюты какой редкой силы и остроты впечатления мы с Матвеем получили.

– Да, – согласилась Аннушка, – действительно очень необычно! Я читала, что на море, порой, складываются такие условия, при которых моряки сходят с ума.

– Запросто, – согласилась я, и тут же отвлеклась на непонятную возню, затеянную Аней у окна. – Что ты там делаешь?!

– Я слушаю, слушаю! Только вот удавчика пристрою, чтобы он погрелся!

– Помочь? – участливо предложила я, потому что молодой удав, живший у Ани, был довольно тяжёлым.

– Всё уже! – с удовлетворением произнесла она, довольная тем, как ловко управилась со змеёй.

– Ладно, тогда свари ещё кофе!

В ожидании напитка, я задумалась о том, почему мне всегда хочется делиться с Аней впечатлениями, и пришла к банальному выводу: потому что она способна сопереживать, или умело делает вид, что сопереживает. Честно говоря, мне льстила дружба с молодой и хорошенькой женщиной. Весёлый нрав, игривость, дружелюбие и заботливость Ани делали легким и приятным общение с ней. Я привыкла к её присутствию в своей жизни, хотя с первого дня знакомства сомневалась в её искренности.

– Как ни хорошо мне у тебя, – сказала я, принимая от Ани очередную чашку кофе, – но нам обеим пора возвращаться к повседневным делам и заботам.

– Ты пей спокойно, – Анна пододвинула ко мне печенье, – а я быстренько покормлю долматинца и потом провожу тебя.

Прибежавший на её зов пес, сразу начал пристраиваться к моей ноге. Аня принялась оттаскивать его. Но как только долматинец оказывался на свободе, он снова возвращался к моей ноге.

– Вот подлец! – ругалась на него Аня.

– Да оставь ты его в покое, – смеялась я. – Он никакого вреда ни мне, ни одежде не причиняет!

Ане всё-таки удалось призвать собаку к порядку и накормить её. Потом мы занялись удавом, которого надо было вернуть в комнату и запереть в террариуме. Тот изворачивался, и мы чуть не уронили его с подоконника на улицу, а когда всё же справились со змеёй, нами овладело беззаботное ребяческое веселье.

В таком чудесном настроении мы вышли на улицу и обнаружили, что асфальт и стены домов пышут жаром.

– Как у нас на Урале! – обрадовалась я.– Там резко-континентальный климат.

– Давно такой жары не было в Москве! – озабоченно вздохнула Аннушка. – Хорошо хоть, у меня дома не чувствуется! Давай отвезу тебя, а то ещё задохнёшься в метро.

– Проще такси взять, чем тебе туда-сюда через весь город мотаться!