Ирина Агапова - 12 моментов грусти. Книга 2. Есть имя у дождя

«Боже мой, все это видели» – сгорая от стыда, думала она, не зная как себя вести. Ее мучило не само событие, а как она будет выглядеть в глазах окружающих. Прибежала школьная медсестра с нашатырем и присела перед пострадавшим на корточки:

– Не вставай, сейчас приедет скорая, у тебя может быть сотрясение.

– Ну, мне уже лучше, – простонал Вадим, смотря на Яну. – Я могу встать.

– Лежи, – девушка с испугом остановила его и погладила по волосам. – Я поеду с тобой в больницу, – а сама боялась поднять глаза, на столпившихся вокруг них людей.

– Не трогай его, – одернула Яну медсестра. – Что у тебя болит, Вадик?

– Правая рука, вся от плеча онемела. М-м-м, – пожаловался он.

– Вадим, я сейчас приду, только предупрежу, что я еду с тобой, – не встретив ни у кого осуждающих взглядов, Яна с облегчением вздохнула, скользя, кое-как добралась до ступенек и зашла внутрь здания.

10 «А» наблюдал за всей этой сценой из окон и когда Яна, как ветер, влетела в аудиторию, Саша Погодин не удержался:

– Полянский поцеловал Росину и потерял сознание, ха-ха-ха!

Весь класс незло засмеялся. Яна вспыхнула как спичка:

– Что вы такое несете? – возмутилась она, мгновенно став серьезной. – Человек упал, он не терял сознания, может быть, руку сломал, а вы смеетесь и выдумываете на ходу.

– Гм, гм… Ничего, что в классе есть учитель, и это урок физики, между прочим? – напомнил о себе Валерий Яковлевич.

Все притихли. Яна смутилась:

– Здравствуйте… Извините, я должна поехать с Полянским в больницу.

– Хорошо, Росина, пусть еще Алик Сташевский с тобой поедет. Ты не возражаешь, Алик? – обратился к нему Валерий Яковлевич.

Тот согласно кивнул.

– Они там все передерутся. Можно я тоже поеду? – опять пошутил Саша Погодин, и все снова засмеялись.

– Нет, Саша, – оборвал его физик. – Сташевский знает материал, а ты нет. Так что вопрос решен.

Яна вышла из класса и услышала за спиной торопливые шаги Алика.

– Я думаю, Вадим обрадуется, когда увидит тебя, – фыркнула девушка.

– Я, конечно, мог бы и не пойти… – саркастически хмыкнул он. – Но я пойду!

– Назло ему? Или зачем? – вспылила она.

– Во-первых, я не собираюсь перед тобой отчитываться, Росина, а во-вторых, не я вызвался в провожатые, ты же знаешь, как было. Так что…

– Ладно, только не воспитывай меня, – уже более миролюбиво согласилась Яна.

– Вечно с тобой что-то происходит, все не как у людей, – продолжал ворчать Алик.

– Зато ты у нас весь такой обычненький, прямо серая мышка, – съязвила девушка.

– Между прочим, совсем неплохо быть серым кардиналом, оставаться в тени, но влиять на события, – невозмутимо заметил Алик.

– Ах, так вот к чему ты стремишься? Так все же ты властолюбив? Но хочешь делать все чужими руками, оставаясь в тени? Умно, но нечестно.

– Хм, все относительно, Росина, все относительно. Кроме черного и белого, есть еще оттенки серого и других цветов, нельзя понимать все буквально, – криво усмехнулся Сташевский.

– Да уж, тебя понять нелегко, – вздохнула Яна.

Спускаясь со ступенек, она вцепилась ему в локоть, боясь поскользнуться. Алик напрягся и превратился в робота. Лед успели посыпать песком, параллельно сделав техничке выговор за то, что утром не успела привести двор в порядок.

Ребята подошли к Вадиму. Его за это время подняли и усадили на стул. Скорая еще не приехала. Вид у Полянского был ужасный, он сидел с мертвенно-бледным лицом и кривился от боли.

– Вадик, ну как ты? – участливо спросила Яна.

– Что он здесь делает? – Вадим метнул негодующий взгляд на соперника, нахмурил брови, но тут же застонал.

– Его Валерий Яковлевич направил вместе со мной, – нарочито спокойно пояснила девушка.

Сташевский стоял и отрешенно смотрел в никуда. Приехала скорая помощь, Вадима погрузили в машину.

– Еще два сопровождающих, – распорядился директор, и Яна с Аликом сели рядом с врачом.

В больнице Вадима осмотрел хирург и направил на рентген. У больного оказался вывих плеча, и он, закрыв глаза, мучился от нестерпимой боли. Потом ему вправляли плечо, и сопровождающие слышали, как он кричит. Яна закрыла руками уши и, зажмурившись, прижалась к груди Сташевского. Тот сначала поднял было руки, чтобы ее обнять, но они так и повисли в воздухе. Чувствуя себя абсолютно глупо, Алик стоял как истукан и ненавидел себя за свою нерешительность.

Вадим вышел сам, с рукой наперевес. В глазах стояли слезы.

– Ничего, жить буду. Сказали, неделю сидеть на больничном, а у нас сегодня новогодний бал, вот досада!

– Ничего, Вадим, мы тебя сейчас отвезем домой, – заботливо засуетилась Яна. – А завтра я приду тебя проведать и все расскажу.

Вадим никак не мог скрыть своего расстройства, так и стоял со скорбным выражением лица. Плечо болело, несмотря на обезболивающий укол, и он все время морщился.

Только они собирались выходить из больницы, как приехала мама пострадавшего, она запыхалась и была очень встревожена. Направившись прямо к сыну, она попыталась обнять его.

– Мама, осторожно! – предостерег ее Вадим, и та испуганно отстранилась. – Познакомься, это Яна и Алик Сташевский.

– Вера Сергеевна! – представляясь, женщина с интересом разглядывала Яну. Потом в порыве кинулась к ней.

– Яночка, спасибо тебе, девочка! За все спасибо! – сердечно повторяла она, обнимая и прижимая ее к своей груди. Голос у нее был очень приятный, и сама она была маленькая, симпатичная и аккуратная. В глазах у нее стояли слезы. Яна погладила ее по плечу и поцеловала.

Вера Сергеевна ушла поговорить с врачом, а они втроем остались и молча стояли в замешательстве. Вадим не мог скрыть своего раздражения из-за присутствия соперника, зато на лице Алика вообще ничего невозможно было прочесть.

Дверь распахнулась, Вера Сергеевна стремительно вышла из кабинета им навстречу.

– Ребята, вы можете ехать домой! Спасибо вам. Мы еще здесь задержимся.

– Вадим, я завтра к тебе после школы зайду, – прощаясь, Яна поцеловала его в щеку.

– Позвони вечером, когда вернешься с бала, – попросил он.

– Я постараюсь, но завтра точно жди.

Сташевский уже развернулся и, не попрощавшись, направился к выходу, Яна помчалась за ним, а Вадим с тоской смотрел им вслед.

На улице было все так же скользко. Яна взяла Алика под руку, он сразу же напрягся, зато она могла спокойно идти, опираясь как будто на железо: рука его не разгибалась, и шел он неестественно прямо. «Ну как инопланетянин или робот», – усмехнулась Яна про себя.

– Росина, ты, к сожалению, одна из таких жертв моды, которые ходят на каблуках даже в гололед, – недовольно фыркнул Алик.

Они сели в троллейбус и сразу же превратились в чужих людей. Она смотрела направо, а он – налево. Так и ехали всю дорогу.