Мария Батлук - О, мой год! Дневник русской Бриджит Джонс

Из происшествий, не считая термических ожогов от солнца:

– наступила на морского ежа, порезалась кораллом.

– упала на девятом уровне водопадов на камни (поймал с обрыва русский за правую грудь и не отпускал неприлично долго, из-за чего Денис не разговаривал со мной два дня)

– заблудилась в городе на байке, обняла буддийского монаха (теперь ему предстоит многолетний обряд очищения, ибо женщина в буддизме – такая дуреха, которая даже нирваны не может достичь, только если родится в следующей жизни мужчиной).

– Каталась на слонах.

– Плыла два часа по коричневой реке Квай, той самой, где снимали «Рэмбо: Первая кровь». Естественно, с плота я сиганула первой.

Еще там я встретила русского парня. Бармена из Челябинска Юру. С разбитыми локтями и коленями от падения с байка. Карие глаза. Наглая ухмылка. Я бы с удовольствием «пропала» с ним (и он был очень не против и демонстрировал это всем видом), если бы не Вася Кузин рядом. И я злилась. Моя свобода! Кузин страдал, ломал греческую трагедию. Но еще в самолете мы, кажется, расставили точки на «и» – мы друзья детства, и это здорово! Но он настойчиво гнул приторно-романтическую линию, а я была всегда начеку, чтобы в эти моменты переводить все в непринужденное ДРУЖЕСКОЕ времяпрепровождение. Но он продолжал глотать слюну и без конца фотографировать меня, когда я выхожу из воды на пляже. В конце концов, мне удалось уговорить его посетить тайских проституток. Но когда я узнала, сколько это стоит, то пожалела, что не предложила ему эти услуги (шучу, конечно). А он закатил истерику, когда узнал, что во время его походов к тайским жрицами любви, я каталась на байке по два часа. И мой байкер Сонтхи (что в переводе с тайского означает «умеющий сочетать и комбинировать») научил меня управлять байком, давал мне его всего за 100 бат на неограниченное время и называл меня Саовапха (в переводе – «прекраснейшая из женщин»).

Хотите узнать парня – отправляйтесь вместе в отпуск. Образ мужественного вахтовика с северов мерк с каждым часом. Кажется, друг детства так и остался… в детстве. Он купил тапочки – зеленые шрэки. Красную футболку с мультяшной птицей Angry Birds. Лазер за 800 бат, потому что «он зеленый и светит на два километра!». «Сфотографируй меня с этим смешариком!» (видели бы вы, как он позирует), «Ой, смотри, какой автобус проехал!» (с винни-пухами). Однажды он крепко обиделся на меня. Рассказывал анекдот (из серии идиотских прибауток про льва – царя зверей), и я перебила его: «Еде долго?». «Делай что хочешь!» – воскликнул он, воздев руки к небу, как великий страдалец. У него был такой скорбный вид, что я должна была минимум посыпать свою голову пеплом. Не разговаривал со мной два дня.

Лене на работе пришлось отвечать на звонки от читателей, адресованные мне:

– Я читала у Мироновой, что у нее трубы водопроводные гудят по ночам в одно и то же время, как стадо носорогов в Зимбабве. Так вот, вы ей передайте, что когда они гудят, то счетчик-то МОТАЕТ!

Меня ждал ворох писем, шквал звонков, срочные задания, статьи, встречи, интервью…

Зачем-то я затеяла бросать курить. Лена поддержала мой порыв и конфисковала пачку. Мы придумали правила. Я, в случае особой ломки, покупала у нее сигареты: первая – за 5 рублей, вторая – за 10, третья – за 50, четвертая – за 100. Думаете, мне было жалко денег?

…

Мы с Верочкой сносили кота в ветклинику на кастрацию.

Я все очень «здорово» спланировала. Прилетаю из Тайланда загоревшая. Кузин уматывает на вахту. И тут я и Мирон. Ха-ха. Поправка. Кузин уматывает. А я сбрасываю по всей квартире кожу, как кобра, и никакого Мирона. И все же он позвонил. В обед свозил меня к зубному. Подержал за руку в машине. Поделился своими «свежими» соображениями, которые отдавали промывкой мозгов постулатами «Школы лидера». Сказал, что грядет эра господства женщин. Что он ездил на «войну» на целых три дня. Что он и еще двое молодых бизнесменов собрались ехать в Питер или к морю без копейки денег, устроить себе игру-выживание, мол, настоящий бизнесмен должен суметь заработать деньги везде. Что в магазинах нечего покупать из еды и надо создавать эко-маркеты. Что он хочет организовать свое фермерское хозяйство. Опять начал что-то про то, что как хорошо, что у нас ТАКИЕ отношения, и мы не торопимся с сексом. Пока стоматолог колдовал надо мной, я мысленно возмущалась: «Какого черта? Что за стратегия полугодового маринования меня? Когда будет секс, я спрашиваю?».

Он выложил фото с «войны» в сеть. Тут же их обрамили комментарии дур. «Ой, ну просто герой!». «Пока есть такие защитники, будем живы не помрем!». «Ах, государство может жить спокойно». Одна из них спросила: «Мирон, а это где?». Да какая ей разница, где он там бегал с автоматом по горам?! А он, как порядочный, еще и отвечает: «Это под Челябинском». Тьфу.

На работе в очередной чей-то день рождения, я так хохотала с коллегами, что в уголке губ появилась трещина. Вина было слишком много. И когда я начала подумывать, не вызвать ли мне такси, позвонила мама и сказала, что папе вырезали аппендицит. И мы, как две Терезы, понеслись навещать его. Я – прямо с упомянутой вечеринки на десятисантиметровых каблуках. Думаю, папа оценил, потому что я так припадала к нему, лежащему на кровати, и целовала во все его усы, что стыдно вспомнить.

Купили Верочке нежно-голубое атласное платье до пола на выпускной бал. И белые перчатки.

Строгая установка: 1. Не кури. 2. Откладывай на отпуск ребенка. 3. УЧИ БИЛЕТЫ!

Младенец Павел. Помните? Звонит, добивается свидания. Я зачем-то почти согласилась, но через пять минут до назначенного времени отменила встречу. Душевный дискомфорт не проходил, и через день я позвонила и устроила доверительную беседу на час, чтобы объяснить свое поведение. Я сказала, что у меня есть некие отношения. Но неясные. И я не могу встречаться с двумя. Даже если наши свидания и нельзя назвать свиданиями. Но Павел оказался не таким понятливым. Сегодня он звал нас с Верочкой в цирк. Значит, придется просто не брать трубку.

Вечер

В круговерти дней произошло некое в сущности своей вполне рядовое событие.

Одна из коллег в редакции, вечная девочка (которой около сорока) с именем Евангелина (все знают, что по паспорту она Галина) и пятью заколочками в виде сердечек и звездочек в волосах, зашла ко мне в кабинет и уселась в кресло. Дальнейшее мне было известно – сейчас она начнет делиться продолжением нескончаемой истории про сломанную левую кисть. Я не ошиблась. Через 20 минут я уловила истинную цель ее подробных описаний того, как себя ощущает ее кисть. Ангелина хотела, чтобы я написала про женщину, которая в финале ее истории с рукой выпрямила-таки ее пальцы. И вдруг она заметила между делом: