Айрис Джоансен - Такой чужой, такой желанный

– Не забуду, – медленно сказала Лайза. – Потому что я тоже не хочу видеть его несчастным.

И она действительно не могла об этом забыть, даже когда простилась с Кирой и поднялась в свою комнату. Лайза приняла душ, надела ночную рубашку и легла, даже не выключив настольную лампу. Она знала, что не заснет, пока не приедет Клэнси. Какой же надо быть слепой, чтобы не заметить его переживаний! Неужели она такая эгоистка? Внешне он казался вполне довольным, как и она сама, но кто знает…

Дверь неожиданно распахнулась, и Лайза села в кровати. Клэнси! Волна облегчения захлестнула ее при виде любимого.

– У тебя все хорошо? – спросил он, входя. – Прошу прощения, что не мог прилететь раньше, но…

– У меня все в порядке, – перебила Лайза. Он выглядел таким уставшим! Складки у губ обозначились резче, кожа на скулах натянулась. – А ты как? Я за тебя волновалась.

– Правда? – Клэнси подошел к ней, сел на кровать и обнял ее. – Это приятно слышать. – Он нежно поцеловал ее. – Может быть, мне стоит почаще отлучаться?

– Нет! – Она изо всех сил прижалась к нему. – Не надо.

– Я привез сюда Гэлбрейта, – сказал Клэнси, поглаживая ее по спине. – Возможно, мне придется опять уехать на пару дней. Я хотел, чтобы рядом с тобой был тот, кто может тебя защитить.

Лайза окаменела.

– Защитить меня? Но зачем меня защищать?

– Просто предосторожность. Не хочется оставлять тебя одну. Ты слишком много значишь для меня, чтобы я мог рисковать. А как тебе Кира?

– Очень понравилась! Я рада, что она немножко здесь побудет. Она просто излучает энергию.

– Уж это точно! – Клэнси нахмурился. – Но не позволяй ее энтузиазму увлекать тебя. Она считает, что все остальные так же энергичны, как и она. А тебе надо поберечься.

Лайза кивнула.

– Это я заметила, но все равно общение с ней очень приятно. – Внезапно ее глаза погрустнели. – И у нее такая прекрасная фигура! Я не завидую ее активности, но все бы отдала за то, чтобы не выглядеть такой неуклюжей!

Клэнси положил руку на ее живот и начал слегка поглаживать.

– Это тебя действительно беспокоит?

– Каждую женщину беспокоит то, что она непривлекательна, хотя все они знают, что это не так уж надолго. Конечно, я прекрасно понимаю, что результат того стоит, тут и сомнений нет, но меня это все равно беспокоит. – Она неуверенно улыбнулась. – А ты как на это смотришь?

– Ты правда считаешь себя непривлекательной? – Клэнси явно не мог поверить своим ушам. – Но почему ты так думаешь? По-моему, ты сейчас намного красивее, чем когда я впервые тебя увидел.

– Это очень мило с твоей стороны так говорить, но…

– Да вовсе не мило. Я же сказал тебе, я всегда говорю правду. – Он взял ее лицо в ладони и заглянул в глаза. – Каждый день я смотрю на тебя, замечаю в тебе перемены, и это наполняет меня восторгом. Твоя кожа как будто светится, она стала похожей одновременно на шелк и на бархат. Твои волосы блестят на солнце. Все твое тело наливается соком, как дерево во время цветения. Ты вся словно олицетворение свежести, красоты и новой жизни. – Он посмотрел на нее взглядом, полным любви. – Неужели ты сама этого не видишь?

– Нет. – Ее глаза блестели от непролитых слез. – Но я очень-очень рада, что ты так это видишь! – Лайза повернула голову и прижалась губами к его ладони. До чего же он чудесный! Как ей повезло, что она его встретила! – Значит, ты не будешь смущаться, стоя со мной перед священником?

Клэнси замер.

– Что?

– Я прошу тебя сделать меня честной женщиной. – Лайза улыбнулась дрожащими губами. – Конечно, если ты сам этого хочешь. Кира думает, что ты хочешь, но если она ошибается, то…

– Если я хочу?! – Его лицо озарилось тем самым восторженным светом, как тогда, когда она сказала ему о предсказании Марны насчет ребенка. Голубые глаза сияли от счастья. – Еще бы я не хотел! Ты же прекрасно знаешь, что я мечтаю об этом. – Внезапно он нахмурился. – Надеюсь, не Кира уговорила тебя пойти на это?

– Нет, она просто высказала предположение, что тебя должно беспокоить рождение незаконнорожденного ребенка. Нашего ребенка. Я поняла, что мне этого не хочется. – Лайза поцеловала его. – Мне нравится жить с тобой во грехе, но мне еще больше понравится быть твоей женой.

Клэнси глубоко вздохнул, пытаясь овладеть собой.

– Тогда давай прямо завтра. Мы полетим в Марасеф и поженимся. Я не хочу тянуть, чтобы ты не передумала.

– Я не передумаю. Но почему ты не сказал мне, что это так важно для тебя?

– Я боялся, что ты сбежишь от меня прямо в пустыню, – ответил Клэнси. – Ты так боялась брака после Болдуина! Я не хотел требовать от тебя большего, когда ты и так дала мне очень много.

– Это ты только отдаешь. – Лайза улыбнулась сквозь слезы. Надо подумать, как изменить это положение, начиная прямо с завтрашнего дня. – А сейчас ложись, ты выглядишь измученным.

– Я и вправду измучен. – Он еще раз поцеловал ее и встал. – Эти два дня были очень тяжелыми. Сплошные тупики. Каждый раз, посылая людей в очередное место, где скрывались террористы, мы обнаруживали, что они только что ушли. У них определенно есть информатор во дворце. И это одна из причин, по которой я должен туда вернуться. Надо перекрыть этот канал. – Клэнси быстро разделся, выключил свет и лег в постель. Он обнял Лайзу сзади, положив руки на ее живот. – Как приятно вот так тебя держать! По-моему, позапрошлой ночью я заметил, как он шевелится. А что, уже пора?

– Да, он двигается время от времени.

Его дыхание стало ровным, руки тяжелели.

– Скажи мне в следующий раз, когда это почувствуешь. Я хочу… – Он умолк, и Лайза подумала, что он заснул. Но он еще раз заговорил, сонным шепотом: – Такое чудо…

По щекам Лайзы побежали слезы. Как же она его любит! Кажется, ее сердце разорвется от этой любви. Боже мой, а она еще не сказала ему об этом! Надо обязательно сказать, как только они поженятся. Хочется надеяться, что судьба не будет настолько жестока, чтобы отнять у нее эту любовь. Она не выдержит, если потеряет Клэнси… Нет, она не должна быть такой трусихой. Клэнси всегда был таким открытым с ней. Она должна ответить ему тем же. Своей любовью он убедил ее в том, что она сможет начать новую жизнь. Эта жизнь должна быть яркой, счастливой и, безусловно, честной.

Лайза закрыла глаза. Надо попытаться уснуть. Завтра они поженятся. Но она еще долго лежала, думая о Клэнси, об их ребенке и об ожидающей их новой жизни. И о последних словах Клэнси: «Такое чудо!»

Сдержанный элегантный покрой шелкового ярко-желтого платья без рукавов не скрывал ее беременности, но делал привлекательной и даже загадочной. Так или иначе, это было лучшее, что Лайза могла придумать. Конечно, в Марасефе она обязательно купит соответствующий своему положению гардероб. Лайза отвернулась от зеркала.