Влада Деново - Лисьи огни

Прокашлявшись, я громко произнесла:

– Доброе утро, господин! Всех ваших непринятых посетителей госпожа Адель перенесла на сегодня, на вторую половину дня.

Из под рассыпавшихся прядей выглянул лукавый зеленый глаз.

– Я не сплю с того самого момента, как вы появились в этой комнате. А госпоже Адель можете передать, чтоб она катилась к чертям, – хрипловатым после сна голосом сообщил Максимилиан и начал приподниматься на локтях, отчего покрывало сползло на полпальца ниже.

– Вы что, голый?! – воскликнула я, сравнив себя в этот момент со своей тетушкой-девственницей, которая мужчину с расстегнутыми манжетами уже считала неприлично оголенным.

Максимилиан замер.

– А как я, по вашему, должен ложиться в постель? Одетым в костюм-тройку?

– Ну как минимум в нижнем белье!

– Не считаю нужным, оно стесняет движения. Будьте добры, закройте глаза, я все равно встану.

Я послушно зажмурилась, слушая, как шуршат простыни. Когда Максимилиан проходил мимо, я чувствовала тянущийся за ним шлейф из аромата можжевельника и хвои.

– Верно, все эти дни я провел в лесах, – ответил он на мои невысказанные предположения. – Охотился на кроликов. Вы ведь видели меня на крыше в тот день?

– А, то есть это все-таки были Вы! – я открыла глаза и увидела одетого Максимилиана. На нем был черный халат, значительно длиннее предыдущего горчичного.

– Глупо было бы отрицать, Вы застали меня на месте преступления. Обычно люди меня не замечают, но Вы почему-то увидели меня буз особых усилий.

– Зачем Вы сожгли дом? Говорят, погибла хозяйка. И даже ее пудель.

Нос Максимилиана наморщился, точно в комнате запахло тухлятиной.

– Фу, отвратительные бесполезные твари, не переношу собак, – проговорил он. – Да и кошек, в общем-то, не меньше, слишком гордые, помощи от них никогда не дождешься. Вы не догадались еще, чей это был дом? Любовницы нашего усатого знакомого. Он долго думал, от кого ему следует избавиться: от жены или от любовницы, но так и не сумел отдать предпочтение ни одной из них. Я помог ему, но не принимал за него решения, у меня нет такой власти. Когда-то давно, когда эта история только начиналась, нашего героя мучили угрызения совести и он невольно представлял в своих фантазиях, что его любовница вдруг исчезает. Ее затаптывает лошадь, она выпаливается из окна, тонет. Гибнет в пожаре. И все сразу встает на свои места, все делается хорошо и так, как должно быть. Именно в тот миг он сделал свой выбор.

– Но как вы узнали об этом?

– Я вижу сокровенные желания людей. Порой самые мерзкие или постыдные. Вот вы, милая Ева, вполне приличная благоразумная особа, ни разу не уличенная в эгоистичных плотских желаниях, все то время, пока я исповедовался в своей грешной натуре, хотели меня потрогать, и вовсе не за волосы. И сейчас, кстати, хотите.

– Что за вздор! Не выдавайте свои фантазии за реальность!

Я поспешила к выходу.

– Скорее наоборот: ваши фантазии становятся реальностью, – усмехнулся Максимилиан. – И где мой чай?

Вместе со знакомым фермером мне удалось отправить маме и брату письмо, в котором я сообщила, что устроилась в городе благополучно. В качестве подтверждения я вложила в конверт большую часть от полученного ранее аванса. Тратить деньги мне было совершенно некуда, ведь проживала и питалась я в хозяйском доме бесплатно, а кроме меня семье помощи ждать не откуда.

Все мои семь братьев и сестер, а следом за ними и отец, умерли много лет назад от страшной эпидемии. Не знаю, по какой причине она не тронула нас с братом и матерью, но иногда я замечала в словах мамы мысль, что лучше было бы, если бы я умерла вместо отца. Я никогда не числилась в ее любимицах, после череды смертей это отношение стало еще заметнее. Вся любовь этой измученной родами женщины сосредоточилась на брате, который остался единственным мужчиной в семье. Поэтому я предпочла жизнь в чужих домах.

На обратном пути мне пришлось пройти через рынок, чтобы купить свежего мяса и овощей на ужин. Мясо обязательно должно быть первой свежести – другое в нашем доме не готовится. Приходящая каждое утро повариха готовила пищу для прислуги отдельно от хозяйской. Все потому, что хозяйская пища не варилась, не парилась, а только обжаривалась так, что оставалась внутри сырой. Такой, какую нормальный человек есть не станет.

С полной корзинкой провизии я двинулась в сторону дома. Спустя некоторое время со мной поравнялась, а затем опередила стройная дама в пурпурном платье, вышитом золотым замысловатым узором. Перья на ее широкополой шляпе покачивались в такт шагам.

«Какая красавица! – подумала я, – В таком роскошном платье, наверное, аристократка, и как только она забрела в наш квартал?»

Каково было мое удивление, когда дама остановилась у массивной дубовой двери с почерневшими ручками и задергала колокольчик. Еще более странным оказалось то, что ей никто не открыл. Это была дверь в дом хозяина, и я точно знала, что и он сам, и экономка были внутри.

Постучав в нетерпении каблуком в выщербленный порог, дама завернула за угол. Я настигла ее у двери черного входа, той самой, которая затерялась среди мусорных баков.

– Вы записаны на прием? – обратилась я к незнакомке. – Вероятно, экономка спустилась в погреб и не слышала звонка.

Расплывшись в приветственной улыбке, дама превратилась в само очарование, хотя несколько минут назад на улице она наградила меня презрительным взглядом.

– Да, разумеется, я буду очень благодарна, если вы впустите меня, – воскликнула она, протискиваясь внутрь.

Не успела я задвинуть засов, как гостья пустынным вихрем взлетела по ступенькам и безошибочно нашла среди прочих комнат гостиную. Увидев посетительницу, Максимилиан, потягивающий кальян среди вороха маленьких подушек, замер. На его лице отразилась целая гамма эмоций, начиная удивлением и заканчивая досадой. На меня же он посмотрел с откровенной недоброжелательностью и протянул;

– Госпожа Лэйнэ, какой сюрприз!

Дама плюхнулась на диванчик, отчего ее юбки взметнулись и опали, как лепестки тюльпана. Шляпу она набросила на спинку кресла.

– Я решила Вас сама навестить, дорогой Макс, – промурлыкала она, улыбаясь, но ее голубые глаза оставались холодными.– Если бы не эта милая девочка, я бы так и осталась прозябать на крыльце.

И хотя меня пожирало любопытство, мне пришлось удалится на кухню, чтобы заварить чай. Когда я вернулась, дама с разрумяненными щеками раздраженно покачивала ногой, а Максимилиан сидел насупившись. Расставляя чашки, я пыталась понять, как ей удалось так быстро привести его в дурное расположение духа.

– Вы не держите своих обещаний, дорогой. Мужчины так себя не ведут, – произнесла Лэйнэ натянуто.