Влада Деново - Лисьи огни

– Если Вы не забыли, дорогая, – проговорил Максимилиан, – То я не то что не мужчина, я даже не совсем человек. И я не отказываюсь от своих слов, вы знаете, чем я могу поплатиться за неосмотрительность. На прием я не могу пойти с Вами потому, что уже приглашен другим человеком.

Лэйнэ вскинула тонкие брови:

– Вот как? И кто же эта счастливица?

– Ее зовут Ева, она совсем недавно здесь, – внезапно сказал Максимилиан.

Мне не удалось скрыть своего удивления – чай расплескался на блюдце, попутно обжигая пальцы.

– Ты идешь на прием со служанкой? – усмехнулась Лэйнэ. – Самому не смешно?

– Она не просто служанка, она моя дальняя родственница, быть может даже прапраправнучка, – быстро проговорил Максимилиан и, встав, положил руку на мое плечо. – В молодости я согрешил с ее прапрапрабабулей, первая красавица была на деревне, кровь с молоком. Я не могу отказать своей родственнице, тем более в память о светлой поре моей юности. Кстати прародительница ее та еще чертовка была, такие вещи вытворяла. Помню, шли мы как то через сеновал…

– Не желаю слышать эти гадкие подробности, составь их при себе, пожалуйста! – поморщилась Лэйнэ, – Хочешь идти с прислугой, иди, препятствовать не стану. Но помни, когда-нибудь ты будешь ползать у меня в ногах, как домашняя собачонка!

Когда она ушла, бросив недопитый чай, я, пытаясь сдерживаться, спросила:

– Вы это специально придумали, чтобы от нее отвязаться? Не знаю, что вы там ей обещали, но мне не нравится, как легко вы меня впутываете в свои интрижки.

– Ты сама ее впустила. Если бы этого не случилось, мне не пришлось бы просить твоей помощи, – ответил Максимилиан.

– Просить? Вы это так называете? Вы меня поставили перед фактом, я даже возразить ничего не успела! Да и что у вас за странные отношения с этой павлинихой?

– Мы познакомились очень давно, когда я был юн, глуп и мне хотелось приключений. Достопочтенная госпожа Лэйнэ – колдовка. Занимается мелкими приворотами, бытовыми дрязгами и прочей ерундой. Наш роман был настолько горяч, насколько и мимолетен. Перед расставанием она взяла с меня обещание, что в любой момент времени, если она захочет провести со сной еще один вечер, и я не буду связан другими обещаниями, я не откажу ей. Для нас, обитателей множества миров, если ты не знала, обещание – не просто слова. За неисполнение клятв мы можем лишиться силы… Как же я ее уже ненавижу! Долгие годы она старается застать меня в врасплох, и до сего момента мне удавалось выкручиваться. Пока ты не впустила эту гадюку в мой дом! Ты обязана теперь помочь мне! Я не могу пропустить прием, ведь я дал ей ясно понять, что там буду.

Я скрестила на груди руки.

– Я никуда не пойду. Сами выпутывайтесь, раз не хотите держать слово.

– Так не поможешь?

– Нет. К тому же вы оскорбили честь моей прапрапрабабушки.

Максимилиан внезапно рухнул на колени и молитвенно сложил руки. Серебристые пряди взметнулись и рассыпались по плечам, лицо в один миг превратилось в лик непорочной невинности. Если бы я уже не привыкла к его выходкам, я бы точно решила: передо мной незаслуженно обиженное создание. Большой ошибкой было бы верить этим зеленым глазам.

– Ну нет, я на ваши штучки не куплюсь! – вздохнула я. – Но вы же не отстанете, верно?

Мэр проводил приемы, которые были посвящены в основном награждениям и памятным датам, однако в этот раз повод был особый: единственная дочь мэра выходила замуж.

За несколько дней до этого весь сад и террасу украсили бумажными фонариками, а дом наполнили живыми цветами, выпустив в залы птиц с ярким оперением. Однако вместо того, чтобы услаждать слух гостей райским пением, птахи расселись под потолком, издалека напоминая россыпь аляповатых фруктов.

Героиня вечера обещала появиться ближе к завершению торжества. Накануне приема к Максимилиану заглянули посыльные мэра и унесли с собой несколько больших деревянных сундуков. Что было внутри мне выведать не удалось. Максимилиан лишь заметил вскользь, что и сам до конца не знает, что окажется в этом ящике Пандоры. Стоит немного потерпеть, и все станет известно.

И я терпела, прохаживаясь по залам и пробуя незнакомые закуски. Поначалу со мной обращались подчеркнуто вежливо, ведь я была в компании Максимилиана, но затем пронесся слух, что его спутница обыкновенная служанка. На меня перестали обращать внимание, словно меня и не было вовсе.

– Мне стоило прийти хотя бы ради этого, – сказала я, накладывая в тарелку всего по чуть-чуть. – Вот этих морских слизней я, к примеру, никогда не ела.

– Это устрицы. Их принято поливать лимонным соком, иначе во рту они становятся похожи на холодный комок манной каши, – объяснил Максимилиан.

На вечер он соизволил облачится в черный костюм, который как нельзя лучше подчеркивал его молочно-белую кожу и светлые волосы. Похоже, он привык ловить на себе восхищенные взгляды, и попросту не замечал вздохи и перешептывания за спиной. Меня же раздражало глупое хихиканье девиц на выданье, которых здесь было больше всего. Как и для большинства сдержанных свиду людей, раздражительность была моим бичем, отравляя многие приятные моменты.

– Скажите честно, Вас не выводит из себя это хихиканье? Неужели я тоже была такой в 15 лет, – нахмурилась я.

– Сомневаюсь, что кто-либо захотел бы держать в своем доме вечно хихикающую горничную или няньку, – предположил Максимилиан. – К тому же люди редко вызывают во мне иные чувства, кроме жалости. Вы такие беспомощные, просто удивительно, как еще не вымерли. Единственное, к кому я не безразличен, это собаки, их я не люблю. Как можно так низко пасть, чтобы вилять хвостом перед двуногими? Я уж не говорю про выполнение команд за еду.

– У меня порой возникает чувство, что Вы изначально родились животным, особенно когда Вы так рассуждаете.

– Кто знает, может быть так все и было. О, поглядите-ка, наша старая знакомая!

По натертому паркету плыла Лэйнэ. Атласное небесно-голубое платье сидело не ней как вторая кожа, очерчивая каждый изгиб и приковывая взгляды стоящих вокруг мужчин.

– Добрый вечер, госпожа Лэйнэ, – Максимилиан поцеловал протянутую руку в атласной перчатке. – Вы не изменяете себе – только Вы умеете носить закрытое платье так, словно его нет вовсе.

Лэйнэ вежливо скривила губы в улыбке. Смотрела она только на Максимилиана, меня для нее не существовало.

– Большего от Вас я и не ожидала, поэтому сочту за комплемент, – произнесла она. – А я смотрю, Вы все же взяли своего домашнего питомца? Какая на ней милая одежонка, я помнится нечто подобное надевала, когда помогала маме копаться в саду.

– Вы это про меня сейчас говорите? – натянуто произнесла я, чувствуя на запястье предостерегающее пожатие Максимилиана.