София Гарипова - Epic Fail 3.1 и татарский характер. Посвящается Мамам

В этот вечер мы всей компанией сразу с кафе на Баумана зашли к Паше. Гүзәл и Булат, Асия, Каролина и Рома тоже зашли с нами. Он снимает двухкомнатную квартиру прямо в центре, недалеко от Баумана. У него там тихо, спокойно, детей пока нет. Наташа предложила Каролине остаться ночевать у Паши. Асия и Рома приехали из Челнов вместе, и вдвоем собирались остаться ночевать у Булата. Булат предложил всем челнинским поехать к нему, он снимает большую квартиру неподалеку от нас. Вроде бы и Гүзәл тоже собиралась поехать к нему.

Паша передал мне диск. Даже не переписывая его, он взял и передал едва распакованный лицензионный диск мне в подарок…

– Только чур не обнимайся, сестренка, не надо благодарить… А то как тогда за кассету «Ace of Bace» – тогда мне от Алекса твоего досталось. А теперь от Наташи достанется! – шепнул он.

– Слушай, спасибо тебе, Паша, ты мой самый лучший брат!

У меня нет братьев, раз есть только один – условно названный, «духовный»… то он и правда – самый лучший!..

На следующий день я с утра поставила этот диск на домашнем компьютере. Хорошо хоть, на Новый Год Саша купил модем и CD-модуль, последний я не знала зачем, но тут «Си-Ди» и пригодилось. Решила снова послушать эту песню, про «зал ожиданий»…

В самом начале песни говорится же:

– Я каждый раз слышала по радио «девочка с севера, зал ожиданий»! Ты сам прослушай, они нечетко поют «вся в ожиданьи». Она летит – и там у нее сначала перед полетом «зал ожиданий». Ну, «чуда», а «счастья» – потом сама сочинила, – объяснила я Саше после двукратного прослушивания песни, пока мы кормили в это воскресное утро полугодовалого непоседу Данила. Кормили его первым прикормом – тертым яблочком.

– Ты всегда любишь что-нибудь в песнях сочинять, не запомнишь – так придумаешь.

– Тут же видишь, про рейсы, про самолеты, про зал ожиданий, – мне так послышалось…

– Да не оправдывайся, не оправдывайся! – подошел ко мне Саша и обнял. – Ты и правда, наш зал ожиданий, Павел правду сказал.

– Это про то, что я сидела, ждала подходящего рейса, чтобы с кем-то из вас «улететь»? Он это имел ввиду?

Саша расправил на плечах мои волосы и поцеловал:

– Нет. Наоборот. Это ты была залом ожиданий, где мы вчетвером сидели и ждали, кого ты выберешь. Ни для кого было секретом как все мы , мальчишки, влюбились в тебя в девяносто седьмом…

…Да-а?! Правда? Для меня, для меня это всегда оставалось секретом! Нет, это Саша всё перепутал. Нет же, это не они в меня были влюблены, это я была во всех них влюблена! Но тут уж лучше не спорить, не давать ему повода думать, что я влюбилась во всех его друзей! Если и правда это они влюбились, то я об этом ничего не знала. Не слышала… Никто мне об этом ничего не говорил. Кроме Паши в начале января 97-го… Кроме него мне никто ни в чем таком серьезно не признавался… С какой это стати мне выпала такая честь?..

О-о, если бы я тогда это знала… Что бы это поменяло? Нет, это ничего бы не изменило. Я бы все равно выбрала пройти этот же самый путь. Правда, если бы я об этом знала, то не свернуть со своего верного пути было бы намного сложнее. Это хорошо, что я не знала, что я «зал ожиданий»! Вряд ли, – скорее, Саша преувеличивает.

– Прямо-таки все, да? – я подмигнула, и стала кокетничать, доедая за Данилом остатки тертого яблока из чашки, для удобства пальцем собирая со дна пюре.

– Да, все. Ты для всех для нас… осталась самой чистой и светлой первой любовью.

– Да брось… С чего ты взял? – пальцем засовывая остатки пюре себе в рот, переспросила я.

– Потому что я знаю. Ну, знаю – и всё!

– Ну, может, для кого-то и могла быть «первой любовью». Но и то не самой первой. И то не для всех… Любовь – это взаимное чувство. Если любовь не взаимна, то это и не любовь вовсе, а как болезнь.

– Ну, ладно, тогда, стало быть, ты была «болезнью» для всех. Я очень рад, что ты дождалась меня. Тогда в ноябре я просто не мог поверить своему счастью! Знаешь, поэтому я тогда и не был особо рад. Прости меня. Наш вчерашний вечер напомнил мне… Он дал понять, какое ты у меня сокровище. Как я тебя люблю!

В это время я пальцем сковырнула самый вкусный и сочный последний остаток яблока, и протянула под нос свой палец Алексу: «Ну ладно, Саш, уговорил! Держи! Остатки – сладки!», и он слизнул пюре с моего пальца. И в этот момент сидя за столиком Данил как возьми и скажи: «Дай!», это прямо-таки первое слово, еще ни «мама», ни «папа» не начал говорить.

Муж мне в кои-то веки в любви признался, а я как-то несерьезно к его признанию отнеслась. Мне было сказочно приятно, хотя сентиментальных слёз по поводу его любви я ронять не буду. Признаться, за все эти годы только в его письмах из армии – лишь в нескольких Сашиных письмах были слова «Я тебя люблю»…

Но лично мне ни разу это признание он по правде и не произносил. По крайней мере, вслух… И как же я за него без этих наиважнейших слов и замуж-то вышла? Вот не помню уже! Не говорил он об этом никогда – ни в дни рождения, ни когда делал предложение, ни когда родились наши дети. И тем милее и неожиданнее было мне это услышать. Хотя я все равно знала, он меня любит. Ведь и свою маму, и сестру он тоже любит, хотя и не говорит им об этом.

Полину Петровну даже не хотелось отпускать… Мои родители должны вот-вот приехать на неделе, на зимний отпуск они ездили в Челны… По пути на почте мы с мамой отправили совместную посылку в далекий Бёрвуд Алёне на день рождения, положили туда запоздалые новогодние гостинцы для племянников Лёши и Мити. Полина Петровна все еще работает в школе. Она по-прежнему учитель-трудовик для девочек, да еще в этом году взяла классное руководство.

Но зимние каникулы заканчиваются, пришлось провожать Полину Петровну в Набережные Челны. В этот воскресный день мы впятером на автобусе поехали на Казанский Автовокзал, без коляски. Я держала в слинге Данила, а Саша держал на руках Марьям. Вокруг, как обычно, шушукались бабки, «Смотри-ка – мол, – какая бедная у нас молодежь, и даже коляски нет!».

А мы улыбались, глядя на них. Ведь мы знали, мы по-своему богаты, у нас и коляска, не новая, но есть. Но это не главное – Саша меня, оказывается, любит! Но самое главное, опять-таки, и не в этом. Мы здоровы и счастливы. На душе было так радостно и светло в этот зимний день! На прощание я и Полине Петровне призналась в любви в свою очередь. Поблагодарила её за помощь, за предоставленную нам возможность выбраться допоздна на встречу с друзьями, за одеяло и душевную теплоту. Сказала спасибо и «Мама, я Вас так люблю!». Полина Петровна была искренне тронута, она обняла меня, и в это время трясла за моей спиной сложенными руками.