Лариса Малмыгина - Принц и нищий для русской золушки

Этого и следовало ожидать – Скворцов влюбился.

– Оксаночка, – вышла из спальни мама с мобильником в руке. – Не забудь, завтра едем в «Русалочку».

– «Русалочку»? – удивлённо поднял брови квартирант.

– Нас пригласил Юрий Николаевич на встречу с его сыном, – стрельнула в него неприязненным взглядом Валентина Васильевна. Наверное, неприязненность возникла с того момента, как мама поняла, что облагодетельствованный бомж предпочёл её дочери неизвестную сомнительную компанию.

– Сыном? – нахмурился Скворцов. – Ах да, говорят, он приехал в Россию за невестой.

– Говорят, – съехидничала мама.

– Девушки любят богатых женихов, – невесело молвил Руслан. – Разрешите принять душ?

– Конечно, конечно, – затрясла головой я.

Печаль, промелькнувшая в словах любимого, вселила надежду.

– Ты хоть понимаешь, что благодаря своей королевской красоте можешь стать Грозовской? – поинтересовалась Валентина Васильевна, когда Скворцов удалился в ванную комнату.

– Мне достаточно и Скворцовой, – резко отреагировала я.

– Считать копейки, как твоя бедная мать, – глаза родительницы наполнились слезами. – Ты не понимаешь, что говоришь, детка.

– Деньги я сама заработаю, а вот любовь на них не купишь, – насупилась я.

– Простите, – неожиданно вышел из ванной Руслан. – Простите, пожалуйста, но я забыл купить шампунь. Можно снова воспользоваться вашим?

– Можно, – резко кивнула мама.

Блуждающий взгляд бывшего бомжа красноречиво говорил о том, что наш разговор не прошёл мимо его ушей.

После ужина мы разбрелись по комнатам, и я сразу уснула. Видимо, сказалась вчерашняя бессонная ночь. А утром Руслана в квартире снова не оказалось. В институте на сегодня была всего одна пара, я съездила туда, послушала вместе с лекцией хвастливые Иркины речи и ретировалась в родные пенаты.

– Сходи в парикмахерскую, – приказала Валентина Васильевна, прихорашиваясь перед трюмо.

– Не хочу, – огрызнулась я. – Парикмахерская обойдётся без меня.

– Ну, подумай хотя бы обо мне, – жалобно произнесла мама. – Дочка, у нас долги, я тебе не говорила о них, не хотела расстраивать, но… К тому же, Стас очень красив, о такой партии может мечтать даже принцесса…

– А я золушка, – с горечью хмыкнула я, – золушка, имеющая бриллиантовое кольцо. Почему считаешь, что он обратит на меня внимание?

– А ты попробуй, – взмолилась родительница.

– Хорошо, – вздохнула я и решила, что знакомство с сыночком ресторанного короля мне ничем не грозит.

– Он будет непременно моим, – неожиданно всплыл в памяти монолог Ирки Шумилиной, – можете даже не сомневаться.

«Вот и хорошо, – облегчённо вздохнула я, – мне никого, кроме Руслана, не нужно».

– Оксана, через полтора часа приедет такси, – послышался взволнованный голос мамы. – Ты хоть причешись.

Уже смеркалось, когда мы прибыли к ресторану «Русалочка». Гостей у Грозовских оказалось немало – просторная парковка перед заведением была заставлена иномарками. Я осторожно вылезла из такси и, сгорая от стыда за свою дешёвую китайскую куртку, медленно направилась к призывно распахнутым дверям с охраняющим их застывшим швейцаром в чёрном фраке. Мы, видимо, немного опоздали, так как на мраморной лестнице остались в одиночестве

Скинув на руки гардеробщику верхние одёжки, прошли в большую, полную народа залу, освещаемую несколькими хрустальными люстрами. Столики, покрытые белыми накрахмаленными скатертями, толпились в стороне, освобождая приглашённым место для танцев. На небольшой сцене сгрудились музыканты, они готовили инструменты и аппаратуру.

Зал гудел, словно гигантский улей. Покрутив головой по сторонам, я заметила множество ярких нарядов и шей, обвешанных дорогими колье. На мне колье не было, на мне украшений вообще не было, а потому я снова почувствовала себя настоящей золушкой.

– Тссс, – обернулась к шушукающим девицам пожилая дама в глубоком декольте. – Сам Грозовский идёт.

На сцену взобрался симпатичный мужчина средних лет в элегантном сером костюме. Он поднял руку, зал замер.

– Дамы и господа, – громко проговорил мужчина, – сегодня мы празднуем приезд из Англии моего сына Станислава. Прошу любить и жаловать!

Тишина взорвалась бравурной музыкой, и высокая мужская фигура показалась в конце коридора, возведенного человеческими телами. Она неторопливо приближалась ко мне, и сердце моё увеличивало жизненный разбег до тех пор, пока не перешло в галоп.

Станислав удивительно на кого-то походил. На кого? Гладко выбритое лицо, чёрные глаза под цвет вьющимся волосам, аккуратный прямой нос, упрямый алый рот… если бы не глаза, я бы подумала, что передо мной Руслан Скворцов.

– Какой красавчик, – восхитилась стоящая рядом девица и вздохнула.

– Ирина Геннадьевна Шумилина! – выкрикнул вертлявый господин в жилетке. Наверное, тамада.

От толпы собственной персоной отделилась моя важная одногруппница. На ней красовалось фиолетовое декольтированное платье, дополненное крупными гранатами на шее и в ушах.

– У девушки нет вкуса, – поморщилась мама, в ней заговорила ревность.

– Не понимаю, зачем пригласили наших дочек, коли и так ясно, что партия для Стаса уже найдена? – повела плечами пышечка в голубом балахоне.

– Ему может и не понравится дочка мэра, – хитро сощурился рядом стоящий господин с бабочкой вместо галстука, – так что у каждой гостьи есть шанс на удачное замужество.

Ирка подошла к Стасу, сделала книксен, подала ему руку для поцелуя, а мне неожиданно показалось, что я попала в любимую сказку Шарля Перро, Вспомнились хрустальные туфельки.

Но младший Грозовский сделал вид, что не заметил кокетливого жеста дамы, он небрежно взял её под локоток и повёл к сдвинутым сервированным столикам.

– Присаживайтесь, дорогие друзья, присаживайтесь! – закричал тамада и сделал приглашающий жест. – Нет лучше для человека под солнцем, как есть, пить и веселиться.

– Слова из Библии, Ветхий завет, – прошептала мама и увлекла меня за собой.

Чего только на скатертях-самобранках не было, фантазия поваров поражала взгляд, и я сглотнула голодную слюну.

Справа от меня присела тощая девица. Таких называют вешалками, но они до сих пор пользуются спросом на подиумах.

Вешалка величаво несла на себе груз дорогой бижутерии, она умело закатывала густо подведённые глазки и тонко хихикала. Мама примостилась рядом.

Замелькали официанты, тосты последовали за тостами, я ела и, искоса наблюдая за Станиславом, восседающим во главе сдвинутых столов, удивлялась его схожести с Русланом.

Наконец грянул вальс, и тамада предложил кавалерам приглашать дам. Кавалеров оказалось немного, зато барышень сверх меры, а потому обманутые в надеждах девушки обречённо выстроились вдоль стены. Замелькали первые пары танцующих, постепенно к ним присоединились остальные гости. Причём, под давлением распорядителя банкета женщины вальсировали и с женщинами.