Александра Нюренберг - Превратись. Первая книга

Дракон замер, прислушиваясь к всаднице. Любопытно, что он вообще меня не сбросил, подумала Веда. Дракон словно прочёл её мысли.

Её встряхнуло, и она поняла, что это упрёк.

Дракон, очевидно, принял решение и помчался навстречу парящему неподалёку демону. Тот не ожидал нападения, он лежал на боку, на диване. Лениво свесил тонкие чёрные руки, и потягивался: ну, чисто кропивнянский кот.

Дракон тоже вытянул лапу и растопырил когти. Веда нервно рассмеялась и подавилась смехом.

Демон встряхнулся и закрутился: Веда видела обыкновенный смерч. Дракона на верёвочке подтащило к вертящейся трубе. Он извернулся и тут же начал рушиться: пространство вокруг смерча подтаяло и сквозило. Наверное, это и есть тот самый космоворот: прореха между временем и пространством.

Пике!

Дракон падал. Смерч раскрутился. Демон заглядывал на них с верхней лестничной площадки.

Виноградник летел косо, картинкой сбоку. Пробиралась пятнистая собака между подвязанных белой ветошью лоз. Чешуйчатые тела стволов напоминали зимовку некрупных драконов.

Бум! Дракон проделал потрясающую штуку. Он упал на невидимый батут и вскинул себя на высоту на пружинке. Если бы Веда больше знала о драконах, она бы не удивилась.

Дракон взлетел поменявшей направление пулей, и пуля врезалась в колыхавшегося облаком демона.

Тут же заработали острые кошачьи когти. Дракон закогтил демона и встряхнул. Демон раскинул крылья и вполне человеческие руки.

Ранен. Крупные фиолетовые капли, растягиваясь, но не утрачивая формы, летели к винограднику.

Облачко, похожее на клочок ватки, добралось до центра неба. Дракон промчался по ступеням невидимой лестницы и окунулся в оказавшееся огромным облако по самые рожки.

Веда в прореху видела, что демон завис над деревьями, встряхнулся и дёрнул головой в обвисших чёрных прядях. Он рывком вправил крыло и засуетился, оглядывая место большой игры.

Дракон покачивался в облаке. Веду душила сырость, клонило в сон. Похолодало, но дракон оказался тёпленьким, и Веда приникла к нему, легла щекой на бугристую холку.

Молчание вокруг имело неестественную природу. Всё отключили – даже самый маленький листок на дереве далеко внизу помалкивал.

Дракон тихонько стронулся с места, и Веда неохотно приподнялась, потёрла слипающиеся глаза.

Дракон выпал из облака и прохладный воздух весеннего послеполудня показался Веде жгучей жарой. Дракон посмотрел, склоняя голову к плечу, на летающего кругами демона.

Веда приготовилась к новому пике. Но дракон вальсировал на клочке небесного паркета. Потом громко свистнул. Звук прорезал воздух инверсионной самолётной бороздой.

Веда с раздражённым изумлением прижала голову к плечу, чтобы защитить хотя бы одно ухо.

Предупреждать о нападении?

Вот вам благородство, извольте. Сама Веда считала, что добрые дела наказуемы.

Демон, настигнутый свистом, вскинулся и снова на расстоянии заглянул в самые глаза Веды. Он развёл крылья и солдатиком взлетел на линию с драконом.

Дракон медлил. Веда не утерпела и ткнула кулаком в толстую холку. Ей почудилось, что дракон смеётся, но проверить свои ощущения она уже не смогла. Что-то произошло, пейзаж сместился и раздвоился.

Дракон держал демона за стройный волосатый стан выставленными лапами. Собирался потанцевать в паре? Вместо этого затряс визави, что есть силы.

Демон молчал, извивался и внезапно пронзительно взвизгнул. Неподобающее воплощению зла отчаяние запомнилось Веде навсегда. Наверное, это первое поражение бедолаги – спустя долгие годы говорил ей тот, с кем она могла поговорить на эту тему.

Дракон одержал победу. Он легонько оттолкнул крикуна и тот рухнул с высоты, смертельной для существа из плоти и крови, каким бы гибким и чёрным ни было оно.

Веда, оглушённая впечатлениями – в последнюю минуту она увидела демона совсем близко, и он показался ей каким-то другим – долго смотрела, как падает бесчувственное атлетическое тело. Воздух долго не хотел отпускать своё чадо, к которому был закономерно пристрастен.

Где точно упал демон, Веда не смогла бы сказать. Она поняла только, что дракон, отсиживаясь в облаке, рассчитал место убийства довольно верно. Ему не хотелось, чтобы тело обрушилось в городе.

Привал после победы необходим. Узкий пустынный берег мелькнул косо, ибо дракон уже начал снижение, и, хоть он сделал это, не спросясь, она понимала, что сейчас не до церемоний.

Там росли деревья, но не яблони. Ветер слабенько взвыл, напомнив предсмертный вздох демона.

(Потом ей казалось, что безобразие этого существа она преувеличивала, но вот об этом она ни с кем не разговаривала во всю свою жизнь.)

Ей ещё что-то померещилось на острове в глубине за картинной горной галереей, нарочно кем-то устроенной, чтобы путники, снижающие полёт со страшной высоты, могли вволю налюбоваться.

Гигант-дуб склонился над молчаливой полосой прибоя. Листва его вздрагивала, ей показалось, что он – живой. Такую складчину на её памяти никто не избирал, но что значила её память?

Они снизились – земля… головокружение.

Бархат дёрна здесь заменял песок.

Такт требовал отползти на громадных лапах, как можно изящнее, в сторонку от приводящей себя в порядок дамы.

А.

…

Ах, вон оно что. Когда чумазая Веда увидела человеческую фигуру , то онемела и, чтобы собраться с мыслями, быстро отвернулась. Это было не совсем честно, но теперь, когда она стольким была обязана… Не будешь же базарить, сказала себе Веда, и спотыкаясь, направилась к нему.

Вторая душа подобала ему. Она видала могучих зверей, чьим вместилищем были хиловатые тела, видала хищные ястребиные клювы и помнила о лицах без подбородков.

Но этот… этот был под стать дракону. Ростом он, правда, чудовищным не отличался, но плечи его напоминали о вольных играх воображения самого лучшего из скульпторов Гипербореи, когда сей упрямец грезил о земных богах и героях. Лицо (он сейчас посмеивался) свидетельствовало о том, что он – Орсопоклонник и в натальной его карте Знак Овна находится в треугольнике Марса Благосклонного.

Светлая, не слишком убедительная, шевелюра сейчас и вовсе не имела вида, глаза ясные, брился он, вероятно, (если вас не покоробит прозаическая подробность), каждый день, когда не был драконом. Это, как ни смешно, очень расположило привереду Веду, ибо нововведение наших дней, освобождающее сильную и нежнейшую половину от этой неприятной обязанности, ей вовсе не по нраву.

– Не угодно ли поискать воды? – Это были его первые слова, негромко произнесённые низким голосом. Сначала он просто без слов поклонился ей, тем самым формально довершив знакомство, начатое в полном безмолвии, без обязательных ритуалов.