Людмила Болотова - Матрица любви

В книге я описывала события своей жизни – как произошедшие со мной чудесные синхронизации, не обратить внимание на которые было в принципе невозможно.

«Мой Фараон!» – так обращалась я с самого начала наших отношений к молодому мужчине по имени Сергей (Егоров Сергей Александрович). В то время, как сама представляла собой некую особь женского пола, только что вырвавшуюся из образа – архетипа «Маат» (женщина семейная, окружённая детьми, заботящаяся о муже), представлявшую собой неутомимую «Хатор» (мой прорыв в творчество проявился в многочисленных моих картинах) и мечтающую когда-нибудь стать «Изидой» (тихой женщиной, участвующей в сотворении мира).

Образ Сергея-Фараона будто бы из вечности вставал передо мной вновь и вновь. Я удивлялась блеску его глаз. Я восторгалась силой его воли, удерживающей меня в отношениях вот уже более двенадцати лет.

Отношения с Сергеем обрекали меня на новый и новый поиск, а поощрением за труды всегда был его телефонный звонок и простой вопрос: «Привет! Что делаешь?»

Сергей точно угадывал момент, когда какая-то часть моего глобального труда была завершена, будто бы не он сам, а какие-то невидимые – мощные – силы руководили процессом наших взаимоотношений. «Раньше не мог позвонить. Почему-то не получалось», – так комментировал он ситуацию.

И лишь спустя двенадцать лет мы с ним оба пришли к неслучайному выводу о том, что нами и нашими отношениями «руководят». Значит, наши отношения нужны для чего-то очень важного.

Наш путь непрост.

Но, возможно, мы – из тех немногих, кто сможет по этому пути пройти.

Известный исследователь любви П. А. Сорокин (Сорокин Питирим Александрович) анализировал любовь и комментировал действенность влюблённых пар для движения человеческого общества к социальному прогрессу.

Жизнь есть жизнь.

Никакими фразами и доводами отношения не удержать, если они исчерпываются и становятся тем, что тяготит и не даёт перспективы дальнейшей жизни.

В такой ситуации полнейшего тупика почувствовала я себя перед Новым 2016 годом, когда исповедовалась в грехах, в блуде, в невозможности исполнения программы, заложенной иконой «Киприан и Иустина» и рекомендованной к исполнению в отношениях с моим любимым мужчиной известным в Твери протоиереем Отцом Георгием (Белодуровым).

– Трудно тебе будет, – сказал в этот раз священнослужитель, – да поможет тебе Бог!

Новый год принёс мне энергию для работы. За полтора месяца я издала в издательстве «Ридеро» три книги.

Подбадривали слова из переписки с нумерологом-консультантом на сайте Профессионалы.ру Виктором Шкуратовым (Шкуратов Виктор Егорович), который утверждал, что целесообразно мне набирать силы для осознания ситуации с Сергеем и отрыва от него.

Не тут-то было!

Сергей не из тех, кто отступает, отдаёт своё.

Он выждал время.

Потом позвонил.

Я, плача, рассказывала ему о том, что исповедалась в грехе прелюбодеяния с ним, поэтому теперь без его крещения и нашего венчания никаких дальнейших отношений с ним не вижу.

Программа иконы «Киприан и Иустина» рассказывает о том, что верующая в Иисуса Христа девица Иустина привела к вере мага Киприана. И тогда христианство укрепилось.

Сергей немного был выведен из равновесия моим поступком:

– Замену себе нашла? – спросил в очередной смс он.

А я, словно в ватный непроницаемый ком, лицом упёрлась в бесперспективность моей жизни вообще при отсутствии в ней Сергея.

Только с ним – героем моих книг – в качестве непременного спутника моей жизни выстраивала долгие годы я линию своего личного будущего. Возможно, поэтому без него я не видела теперь ничего. Даже тупик не просматривался. Какой-то сгусток белого тумана обволакивал меня, каждый мой день, превращая жизнь в некое бесцельное прозябание.

Хотя, на взгляд со стороны, я уже интересна моим друзьям философам.

Моё первое публичное выступление состоялось 5 февраля 2016 года в Тверском филиале Московского гуманитарно-экономического университета.

Вновь как когда-то перед телекамерами во время выставок моих картин – перед молодёжной аудиторией – я почувствовала себя некой расправившей крылья и летящей над всем видимым и невидимым – а потому – не имеющей препятствий для полёта фантазии – птицей.

Впервые я проводила блиц. Говорила взрослым студентам-заочникам об их индивидуальном предназначении, о смысле их любви.

Именно в этот момент Сергей прислал мне смс с просьбой о встрече.

Я перезвонила ему только вечером и удивилась своей настойчивости:

– Либо креститься и венчаться, либо мы более друг для друга никто.

Несколько недель Сергей не напоминал о себе.

Не ответил он и на моё поздравление с праздником мужчин 23 февраля.

От окружающего меня белого, обволакивающего и холодящего, а теперь явно уплотнявшегося тумана мне становилось как-то жутко. Поэтому через несколько дней я сама позвонила Сергею и просила его по-мужски «разрулить» ситуацию, в которую мы с ним оба теперь попали.

Сергей обещал подумать.

Близилось восьмое марта.

Дочь с внуком подарили мне цветочную композицию.

Я, вдохновлённая выставкой картин объединения тверских художников «Перекрёсток», в которой, по велению случая, принимала участие, рисовала картины маслом.

Некое дежавю случилось после посещения выставки.

Меня чудесным образом вдохновляли картины, которых на выставке не было. Организаторы утверждали, что никто не видел тех картин, которыми восхищалась я, когда рассказывала о них, думая, что эти картины уже проданы.

– Ничего здесь ещё не продавалось, – уверяла меня дежурная по залу, и я должна была с ней согласиться, потому что одна из почудившихся мне картин как-то не вписывалась в общий интерьер.

В своём воображении я никак не могла связать её с данным помещением. Однако цвет фона, наложенные мазки, тонкая прорисовка отдельных цветков будоражили моё воображение.

Мне хотелось научиться рисовать так же, как на невидимых никому, кроме меня, полотнах.

Весь день восьмого марта я была занята творчеством, и мне казалось, что вот ещё чуть-чуть стоит постараться, и тогда картина родится сама. Я даже не замечу, как получится нечто – как минимум, шедевр.

К тому, что будет именно так, призывал чёткий тёмно-зелёный фон. Такого оттенка не было в прежних моих картинах. Зелёный цвет – это сердце. Возможно, открывается сердечная чакра для того, чтобы я смогла по-новому – сердцем – чувствовать мир?

Только сердцем можно сделать наш мир лучше.

Сердце связано со временем.

Значит, через новое сердце – зелёный цвет – лежит для меня путь в будущее.

Моё теперешнее настроение, казалось, резонировало с чем-то во мне, с тем, что многие годы заставляло меня искать себя через новый цвет моих картин.