Фейрин Престон - Колдовство любви

Это был черный кот. Это был очень черный кот, шею которого охватывал изящный ошейник из хрустальных бусинок голубого цвета. Прикрепленный к ошейнику серебряный колокольчик уютно устроился на гладкой шерсти его груди. И кот этот сидел на капоте машины Ноа Брэкстона.

Ноа шумно вздохнул. Огромная тыква появилась прямо перед ним, присела в полупоклоне и двинулась дальше.

«И что же дальше?» — подумал Ноа и сразу же получил ответ на свой вопрос. Дарт Вейдер [1]в своем вздымающемся темном плаще прошествовал через маленький парк, который был расположен в центре городской площади, и исчез за большой гранитной статуей, изображавшей лошадь. Какая-то мумия беззаботно прогуливалась по другой стороне дороги, мощеной старым кирпичом. Она то ли не видела, то ли не обращала внимания на то, что ее бинты развязались и теперь волочились за ней по земле. Собака с большой черно-оранжевой лентой, повязанной вокруг шеи, сидела перед витриной магазина и раскачивала головой, словно наслаждаясь своим отражением.

Нов знал, что он находится в городе Хилари, штат Вирджиния, но с таким же успехом можно было предположить, что по желтой кирпичной дороге, на которой не оказалось никаких предупредительных знаков, он попал в нереальность Изумрудного города.

По дороге сюда он записал на магнитофоне ряд деловых указаний, кассету с которыми намеревался послать срочной почтой своему секретарю. Останавливаясь у почтового отделения, он намеревался потратить на всю процедуру не более пяти минут. Вместо этого Нов проторчал там неимоверно долго и был буквально выпотрошен мастерским допросом местной почтовой служащей, на голове у которой была укреплена длинная антенна и которая была наряжена в пышный, подбитый пурпуром костюм, сделавший ее похожей на круглого жука. Он был настолько захвачен врасплох ее потрясающим видом, что сразу сдался, и она без каких-либо особых усилий со своей стороны вытягивала самые разнообразные подробности его жизни.

Ему было 38 лет. Он с отличием закончил юридический факультет Гарварда, у него имелась процветающая практика, но он был абсолютно не подготовлен к восприятию всего того, что увидел в этом городе за последние полчаса. Он повернул голову, и его взгляд снова остановился на черном существе, восседающем на капоте его машины.

Голова кота лениво, словно на шарнирах, повернулась к нему, и он увидел бледно-голубые глаза кота и блестящий сапфир запонки, которую тот держал в своих зубах.

Нов напрягся. Несколько недель назад он потерял именно такую запонку. Но не мог же… Затем до него дошло, что, уходя на почту, он не закрыл окно дверцы машины.

Кот внимательно посмотрел на него, и в его таинственных, почти мистических голубых глазах Ноа прочел спокойствие, отрешенность от мирской суеты и что-то, что напоминало презрение.

Ноа сделал несколько шагов в направлении кота.

— Ты, чертов кот, давай сюда запонку!

Кот ограничился тем, что просто мигнул, как будто хотел сказать: «Кто, я?»

Ноа рванулся вперед, и его рука, описав дугу, ухватила воздух. Теперь он лежал, распластавшись, на капоте своей машины. Ноа стал вертеть головой, пока не обнаружил, что кот с издевательским выражением во взгляде рассматривает его, спокойно восседая на тротуаре.

Ноа сполз с капота и произнес: «Кис-кис!» Он решил изменить свою тактику.

Глаза кота блеснули, и в них он увидел ответ: «Изволите шутить?» Затем под гладкой шерсткой кота плавно заиграли, перекатываясь, мускулы, он встал и грациозно пересек площадь. Запонка Нов по-прежнему виднелась в его крепко сжатых зубах.

Ноа решительно и неумолимо двинулся вслед за ним. Вечерний ветерок раскачивал ленты серпантина. Шум, который они издавали, странным образом сплетался с похожим на шепот шорохом кукурузных стеблей, пучками свисавших с уличных фонарей. Другие фонари, сделанные из тыквенных масок со вставленными в них лампочками, а также тыквенные бутылки украшали двери домов.

В центре небольшого парка рядом со статуей кот остановился и обернулся. У Ноа мелькнула мысль, что кот специально дает ему время приблизиться к себе. Однако, когда Ноа подбежал к статуе, кот снова оказался недосягаемым для него. Теперь он находился уже на выходе из парка. Когда же Ноа достиг и этого выхода, кот был уже на другой стороне улицы. Он снова обернулся, в последний раз посмотрел на Ноа и проскользнул в открытую дверь магазина, который находился на первом этаже старого дома, построенного в викторианском стиле.

Ноа в замешательстве остановился и стал осматривать дом. Это было большое деревянное здание, имеющее готические черты. Каждый шпиц его крутой крыши заканчивался каким-нибудь архитектурным украшением. Все окна, которые он мог видеть, были открыты и не имели защитных сеток. Сразу за окнами как первого, так и второго этажей находились ящики для цветов, в которых росли розовые, белые и желтые хризантемы разнообразных видов.

Вывеска над открытой дверью магазина гласила: «ИЛЛЮЗИИ».

Ноа пересек улицу, решительно шагнул в дверь магазина и оказался в другом мире. Причем он не понял, был ли это мир волшебных сказок или рассказов ужасов.

Боа из перьев, платья с блестками здесь соседствовали с костюмами вампиров и монстров. Вдоль трех стен магазина, в двух футах от потолка, протянулась полка, на которой располагались маски всевозможных конфигураций и видов, а также безлицые головы, с натянутыми на них париками разной длины и окраски.

Боковым зрением Ноа поймал голубоватое свечение. Черный кот возлегал на голубой атласной подушке наверху древнего шкафа с выдвижными ящиками. Он по-прежнему сжимал своими острыми белыми зубами эту злополучную запонку.

«Запонка не потерялась», — удовлетворенно отметил про себя Ноа, а затем его внимание привлекли полки, на которых были расставлены различные склянки без этикеток, заполненные листьями и кусками веток. — Все это выглядело очень таинственно.

«Гиблое место», — решил он, и почти сразу же увидел надпись, гласящую: «Дети без сопровождения взрослых будут превращены в жаб».

Он рассеянно потянулся к цилиндру и вдруг с изумлением обнаружил в нем чучело кролика. Потеряв присутствие духа, он поднял палочку и вдруг оказалось, что вместо нее держит букет цветов. Нов почувствовал, что его обволакивает запах экзотических пряностей и каких-то неведомых цветов. Этот запах завораживал его, подавляя последние попытки сохранить чувство реальности.

Из дальней стены, которая переливалась всеми цветами радуги, вышла женщина. На ней было строгое черное платье с высоким воротником, на ногах — черные ботинки на высоких каблуках.