Джулия Фэнтон - Великосветский прием

Ее глаза расширились от страха.

– Ох, Ричард...

– Я не позволю, чтобы они мною помыкали, Александра. Я этого не допущу.

Она схватила его за руку.

– Только... пожалуйста, не делай ничего сгоряча.

– Я буду делать то, что необходимо.

– Мне пришлось сказать миссис Эбботт, – призналась Александра. – Ричард, она и так знала... Она подозревала. Но я взяла с нее клятву, что она сохранит все в тайне, а остальному персоналу сказано, что Брауни увезла Трипа к дедушке.

Он молча кивнул.

– Ричард, чем я могу помочь? Я схожу с ума, мне надо как-то действовать.

– Твоя задача – вести себя, как ни в чем не бывало, – ответил он.

Ему неудержимо захотелось привлечь ее к себе, обнять, утешить, но он поборол это искушение. Если сейчас дать волю эмоциям, то недолго и потерять контроль над собой, а это сейчас недопустимо.

Перейдя в гимнастический зал и переодевшись в спортивный костюм, он бежал по движущейся дорожке тренажера, запустив ее на максимальную скорость, пока не унял свою злость. Он в самом деле хотел убить Танка Марчека, и это напугало его самого.

Он загнал себя до седьмого пота, а затем встал под душ и окатился ледяной водой.

Полиция. Что будет, если втянуть в это дело полицейских? Их вмешательство и грубый нажим могут только повредить делу. Если преступники задергаются, для Трипа это кончится плачевно. Надо найти иной способ... иное решение.

Когда он выключил воду и ступил на ворсистый коврик, в его памяти всплыло одно имя. Имя человека из Палм-Бич.

Александра сидела у себя в кабинете и прослушивала стереозаписи. Она нервно переключалась с одной кассеты на другую, не в состоянии сосредоточиться. Как нужно было бы ей сейчас поговорить с кем-нибудь из подруг, пусть даже и не касаясь запретной темы – похищения Трипа.

Она соединилась с Лос-Анджелесом; автоответчик откликнулся голосом Джетты: «Меня сейчас нет дома, но не вешайте трубку – я этого терпеть не могу. В крайнем случае, выругайтесь, тем более что я собираю коллекцию непристойностей. Говорите после сигнала».

Александра слабо улыбнулась: Джетта в своем репертуаре. Прозвучал сигнал, но она заколебалась. Конечно, голос выдаст ее состояние, а этого нельзя допустить, даже в разговоре с Джеттой.

Она повесила трубку. Извини, Джетта.

Телефон тут же затрещал. Звонок ударил по ее натянутым нервам.

– Это Мэри-Ли. Ну знаешь, Александра, можно подумать, ты специально сидишь у телефона. Я даже не успела расслышать гудок.

– Привет, Мэри-Ли! – Александра попыталась придать своему голосу подобающую сердечность.

– У тебя какой-то странный голос, – сразу определила ее подруга. – Что-нибудь неладно?

Александра застыла. Ни в коем случае нельзя допустить, чтобы в Мэри-Ли пробудился репортер.

– Просто я сбилась с ног из-за этого приема. – Как ни удивительно, ей удалось произнести это вполне беспечно. – Знаешь, как бывает: не успеешь решить одну проблему, как на голову уже валится другая.

– А что за проблемы? – полюбопытствовала Мэри-Ли.

Александра вдруг почувствовала себя совершенно опустошенной. Ее мысли были заняты одним – судьбой Трипа. Слезы снова застилали ей глаза и дрожали на ресницах.

– Проблемы? – рассеянно переспросила она.

– Эй, ты правду говоришь, что у вас все в порядке? Не иначе как ты повздорила с Ричардом.

– Вроде того, – ухватилась Александра за эту безобидную версию.

– Ох, ну и дела. Мужчины, что с них взять?! – посочувствовала Мэри-Ли. – Я тоже поцапалась с Джейком. Прямо напасть, верно? Видите ли, истек срок его второго – а может, третьего – ультиматума.

Александра молчала. У нее не было сил поддерживать добродушно-ворчливую болтовню. Подоплека этого звонка была совершенно прозрачной: Мэри-Ли хотела таким способом загладить свою вину за ту размолвку, которая произошла у них в Нью-Йорке; однако Александра не была уверена, что готова сделать ответный шаг навстречу. Она даже вздрогнула. Может быть, Мэри-Ли – не такая уж верная подруга, какой считала ее Александра? С настоящими друзьями не приходится подвергать цензуре собственные слова.

– Александра, куда ты пропала? Что ты молчишь? – забеспокоилась Мэри-Ли. – Может, я не вовремя?

– Я просто... Извини, Мэри-Ли, – беспомощно забормотала Александра, – мне неудобно сейчас разговаривать. Я тебе позвоню через пару дней.

– Что, настолько плохи дела?

– Послушай, на следующей неделе я тебе позвоню. Нет, мы же увидимся раньше – на приеме! Совсем из головы вылетело.

Она повесила трубку, не в силах больше крепиться, и дала волю слезам, а потом пошла в гостиную, села за рояль и заиграла сонату Бетховена.

В гулкой камере Брауни уговаривала Трипа открыть коробку с игрушками.

– Не хочу играть, – сердито повторял он.

– Трип, – она старалась говорить спокойно, – все-таки ты мог бы поиграть... пока не придет время ехать домой.

– Не хочу! Не буду играть! Ты меня не заставишь! – Он гордо прошествовал в дальний угол и стоял там, повернувшись к няне спиной.

Брауни сидела на надувном матрасе и наблюдала за своим питомцем со смешанным чувством страха и гордости. Неужели им суждено умереть здесь, в этом бетонном мешке, заляпанном кровью животных? А вдруг это человеческая кровь? Брауни обнаружила на полу несколько расплющенных пуль и стреляных гильз.

Их похитили, а ведь жертвы похищений редко возвращаются домой живыми.

Ей придется как-то защищать ребенка. Но как?

Аллен Гурвитц поджидал Ричарда в коридоре перед конференц-залом.

– Они считают, что у вас сдали нервы. Я подслушал в уборной кое-какие разговоры насчет Танка Марчека. Болтают, будто вы его придавили штангой – в клубе «Энергия». Надо же такое выдумать!

– Это не выдумки. Я действительно так и сделал.

– Господи, Ричард, как вас угораздило?

Служащие Ричарда обычно называли его «мистер Кокс» и держались с ним почтительно. Однако долгая череда дней, насыщенных спорами, напряженным поиском решений и всплесками враждебности, не прошла для юриста бесследно. Он был сыт всем этим по горло, подавлен неудачным развитием событий и чертовски хотел просто выспаться и поесть чего-нибудь, кроме бутербродов и пиццы.

– Пусть это вас не беспокоит, – бросил Ричард.

– Тогда не приходится удивляться, что они... Вы знаете, какое у них сложилось мнение? Что вы долго не выдержите и пойдете на уступки – вот-вот сломаетесь под их напором.

Я сломаюсь от того, что мой сын – заложник бандитов. Вот чего я не могу выдержать. И поведение Александры не облегчает мою задачу. Вслух он только проронил:

– Нет, я не пойду на уступки.

– Ко всему прочему, мы не сумели добиться трехмесячной отсрочки, и непохоже, что нам это удастся. Судья не пойдет нам навстречу.