Сьюзен Кросленд - Захватывающая страсть

– Зачем ты заставила Джайлза все это написать?

– Его вовсе не потребовалось заставлять. Ты зашел слишком далеко, когда начал мешать с грязью Дейзи. Она ведь не политик. К тому же, у Харвудов столько горя из-за несчастья с Софи!

Бен крепко сжал губы. Анджеле стоило большого труда сохранять обычное равнодушно-спокойное выражение. Когда у Бена бывало такое выражение лица, Анджеле всегда становилось его жалко. Она никак не могла решить для себя, на кого он больше похож в такие моменты – на злого, дрянного мальчишку или на несчастного подростка, который вот-вот заплачет.

Спустя несколько минут Бен спросил:

– А как вы узнали, что Джордж Бишоп – голубой?

– Я не знаю этого наверняка. Но он ходит в один из закрытых баров для транссексуалов. Однажды вечером он появился там с узкобедрым юнцом, увешанным блестящими побрякушками. Конечно, это ничего не доказывает. Может, он решил на старости лет провести там социологическое исследование. Наверное, когда он учился в Кембридже, там не читали социологию.

– Неужели они все там голубые, в этом чертовом Кембридже? А что если у Джорджа Бишопа СПИД? Ведь все голубые рано или поздно заражаются СПИДом! О Боже, меня даже тошнит, когда я об этом думаю.

– Кстати, о СПИДе, – сказала Анджела. – Я надеюсь, ты понимаешь, что теперь очень многим – включая сидящих за этим столом – придется сделать анализы. Хочешь, я запишу тебя к врачу? Или предпочитаешь поручить это своей секретарше?

Бен молча смотрел на жену.

Анджела снова пустила в сторону колечко дыма.

– Господь всемогущий! – произнес Бен.

Анджела ничего не сказала.

– Кто видел Джорджа Бишопа в этом притоне? – спросил Бен.

– Один приятель Джайлза.

– Я знаю, что это за приятель. Нел Харвуд.

Анджела всегда вела подобные разговоры с большой осторожностью – старалась по возможности не врать, признавать только то, что и так очевидно, и пропускать все, что можно пропустить.

– Джайлз собирается посвятить этой порнографии еще несколько колонок? – спросил Бен.

– Думаю, это будет зависеть от твоих дальнейших действий.

Бен не сводил глаз со спокойного лица жены.

– Я уже давно заметил, – сказал он, – что твои хорошие манеры и безукоризненное произношение – все это только маска. А когда ты снимаешь перчатки, от тебя не приходится ждать пощады.

Анджела едва заметно улыбнулась одними уголками губ.

Когда в субботу утром синий правительственный «ягуар» отъехал от подъезда дома на Чейни-стрит, на заднем сиденье автомобиля рядом с отцом устроился Мэтти Харвуд. Он всегда чувствовал себя необыкновенно важной фигурой, когда ехал куда-нибудь в правительственной машине.

В начале двенадцатого машина подъехала к воротам больницы Стоук Мандевилль. Когда Эндрю и Мэтти зашли в палату Софи, Дейзи была уже там.

– Привет, па. Привет, Мэтти, – радостно сказала девочка. – Здесь просто здорово, мне очень нравится.

Софи лежала на приподнятых подушках, золотисто-каштановые кудряшки свободно падали на полосатую рубашку с подвернутыми рукавами, заколотыми булавками.

У дверей стоял чемодан Дейзи – она захватила его с собой, чтобы не возвращаться в отель.

Примерно через час Харвуды снова, на этот раз втроем, забрались на заднее сиденье «ягуара» и Олли повез их в Стоуни Фарм. Мэтти первым выскочил из машины и побежал открывать ворота. Эндрю внимательно посмотрел на жену. Дейзи радостно улыбалась – в последний раз они были в Стоуни Фарм за неделю до аварии.

Дейзи пораньше накормила сына ужином, чтобы иметь возможность посидеть вечером с Эндрю, когда он закончит дела в избирательном округе. Харвуды поужинали довольно поздно, а затем расположились в гостиной по обе стороны камина, в котором весело потрескивали поленья. Сентябрь был довольно теплым, но Шропшир всегда славился резкими перепадами температур.

– Если ты разрешишь не испортить этот замечательный вечер разговорами о политике, – начал Эндрю, – я могу рассказать тебе, как прошло сегодняшнее заседание кабинета. Итак, я выиграл матч, хотя надо признаться, что Рейчел Фишер все же выиграла сет. Производство «Сатиров» будет организовано согласно предложенному мною проекту. Но я не смог до конца почувствовать себя победителем. Все же Рейчел удалось поставить под сомнение мою компетентность.

– И как же все это было?

– Я еще раз изложил свои доводы. Меня, как всегда, поддержал министр иностранных дел. А потом дали слово Рейчел Фишер. Она высказалась в том смысле, что ей, мол, очень жаль, что я – не такой патриот, как она, не проявляю готовности помочь своим соотечественникам и все такое. Но все же она готова поддержать меня теперь, когда я как следует изложил дело, не то, что в прошлый раз. – Эндрю мрачно улыбнулся.

– Но ведь она так не сказала?

– Нет, но смысл был ясен каждому. – А ты действительно лучше изложил дело во второй раз?

– Да, в общем, нет. – Эндрю сделал большой глоток виски. – Оба раза я говорил коротко и по делу. Думаю, это звучало бы лучше, если бы я выражался цветистей, как это делает сама Рейчел. Но я такой, какой есть, ничего тут не поделаешь. Если бы я попробовал стать политиком другого типа, думаю, было бы только хуже.

– Мне ты нравишься таким, какой есть, – сказала Дейзи.

– Спасибо, – поблагодарил Эндрю.

– То, что ты рассказал, в общем, звучит не так плохо.

– Может, это и было неплохо. Но все же я оказался не на высоте. Вся сложность в том, что раньше мне никогда не приходилось сталкиваться с людьми вроде Рейчел Фишер. Она так красиво говорит о вечных ценностях и в то же время подсчитывает в уме, сколько очков принесет ей очередное выступление. Единственный способ победить ее – сражаться тем же оружием. Но это не по мне. Я начинаю приходить к выводу, что кто-нибудь другой, возможно, справится с этим лучше меня.

Эндрю встал и подбросил в огонь полено, затем снова вернулся на свое место.

– Но с чего ты взял, что премьер-министру не понравилось, как справился с этим ты?

– Во-первых, премьер-министр хранил загадочное молчание. Во-вторых, я и сам почувствовал, что все прошло не так уж хорошо. И вообще, хватит об этом. Посмотрим, что напишут в завтрашних газетах. Теперь, когда я все тебе рассказал, мне стало немного легче. Давай поговорим о чем-нибудь более интересном.

В воскресенье утром Эндрю, Дейзи и Мэтти завтракали за большим кухонным столом, разделив на троих стопку утренних газет.

Краем глаза Эндрю наблюдал за напряженным лицом Дейзи, открывающей номер «Бастиона» на странице редакционных статей. Просмотрев страницу, Дейзи вздохнула с облегчением. Теперь Эндрю мог снова сосредоточиться на «Санди таймс».

Большинство газет одобряли решение Эндрю по поводу производства «Сатиров». О самом министре обороны высказывались довольно нейтрально. «Бастион» вообще предпочел обойти этот вопрос молчанием.