Арина Холина - Галерея мужских пороков

Алиса стояла, уставившись на землю.

— То есть получается, что все было просчитано? Она воспользовалась тем, что я глупая, наивная, неопытная идеалистка, а вы — две такие кумушки, до которых бы ни в жизнь не дошло, что вы — только пешки в чужой игре?

— Не так высокопарно, но, в общем, да! — призналась Римма.

— А почему ты меня не отговорила? — набросилась на Лилю Алиса. — Когда мы сюда собирались? Не могла мне сказать, что это просто дурацкий экзамен?

— Потому что в правилах написано, что весь путь испытания ты должна пройти до конца! — заорала в ответ Лиля.

— Это бы повлияло на их репутацию, — сказала Маша.

— Не только! — буйствовала Лиля. — Да, я не могла тебе отказать — я твоя кровная родственница, я была в замешательстве, да еще и ты… — Лиля ткнула Фаю пальцем в грудь. — Обкурила меня своей адской травой, наркоманка! Да, я была уверена, что у вас ничего не получится! И не получилось бы — если бы Елена не задумала эту аферу!

— А много у Елены врагов? — поинтересовалась Нина.

Все повернулись и уставились на нее.

— Ну… — Римма всплеснула руками. — Мало не покажется, но враг врагу рознь… Почти все ей завидовали, ненавидели, мечтали сжить со свету… Все, как обычно — ничего особенного…

— Но вы же мне говорили про темных и светлых, или как там… — заскулила Алиса, смирившаяся с мыслью, что драки не будет.

— Темных? — усмехнулась Римма. — Светлых? Ты думаешь, большое зло — заработать немного на твоем Олеге? — Римма подошла поближе. — А ты представь себе, детка, какие демоны истязают души убийц, маньяков, камикадзе, какие жуткие, невыносимые муки испытывают эти люди, пытаясь бороться с ними… Вообрази, в какой тьме живут эти создания, какой ад выпустил их наружу, и ты поймешь — мы сами их боимся! А чиновник, который каждый день видит страшное горе и не испытывает ни капли сочувствия к страдающим, но плачет, если его «Мерседесу» поцарапали крыло — как ты думаешь, кто с ним работает? Ты? Я? Она? — Римма ткнула пальцем в Лилю. — Поселить в душе мрак, тоску, безысходность, сделать сердце черствым, как сухарь, провести через несчастья и вывести побежденным, сломленным, толкнуть на преступление, на месть, склонить к непроходимой злости, к отчаянию, к предательству… Ты представляешь, какой ужас всем этим заниматься? Да ты к Тьме даже близко не подошла, да что там — она у тебя даже на горизонте не появилась! Мы придумали уловку — вот и все. Наврали тебе с три короба!

— Мило, — кивнула Алиса.

— Девочки! — между ними влезла Маша. — А давайте отметим! Мы получили все, что хотели!

Лиля и Римма уставились на них с непониманием.

— Что отмечать-то? — насупилась Лиля. — Алиса в ловушке. Надо думать, что делать дальше…

— Да ты уже все придумала! — сорвалась Алиса. — Хватит! Дайте мне, наконец, получить удовольствие от жизни! Езжайте домой! Вы мне надоели со своими происками!

И только тут она заметила, что подруги закрывают уши руками.

— Что? — спросила она.

— Ты так орешь, что мы чуть не оглохли… — поморщилась Маша.

На землю упала ворона. Лиля присела на корточки, убедилась, что птица жива — просто в шоке, и переложила ее подальше — чтобы не затоптали.

— Ну, хоть здесь Елена тебя не обманула, — произнесла она. — Ты поосторожнее с криками и прочими проявлениями чувств. Ладно, поехали, — кивнула она Римме.

— Ну, можете, конечно, остаться… — неохотно предложила Алиса.

— Ладно уж… — отмахнулась Римма. — Мы старые и хотим спать.

Она сложила корзинку, запихнула Лилю в машину, и они уехали. Вопрос, как Римма прорвалась сюда на своем низком «Бентли», так и остался открытым.

Фая преподнесла сюрприз — достала из багажника три бутылки шампанского, которое они пили из горла. Почему-то всем уезжать не хотелось. Ощущение было такое, словно они до конца не переварили то, что случилось, — и стремились остаться на месте событий.

— Тебе страшно? — спросила пьяненькая Маша.

— Я с тобой вообще говорить не желаю, предательница! — Алиса кинула в домработницу — бывшую домработницу — фантиком от конфеты.

— Ничего я не предательница! — надулась Маша. — Все было по правилам! Я же не виновата, что ты такая невежественная!

— Слушай, я, кстати, не знаю, как с тобой рядом стоять — ты ведь у нас теперь крутая, как скала! — неожиданно сообразила Нина. — Наследница самой Елены!

— Это круче, чем быть наследницей Билла Гейтса? — спросила Фая, которая всех сравнивала с Гейтсом — он у нее стал мерилом самой разуспешной успешности.

— Поверь мне, круче… — с важным видом кивнула Нина.

Фая задумалась.

— То есть теоретически у Алисы могут появиться хотя бы пятьдесят миллиардов долларов? — преданно заглядывая Нине в глаза, поинтересовалась она.

Но тут Марьяна отвесила ей неслабую затрещину:

— На чужой каравай рот не разевай! — подытожила она.

— Девочки, — ухмыльнулась Нина, ощутив себя матерым профессором в обществе первокурсниц. — Магия — это глубинная связь с миром. Вот вы посылаете сигналы через спутник, а мы — силой собственной мысли.

— То есть ты можешь говорить без мобильного? — ахнула совершенно пьяная Марьяша, так и не смирившаяся с потерей волос.

— А ты как думала? — приосанилась Нина.

— Алис! — Марьяне требовалось подтверждение, но Алиса только развела руками.

— Дело в том, что знания — это тяжелый груз. Ты все время думаешь — а как ими распорядиться? Ради себя? Ради общего блага?

— Мне кажется, это ты так думаешь! — расхохоталась Фая. — Елена что-то не похожа на рефлексирующую интеллигентку!

— Поэтому Лиля и беспокоится за Алису!

Девицы уже орали друг на друга, и Алисе вдруг очень захотелось остаться одной. Она не устала. Подруги ее не утомили. Просто ей хотелось побыть наедине со своим новым состоянием, новыми мыслями, новыми переживаниями. Она еще не привыкла к себе другой, но знала, что изменилась. И была в этом чувстве сладкая грусть — она уже ждала удивительного завтра, но все еще не могла расстаться с вчерашним днем — тяжелым и прекрасным, и трудным, и увлекательным. Ей хотелось пережить эту потерю — пережить с собой наедине, и она сказала:

— Девчонки, отвезите меня домой.

И, как ни странно, все — даже Марьяна — поняли, что она хочет тишины и покоя.

Фая высадила ее у ворот и забрала Машу — сказала, что будет приводить ее в порядок, и Алиса стояла у ворот, провожая красные габариты, пока те не исчезли из вида, и медленно пошла к дому.

Проснулась она ближе к ночи, потянулась и осталась лежать в кровати. Повалявшись еще с полчаса, спустилась вниз и приготовила кофе. Лучше, чем у Маши.

Неужели… Вопросов, начинающихся с «неужели», было хоть отбавляй:

Неужели это ее дом?