Айрис Джоансен - Дыхание бури

Она очень быстро привыкла к такому отношению к себе. В детстве ей так не хватало теплых объятий и любящих поцелуев, что мимолетные ласки Донована казались ей Божьей благодатью.

Как ни странно, большую часть своей работы Майкл выполнял дома. Здесь у него была и монтажная комната, и небольшой зрительный зал, так что и днем, и вечером роилось полно гостей – коллег из студии. Донован лишь иногда проводил утром несколько часов в своем кабинете в Твин Пайнс, а остальное время работал дома. Его рабочий день, казалось, не имел границ. Он занимал весь день и большую часть вечера. Майкл действительно был влюбленным в кино трудоголиком, как когда-то сказал Бренне Уолтерс.

Она с радостью обнаружила, что, несмотря на свою постоянную занятость, он находил время и для нее. Донован в первые же дни заметил, как она томится в одиночестве, и тоном, не допускающим возражений, приказал ей прийти в монтажную, куда она и явилась, к большому удивлению работавшей там группы специалистов. Те, однако, тут же перестали обращать на нее внимание и вернулись к своим занятиям, продолжая спорить и ругаться по каким-то только им известным поводам. Бренна тихонько забралась в стоявшее в углу кресло и с удивлением наблюдала за происходящим вокруг нее, листая сценарий. Иногда она замечала, как Донован смотрит на нее с отсутствующей улыбкой, но сама она старалась его не отвлекать.

Послеобеденное время она обычно проводила с Рэнди или загорала у бассейна. Там к ней иногда присоединялся и Майкл для того, чтобы немного поплавать, а после снова вернуться к работе. Это время она любила больше всего в своей новой жизни. Они сидели под ласковым солнцем и беседовали, обмениваясь мнениями о разных событиях их совместной жизни, забрасывали друг друга многочисленными вопросами или просто молчали, наслаждаясь теплыми лучами.

Бренна понимала, что за полную безмятежность этих дней она должна благодарить Донована, который демонстрировал огромную выдержку и полный самоконтроль. Хотя Майкл не привык сдерживать свои сексуальные желания, и время от времени она ощущала, что его терпению вот-вот придет конец, он ни разу не дал ей понять, как тяжело дается ему воздержание и какие страсти бурлят под маской внешней сдержанности.

Единственным облаком, которое отбрасывало косую тень на это праздное времяпрепровождение, было то, что Донован упорно не признавал Рэнди. Нельзя сказать, что он плохо к нему относился, но один вид ребенка приводил его в дурное настроение. Бренне ничего не оставалось, как попросить Дорис, чтобы она побыстрее забирала малыша, пока атмосфера не накалилась до предела. Она как-то попыталась поговорить с Майклом о его отношении к ребенку, но ее попытка была встречена в штыки.

– Не хочу даже слышать об этом! – резко заявил он. – Я и так знаю все доводы, которыми ты хочешь урезонить меня. Все понимаю, но ничего не могу с собой поделать. Если бы это был совершенно чужой ребенок, я бы быстрее сумел наладить с ним отношения. Ведь я люблю детей…

– Тогда почему ты относишься к нему так несправедливо? Он же еще совсем маленький! – со слезами на глазах умоляла Бренна.

Донован выругался сквозь зубы, однако нашел силы взять себя в руки. Он наклонился к Бренне, нежно поцеловал ее и провел рукой по волосам.

– Потому что все благоразумие и логика покидают меня, когда дело касается тебя, – признался он. – Я схожу с ума, когда вижу его, и понимаю, что это не мой сын, а ребенок другого мужчины. Я стараюсь привыкнуть к нему, черт побери, только не торопи меня, на это нужно какое-то время.

В этот миг она была очень близка к тому, чтобы открыть ему правду о Джанин. Теперь, когда она понимала, что любит Донована, ей было нестерпимо больно ощущать барьер, который можно было смести буквально несколькими словами. Бренна узнала Майкла достаточно близко и не сомневалась в его порядочности. Она помедлила секунду, сама не зная почему, а затем Майкла позвали к телефону, и возможность открыться была потеряна.

Когда Бренна впервые осознала, что любит Донована, ее сначала охватила паника, которая сменилась неподдельной печалью. Она не могла понять, как это случилось. Почему то недоверчивое и настороженное отношение, которое она испытывала ко всем мужчинам, не смогло защитить ее от этого чувства? И если ей уж суждено было влюбиться, почему судьба выбрала именно Майкла Донована, известного своим эгоизмом и имеющего репутацию «кота, который гуляет сам по себе»?

Но задавать вопросы было уже поздно. Приходилось признать, что она действительно полюбила Майкла, и в течение последних двух недель убедилась, что он, вне всякого сомнения, заслуживает любви. Он не только обладал острым умом и мужественным обаянием, но демонстрировал непреклонную честность и прямоту в отношениях со своими подчиненными. И если Донован был безжалостен по отношению к тем, кто стоял на его пути, то своим друзьям он великодушно прощал их невольные ошибки.

Ее чувство становилась сильнее день ото дня. В отчаянии, страстно желая ответной любви и подсознательно надеясь на нее, она тем не менее была готова навсегда смириться с любым чувством, которым мог ответить ей Майкл, если уж не суждено рассчитывать на взаимность. Тогда любовь обогатит ее саму как личность, и она станет сильнее духом по сравнению с тем временем, когда впервые встретила его. Бренна с радостью легла бы с ним в постель, и то, что она сама до сих пор не предложила этого сделать, объяснялось тем, что с каждым совместно проведенным днем они все глубже узнавали друг друга, и она чувствовала, что сначала должна завоевать его дружбу, прежде чем надеяться на ответное чувство, более глубокое, чем простое желание физической близости. К тому же явно затянувшееся разъяснение нелепой ситуации, при которой «мать» Рэнди оказывалась девственницей, тоже таило в себе немало сложностей. Эту петлю Бренна сама затянула на своей шее, и теперь требовалось приложить немалые усилия, чтобы ввести Донована в курс дела, основательно не испортив с ним отношений. А пока удобный момент все никак не представлялся…

Бренна перевернулась на живот и откинула с плеч длинную прядь волос, чтобы загорала спина. Положив голову на сложенные руки, она сладко зевнула, ощущая приятную тяжесть закрывающихся век, как вдруг вся дремота мгновенно улетучилась от увесистого шлепка чуть ниже спины.

– Не слишком ли я тебя разбаловал? – раздался нарочито серьезный голос Майкла. – Не надоело тебе отдыхать, женщина? Ну-ка развлекай меня, как подобает покорной жене.

Бренна открыла глаза и увидела, как Майкл усаживается в стоящий рядом шезлонг. На нем были плавки черного цвета, его загорелое мускулистое тело излучало такую мужественную силу, что она почувствовала, как в груди разливается волнующее тепло, вызванное отнюдь не жарким солнцем.