Шейла Ранн - Цена любви

— Не думаю. Маноло всегда путешествует с многочисленной мужской свитой. Она охраняет его от женщин, какую бы страсть он ни изображал… Однако, когда ему нужен секс, свита проявляет необыкновенную прыть.

Мерседес старалась говорить небрежным тоном, но было ясно — она предупреждала, что ей не понравится мой преувеличенный интерес к Маноло.

— Надо же, — бесстрастно произнесла я.

В этот момент зазвучали фанфары, и шествие началось. Все участники сегодняшнего спектакля совершили круг по арене.

Первыми шли матадоры в сверкающих нарядах. Профессиональная экипировка людей этой мужественной профессии состоит из короткой куртки, усыпанной блестками и драгоценностями, и узких, обтягивающих ноги панталонов. Двое матадоров были очень молоды, как мой Жозелито. Один из них в лавандовом костюме — именно такого цвета костюм был на Жозелито в тот день, когда я впервые увидела его и влюбилась.

— Смотри, chica, это Маноло Арриегас.

Мерседес указала на матадора с точеным лицом, в белом костюме, который казался мужественнее и увереннее, чем другие. Он явно был любимцем толпы.

— Он выступит первым.

Маноло эффектно прошел по арене; остановился у ложи президента и отвесил поклон. Оказавшись напротив нашей ложи, он поднял глаза и улыбнулся. Если он и волновался перед боем, то не подавал вида. В ответ на его галантность мы встали.

— Не верь его улыбке, — зловещим шепотом предупредила Мерседес. — Флирт для него — только игра.

— Разве он чем-то отличается от других мужчин и даже женщин? — парировала я.

— Pobrecita.

Она игриво улыбнулась.

— Тебе попадались в жизни такие плохие люди. Может, теперь мы это изменим… да?

— Возможно, да, возможно — нет.

За матадорами следовали пикадоры на лошадях, они держали в руках длинные копья — деревянные палки с массивными стальными наконечниками. Я всегда ненавидела их жестокую работу. Они кололи быка в загривок всякий раз, когда он пытался броситься на коня и ударить его. Бока лошади защищены серыми щитками, утверждают, что конь не чувствует удара, но я не раз видела, как рога вонзаются в конские мышцы сзади, если пикадор не успеет развернуть животное. Меня уже подташнивало при мысли о подобном варварском зрелище.

Затем на арену вышли отважные бандерильеро — помощники матадоров. Двигаясь, точно в танце, они втыкают три вида коротких, обернутых цветной бумагой палочек с острыми наконечниками в лопатки быка, выматывая его таким образом, чтобы матадор смог показать свое искусное владение мулетой. Myлета — это короткий красный плащ, которым он совершает эффектные движения перед финалом — смертью быка. Мой Жозелито всегда сам втыкал бандерильи. Превосходно сложенный, он стоял на арене, сдвинув ноги, подняв руки высоко над головой и чуть изогнувшись, чтобы пропустить разъяренного быка сбоку.

Мерседес прервала мои воспоминания.

— У тебя такое выражение лица… О чем ты задумалась?

— О человеке, которого любила очень сильно, Мерседес, — ответила я, получая определенное наслаждение от ее огорченного вида. — А о чем думаешь ты?

— О недавних событиях, chica, недавних событиях, ты их помнишь? — торжествующе прокричала она сквозь грохот духового оркестра и шум толпы.

На арене остался только сидящий в седле пикадор.

Под звуки фанфар загон открылся, и огромный белый бык стремительно ринулся к лошади. Пикадор ловко повернул коня, и бык вонзился рогами в деревянное заграждение. Помощники матадора, так называемые пеоны, успели перемахнуть через барьер, затем вернулись на арену и начали размахивать плащами, вынуждая быка вновь броситься на коня. На этот раз, повернув лошадь, пикадор нагнулся и вонзил копье в спину разъяренного быка. Прием, очевидно, был выполнен мастерски, потому что толпа пришла в неописуемый восторг. Я отвернулась; на лице Мерседес появилась улыбка.

— Смотри, — приказала она. — Это через секунду закончится.

Слава Богу, она оказалась права. После нескольких точных, безжалостных ударов начался следующий этап драмы.

В этот момент, словно давая отдохнуть от жестокости, несколько матадоров, включая Маноло, по очереди выполнили изящные вероники, часто изображаемые на плакатах и открытках. Мужественный бык фыркал, раны на его спине кровочили, он танцевал перед каждым тореро, следуя за ярким плащом. Матадоры старались измотать быка серией виртуозных па-де-де.

Далее коррида настолько захватила меня, что почти заставила забыть, что происходит на самом деле. Маноло решил самостоятельно воткнуть бандерильи и выполнил это безупречно. Каждый раз он останавливался перед быком и смотрел ему в глаза. Потом обращался к нему, воодушевляя на атаку. Животное замирало как вкопанное; с трибун не доносилось ни единого звука; наконец, решившись, бык отчаянно ударял копытами о землю и бросался к Маноло. Матадор также устремлялся к быку и перед столкновением искусно отступал в сторону. Его гибкое тело нависало над рогами и избегало контакта. При каждом движении зрители ни минуты не сомневались, что рог вот-вот вонзится в сердце Маноло. Но он всякий раз оставался невредимым, а спину быка украшала очередная пара цветных раскачивающихся бандерилий. Толпа взрывалась радостными криками, оркестр играл громче, аккомпанируя массовому экстазу.

Теперь Маноло казался неуязвимым. Мы с Мерседес, крепко взявшись за руки, затаили дыхание. Маноло с красной мулетой и шпагой в руках собирался исполнить величественную финальную серию вероник. Любое отточенное движение сопровождалось криками с трибун. Маноло испытал быка несколькими предварительными верониками. «Оле, оле», — неистовствовали трибуны; наконец Маноло опустился перед быком на колени и поднял руки к небу. Трибуны ахнули, восхищаясь таким бесстрашием. Маноло, не поднимаясь с колен, начал приближаться к быку, дразнить, размахивая висящей на шпаге мулетой. Разъяренный бык бросился вперед. Маноло, по-прежнему стоя на коленях, перебросил плащ через голову животного, вынуждая его промахнуться. Трибуны ревели от восторга: «Оле, оле». Хладнокровный Маноло демонстрировал мужество на коленях, повернувшись спиной к быку. Животное в ярости, ударив копытами о землю, снова бросилось к матадору с невероятной скоростью. Снова Маноло взмахнул мулетой над головой быка, на этот раз поднявшись с колен. При следующей атаке Маноло повернулся, сделал коронный пас и, обернувшись плащом, чудом избежал рогов. На белом костюме Маноло осталась бычья кровь.

— Он, похоже, сумасшедший, — выдохнула я, обращаясь к Мерседес.

— Да, — согласилась та. — Но посмотри на донну Фернанду. Она куда безумнее.

Донна Фернанда невозмутимо обмахивалась веером с улыбкой на лице; казалось, она изысканно отстранилась от окружавшей ее толпы.