Мэгги Дэвис - Атласная куколка

Слегка освободив руки, не прерывая жадного поцелуя, Чип быстро и ловко расстегнул ее блестящие джинсы и стянул их к лодыжкам. Узенькие трусики он просто разорвал. Когда Чип, обхватив обеими руками ее бедра, приподнял их и глубоко вонзился в нее, Саманта сдавленно простонала что-то протестующее.

Времени для размышлений не осталось. Все произошло так быстро, что она смогла бессмысленно сопротивляться только секунду, отталкивая от себя то, что с такой силой и настойчивостью проникало в нее, заполняло ее целиком. Он вошел в нее так мощно, что она, задохнувшись, на мгновение окаменела. Саманта вновь ощутила стремительные толчки, и ей показалось, что огромное раскаленное копье буравит ее тело. Ее крик утонул в его губах, а он проникал все глубже и глубже.

Саманта лежала по полу, не имея возможности даже пошевелиться. Рот оказался в плену горячего, ищущего наслаждения, сильного языка, двигающегося в такт с крепким телом. Чип овладевал ею со свирепостью, которая свидетельствовала только об одном: он хотел наказать ее, как она того и заслуживала. Сэмми готова была кричать что есть мочи, стараясь как-то освободиться. И все-таки, по мере того, как его безжалостная мощь пронзала ее до самых глубин, она начала смутно ощущать горячечное возбуждение, где-то внутри все вдруг вспыхнуло и устремилось ему навстречу. Это было подобно боли или ураганному огню. Чип что-то шептал, прижимаясь к ее рту и едва переводя дыхание. Его тело вновь затрепетало. Саманта могла только тяжело стонать.

Ей вторил низкий рокот его голоса. Он овладел ею с жадной стремительностью, с каждым движением все сильнее вдавливая в поверхность ковра. Сэмми намертво вцепилась в его плечи, ухватившись за ткань пиджака. Казалось, мир вокруг разлетается на кусочки в потной, стенающей круговерти навалившейся на нее силы. Ее уносило куда-то вверх, к полному безумию, к всепожирающему огню дикой, животной страсти. Чип проникал в нее, словно ему все было мало, словно сама ее близость сводила его с ума. Тело Саманты окунулось в горячую темноту, где царили только ощущения. Помутившийся рассудок пронзали яркие вспышки света. Она слышала, как он приглушенно стонет, приникая губами к ее рту, уху, щеке — хриплые звуки выдавали охватившую его страсть. Саманта пришла в исступление. Она извивалась под ним, чувствуя близость, которая проникала в каждую клеточку ее тела, бесстыдно отвечая ему, стремясь уловить ритм его неподконтрольных разуму движений и совпасть с ним.

— Проклятая баба! — Он вновь впился губами в ее рот. — Боже, как же ты хороша!

Шторм разразился слишком быстро. Его сильные руки буквально раздавили ее в объятиях, он напрягся подобно натянутой тетиве и вонзился в самые ее глубины. Прильнув к ее широко открытому рту, Чип издал хриплый крик облегчения. Сэмми почувствовала, как крупное тело обрушило на нее весь свой вес, продолжая сотрясаться от только что испытанного наслаждения. Чип прижался лицом к теплой, влажной ямочке на ее шее.

Она попыталась втянуть воздух в агонизирующие легкие, прислушиваясь к тому, как Чип с трудом восстанавливает дыхание. Вдруг до ее слуха донесся грубый смешок, и он опять ткнулся в ее шею.

— Со мной такого не было лет с четырнадцати, — прошептал Чип, касаясь губами влажной кожи.

Сэмми лежала под ним, раздавленная и взмокшая от пережитого только что наслаждения, страдая от мешающей разорванной и скомканной одежды. Она смотрела куда-то через его плечо, ожидая, когда окружающие предметы встанут на свои места. На мгновение сквозь охватившее ее неистовство Сэмми показалось, что вот-вот должно произойти что-то еще, должно прийти так легко ускользающее ощущение исполнившегося желания, которого она так пыталась достичь с Джеком и не могла. Все ее существо по-прежнему трепетало от неутоленной страсти.

Мужчина, лежащий поверх ее хрупкого тела, напрягся, приподнял кудрявую черноволосую голову и посмотрел на нее сверху вниз. Его точеное симпатичное лицо пылало. С трудом переводя дыхание, Чип долго и внимательно вглядывался в ее лицо.

— Надеюсь, ты довольна, что затеяла это. — Он усмехнулся. — Почему я чувствую себя так, будто меня изнасиловали?

Сэмми слегка пошевелила припухшими губами. Ну что за безумие? Она уже не могла припомнить, отчего разгорелся весь сыр-бор. Вдруг Сэмми задрожала, однако поплотнее сжала губы и зажмурилась, стараясь побороть слезы. Нет, она не собирается плакать. По крайней мере, не перед ним.

— Я ведь не сделал тебе больно, правда?

Саманта почувствовала, как его ладонь нащупала ее лицо, сильные пальцы ласково скользили по отекшей верхней губе.

— Посмотри на меня.

Она открыла глаза, однако продолжала не отрываясь смотреть в одну точку где-то за широким плечом в темном пиджаке. Теперь Сэм точно знала: внешность этого человека не обманула ее, он действительно опасен. Чип отнесся к ней, как к многоопытной, искушенной в любви особе, для которой сущий пустяк переспать прямо на полу с любым представителем сильного пола. Как же отделаться от него?

— Саманта? — Низкий голос с хрипотцой пронзал ее насквозь. — Ты не собираешься мне ответить?

Да, Чип — это нечто, думала она с горечью, его настойчивости не избежать. Лицо разбойника, черные дуги бровей над карими в черных крапинках глазами, прямой, словно обрубленный, нос, пухлая верхняя губа и ямочка с одной стороны — все это врезалось ей в память. Саманта почувствовала, как на нее накатывает волна отчаяния. Чип был грубияном и дрянью, таким же мужланом, как те, среди которых она выросла. Будь у него старый «Форд»-пикап, ствол и седло, заброшенное за плечо, он пришелся бы вполне ко двору ее братцам. Из-под крепко сжатых ресниц, медленно скользя по щекам, все-таки потекли горькие слезы. Представить невозможно, что именно с ним она занималась любовью! Боже, что же теперь делать?

— Не двигайся, — быстро приказал Чип, приподнимаясь и усаживаясь рядом с ней на корточки.

Сквозь пелену слез Саманта увидела, что он все еще одет, если не считать расстегнутых брюк, спущенных на бедра. Чип стянул с себя пиджак, швырнул его прямо на пол и ослабил узел галстука, ни на секунду не отводя от нее хмурого взгляда.

Она приподняла голову и посмотрела вниз. Черная шелковая блузка прикрывала ее сверху, но дальше… не было абсолютно ничего! Черные джинсы болтались где-то на щиколотках, на ногах по-прежнему были босоножки на высоких каблуках. Больше всего она напоминала сейчас жертву несчастного случая.

Чип встал, низко опустив голову, и быстро стянул брюки. «Сама виновата», — повторяла про себя Сэм. Ведь именно она навлекла на себя все это безумство, поступив совершенно безрассудно. Теперь ей предстояла расплата. Он хотел повторить все сначала. Сэмми прижала ко рту кулак, лишь бы не закричать.