Ольга Егорова - Ложь во спасение

«Сегодня, – подумал он, осторожно выбираясь из-под одеяла, стараясь не потревожить Яну, которая заснула тоже совсем недавно. – Сегодня, хватит уже тянуть…»

В ванной он долго стоял под душем, леденея под холодными струями. Растерся докрасна полотенцем, завернулся в халат. Плеснув кипятка в чашку с растворимым кофейным порошком, добавил туда же три ложки сахара с горкой. Сделав несколько коротких глотков обжигающей, приторно-сладкой черной жидкости, Евгений подошел к окну, оглядывая сонный двор. Под покровом почти черного, звездного еще, едва-едва розовеющего где-то вдалеке неба голые ветки деревьев и фасады стоящих впритирку друг к другу девятиэтажек казались какими-то ненастоящими, будто нарисованными художником, не признающим иных оттенков, кроме серого и черного. На улице не было ни души, в доме напротив горело тусклым светом только одно окно на седьмом этаже. С расположенной неподалеку от дома проезжей части в приоткрытую форточку лишь изредка доносились звуки проезжающих мимо машин.

День наверняка опять будет пасмурным, с каким-то странным сожалением подумал Евгений. Как будто и в самом деле погода могла теперь иметь какое-то значение.

Выпив две чашки кофе и выкурив до половины последнюю оставшуюся в пачке сигарету, он быстро оделся и вышел на балкон. Яна все еще спала, но спала тревожно – ненадолго задержавшись у кровати, он поправил сползшее вниз одеяло, коснулся пальцами тонкой пряди волос, причудливым завитком свернувшейся на лбу. Прядь была похожа на маленькую, будто новорожденную, черную змейку с шелковистыми боками. Яна нахмурила брови, но не проснулась. Пока ее глаза были закрыты, пока в них не отражался страх и немой укор, она казалась совсем прежней, и на секунду Евгений вдруг ощутил почти забытое чувство нежности к этой маленькой черноволосой женщине, которая своим недоверием легко и быстро разрушила любовь, казавшуюся ему вечной.

Рассуждать о вечной любви сейчас, когда предстояло достать с балкона и вывезти за пределы города чертово кресло, было верхом нелепости. Евгений осторожно раздвинул шторы, нащупал в темноте спальни кнопку и включил тусклый светильник. Бледно-желтое пятно разлилось по стене тоскливым светом. Открыв обе створки окна, он разобрал ворох старой одежды и газет, прикрывающих единственную из оставшихся в доме «улик», и через подоконник втащил кресло в комнату.

Пятно на обивке потемнело. Сейчас, при отсутствии нормального освещения, оно выглядело уже не так угрожающе. При желании его можно было принять, например, за след от пролившейся нечаянно на обивку кресла чашки кофе.

«При очень большом желании», – криво усмехнувшись уголком губ, подумал Евгений. Но все же смотреть на пятно было совсем не страшно. И запаха не было.

Сзади послышался шорох. Обернувшись, он увидел проснувшуюся Яну. Она сидела на кровати и растерянно наблюдала за его манипуляциями. В темноте ее сонные синие глаза казались темными и незнакомыми.

– Вот, – сказал он, как будто оправдываясь. – Решил все-таки от него избавиться.

Она все молчала и продолжала смотреть на него, словно думая о чем-то своем.

Евгений раздраженно кашлянул, возненавидев себя за этот извиняющийся, трусливый тон. Снова поднялось чувство бессильной и яростной обиды, подменив едва промелькнувшую и растаявшую, как облако, нежность. День начинался, и все становилось на свои места.

– Считаешь, лучше его оставить? Может, в гостиную перенести, на прежнее место поставить? – поинтересовался он злым шепотом. – Чтобы каждую секунду оно напоминало мне о содеянном?

– Нет. – Она покачала головой, зевнула и пригладила ладонью растрепанные волосы. – Не считаю. Я просто еще не совсем проснулась.

Чуть хрипловатый от сна голос тоже казался чужим, как и взгляд. Евгений закрыл окно, несколько секунд постоял еще в раздумье в спальне и вышел в коридор. Уже застегивая куртку, бросил в темноту спальни:

– Я за машиной! – и вышел, осторожно прикрыв дверь. Он не стал пользоваться лифтом, понимая, что лишний шум в подъезде сейчас ни к чему. Неприятное чувство шевелилось внутри – он таился, как будто и в самом деле был преступником, скрывавшим улики, изобличающие его причастность к убийству. От бессонной ночи голова гудела, кружилась слегка, но все же болела не так сильно, как накануне. Если и была в это утро гиря внутри, то гораздо меньшего веса и объема.

Со стоянки он отогнал машину в гараж. Кирпичный гараж, который он купил несколько лет назад вместе с квартирой, был расположен совсем рядом, почти под балконом. Родители, жившие на другом конце города, ставили здесь свою старенькую «шестерку», которой пользовались очень редко, только в дачный сезон. Заодно здесь был устроен склад для консервов, а в погребе по старинке запасалась на зиму картошка.

Он подумал было, не свалить ли кресло в гараже. При любом стечении обстоятельств едва ли кто-то заявится туда с обыском. Но потом решил, что лучше перестраховаться, да и в любом случае не хотелось объяснять родителям, что делает кресло в гараже и что это за странное пятно на обивке. Подогнав машину вплотную, стараясь не производить лишнего шума и проклиная в душе несмазанные петли железных ворот, он некоторое время повозился с передним пассажирским сиденьем «Нивы». Через несколько минут ему наконец удалось его отсоединить. Сиденье он оставил в гараже и, замерев на несколько секунд возле машины, критическим взглядом окинул салон: пожалуй, кресло должно поместиться. Может, с большим трудом, но он все-таки запихает его внутрь. Оставалось только подогнать машину к подъезду и осторожно спустить кресло вниз с десятого этажа, постаравшись, чтобы не было лишних свидетелей этого спуска.

– Тебе помочь? – равнодушно спросила Яна, стоя в прихожей и наблюдая за его манипуляциями.

От помощи он отказался. Она не стала настаивать – молча развернулась и ушла в спальню, как будто все происходящее ее не касалось. С бледным лицом и отсутствующим видом она была похожа на призрак. Провожая взглядом ее удаляющуюся спину, Евгений снова почувствовал, как шевельнулась на дне души жалость. «Только, знаешь, так дальше продолжаться не может», – вспомнились ее слова. Не может, она права. Рано или поздно это должно чем-то закончиться. Знать бы чем…

Мысли в голове крутились привычные и невеселые. Кресло оказалось не таким уж тяжелым – Евгений достаточно быстро одолел несколько лестничных пролетов и только в районе пятого этажа остановился, чтобы перевести дух. До конца пути оставалось совсем немного, и в этот момент он вдруг услышал внизу чьи-то шаги.

«Черт! – Евгений стиснул зубы. – Да что за люди? Разве нормальный человек может не спать в пять часов утра в субботу?»