Маргарет Роум - Девушка у Орлиного перевала

За стенами освежаемого кондиционером офиса в удушающей августовской жаре запекался как в духовке Нью-Йорк. Джорджина стояла, глядя в окно, на столе лежала аккуратная стопка документов. Она закончила дела и могла бы уйти, но ничто не влекло ее. С обязанностями руководителя фирмы Джорджина успешно и без труда справлялась. Но когда рабочий день подходил к концу, она не знала куда себя деть, ее одолевали грустные воспоминания. Со дня их последнего мучительного разговора девушку не покидало чувство опустошенности из-за потерянной любви — ее любви к Лиану.

Уже прошло почти три месяца с тех пор, как она покинула Ирландию, три мучительных месяца, проведенных в поисках спокойствия души. Мать уверяла, что боль пройдет, но она не оставляла ее ни ночью, ни днем. Даже сейчас она думала об Ирландии и представляла ее такой, какой видела в последний раз: с крошечными полосками полей, зарослями ярко-желтого дрока и пурпурного вереска, с осликами, везущими корзины только что собранного торфа, дорогами с пьяно покосившимися указательными столбами и табличками на них на местном наречье, и птицами, конечно, величественными птицами, которых она встречала только на Орлином перевале и которые не позволяли забыть о себе.

Воспоминания спугнул голос матери. Она вошла, помахивая листом бумаги.

— Я получила письмо от Уолли, дорогая! У Джорджины сжалось сердце. Она надеялась, что мать перестанет на нее давить. Но Стелла оставалась верна своему характеру.

— Уолли все еще страшно переживает твой отказ выйти за него, — начала она с упрека. — Новый завод готов к пуску. Все-таки это была великолепная идея оставить его в Англии присматривать за строительством. Он пишет, что как только наладит все дела, вернется сюда и попросит тебя еще раз подумать над его предложением.

— Он напрасно потеряет время, — ответила Джорджина с таким холодным безразличием, что даже Стелла поняла всю безнадежность затеи. — Я имела в виду, что никогда не передумаю. Я не смогу выйти замуж за Уолли, никогда.

Стелла нахмурилась. Безразличие Джорджины начинало ее беспокоить. Она была так уверена, что за пределами влияния обаяния Лиана Ардулиана дочь снова станет покладистой, живой и энергичной девушкой, которую она знала раньше. Но эта холодная замкнутая незнакомка, со взглядом, погруженным в воспоминания, немного пугала ее. Она чувствовала опасность потерять дочь, и эта угроза заставила Стеллу впервые испытать страх. Она поспешила сменить тему разговора.

— Давай-ка, дорогая, уедем в дом на побережье; действительно, давай соберем чемоданы и укатим на несколько дней. Что ты скажешь, если мы на какое-то время забудем о делах?

Но ее попытка пробудить в дочери интерес не удалась. Джорджина, глядя в пространство, сказала с виноватой улыбкой:

— Прости, мама, у меня дела. Может, в другой раз?

— Дела? Какие дела? Нет ничего, с чем не могла бы справиться Сьюзен…

— Личные дела, мама.

Голос Джорджины прозвучал сухо, она явно давала понять, что не настроена вести дискуссию, и Стелла не решилась задать вопросы, готовые сорваться с губ. Она знала, у Джорджины действительно есть свое дело, и сознание того, что дочь держала его в тайне, отравляла ей существование. Но Стелла училась ступать осторожно в отношениях с дочерью: спрашивать, а не требовать и молчать, когда мнения ее не спрашивают.

— Хорошо, — сказала она, с трудом сохраняя выдержку. — Тогда поеду одна, если ты не возражаешь.

Джорджина едва удержалась, чтоб не сказать, как будет рада. Она только спокойно улыбнулась:

— Конечно, нет, мама, поезжай, тебе полезно отдохнуть. И не смей возвращаться, пока не наберешься сил. Воспользуйся прекрасной погодой.

Уже не в первый раз за последние три месяца Стелла почувствовала, что от нее стараются избавиться, — довольно неприятное ощущение для женщины, привыкшей выбирать себе компанию. На ее скулах вспыхнули яркие пятна, будто у человека глубоко задетого или оскорбленного, и она поспешила оставить дочь, как никогда сознавая, что не имеет больше на нее влияния и пора, наконец, избавиться от старых привычек входить во все дела дочери и вовлекать ее в свои: пришло время приспосабливаться к новому порядку вещей и во многом обходиться без Джорджины.

Через полчаса в комнату постучали и вошла Сьюзен Честерман с пачкой бумаг. Джорджина все еще стояла у окна.

— Пожалуйста, подпишете письма, мисс Руни. Джорджина послушно подошла и взялась за ручку. Ставя последнюю подпись, она сказала:

— Я жду мистера Дрисбера, Сьюзен. Когда он приедет, проводите его сюда и можете быть свободны. На сегодня все, так что воспользуйтесь хорошей погодой, я знаю, вы любите загорать. Не знаете, моя мать уехала?

— Спасибо, мисс Руни. Да, миссис Руни недавно уехала. Джорджина успокоенно кивнула и подвинула письма к Сьюзен.

— Хорошо, тогда не беспокойте меня. Пять минут спустя Сьюзен провела в комнату плотного мужчину среднего роста. На нем был хорошего покроя костюм, а обветренное лицо, казалось, выдавало в нем фермера, хотя на самом деле он был юристом.

— Добрый день, мистер Дрисбер, — Джорджина протянула ему руку. — Надеюсь, у вас есть для меня хорошие новости? Он энергично потряс ей руку и просиял:

— Конечно, есть, мисс Руни, даже самые наилучшие! Все идет по вашему плану. Прежде всего я связался с бюро по коммерческому рыболовству Соединенных Штатов, где меня заверили, что исследовательская группа, которую послали несколько лет назад на западное побережье Ирландии, единодушно пришла к оптимистическому выводу относительно перспективы развития рыбоперерабатывающей промышленности в тех местах. Они говорят, все побережье там богато рыбой: сельдь, мерлан, камбала, треска, пикша, омары и лангусты, а в реках увеличивающиеся косяки лосося. Вооружившись информацией, я связался с фирмой, замораживающей продукты, и после длительных переговоров они благосклонно посмотрели на вашу идею построить в Керри рыбоперерабатывающей завод. Очень помогло то, что вы инвестируете значительную сумму денег на этот проект. — Он наморщил лоб и стал похож на обеспокоенного гнома. — Это единственная часть проекта, которой я не совсем доволен, мисс Руни. Вы абсолютно уверены в том, что хотите вложить все деньги, полученные в наследство от вашей бабушки? Вы должны понимать, что останетесь практически без капитала!

— Совершенно уверена, — кивнула Джорджина; ее глаза светились интересом. Продолжайте работу в том же направлении, мистер Дрисбер.

Он пожал плечами, смиряясь с тем, что она не изменит своего решения.

— Ну что ж, пусть так, если вы этого желаете.

Он открыл портфель и вынул стопку писем и, перелистывая их, рассказывал: